Стена между нами - Анни Кос

— Не совсем, остановились на стадии угроз.

— И кому угрожали?

— В основном тебе, как ни странно. Прости, мне пришлось быть тем самым злым драконом из ваших сказок. Остальные аргументы не действовали, а время поджимало, нам надо было скрыться до рассвета.

— Отлично, — цежу я, уже даже не пытаясь отделить облегчение и радость от гнева и возмущения. — И как мне теперь убеждать их в том, что ты самый лучший и предусмотрительный, хоть и самый бессовестный, дракон в мире?

— Не знаю. Но уж постарайся, иначе они меня и на порог не пустят. Не то чтобы я горел желанием общаться со всем твоим многочисленным семейством, но…

Дальше я не желаю слушать: закрываю ему рот поцелуем. И Дор отвечает, да так, что в комнате резко становится нечем дышать.

— Им точно ничто не угрожает?

— Наверняка не скажу, — качает головой Дор, — особенно в это смутное время. Но Риану до них не добраться, о тайне знаем мы трое и Кеган, а он не станет болтать.

— Я хочу увидеть их. Поговорить. Пожалуйста!

— Я отнесу тебя, обещаю.

— С вашей раной лететь нельзя, — встревает Айоней. — И дополнительный груз только замедлит.

— Я в состоянии выдержать одну маленькую человеческую женщину, — досадливо морщится он. — Если, конечно, она согласятся не спорить, сидеть смирно и не пользоваться магией.

— С порванным крылом — хорош спаситель, — криво улыбается сехеди.

— День отдыха всё исправит, — Дор поворачивается ко мне. — Лиан, тебе придется ждать. Обещаю, что недолго, но… — он не договаривает, привлекает меня к себе, проводит пальцем по моим губам. — Нам нельзя будет разговаривать, видеться, прикасаться друг к другу, опальная ты моя невеста. Никто не должен ничего заподозрить. Пусть Риан с Руэйдри поломают головы, как теперь заставить меня взять тебя в жены.

— Хорошо, — киваю твердо. — Я сделаю всё, что скажешь, только куда мне идти?

— В мой дом, — предлагает Айоней. — А еще лучше — в храм, там будет безопасно. Киссаэрам до тебя не добраться, да и не всякий ардере решится ступить в мои владения без серьезного повода.

Дорнан размышляет секунду, потом кивает:

— Пообещай, что шагу без сехеди не ступишь, Огонёк. Ни с кем не разговаривай, не покидай своей комнаты. Всё, что тебе будет нужно знать, расскажет Айоней. А через день или два я заберу тебя. Хорошо? — он заставляет меня посмотреть ему в лицо, дожидается кивка, потом впивается в мои губы поцелуем. Долгим, жадным, ненасытным, как само пламя. — Жди меня. И верь.

— Я верю, — отзываюсь, чувствуя только одно: острое желание не делать ни единого шага в сторону. — И буду ждать.

Айоней подхватывает меня под руку и уводит за собой. Стража закрывает за нами дверь с глухим стуком.

Утро я встречаю под сводами храма, а точнее, в одной из небольших комнат, предназначенной для младших лхасси. Айоней не появляется до самого вечера, слуг при храме нет, любопытствующих — тоже. Ко мне никто не заходит, и это к лучшему. Думаю, потерявшей свое место подле владыки избранной больше пристало лить горькие слезы и сожалеть о разрушенной жизни, а не мерять шагами комнату, то и дело застывая с глупой улыбкой на лице.

Легкость — вот, что я чувствую. У меня не камень с плеч упал — целая гора, и, кажется, начали расти крылья. Больше нет необходимости лгать, нет нужды притворяться. Нет жестокого выбора, страха, боли от неизбежной разлуки. Есть только я и Дорнан.

Коварный, непредсказуемый, вспыльчивый, чуткий и бесконечно нежный ардере. Тот, кого я люблю всем сердцем, тот, кто любит меня. Кто смог простить.

К обеду усталость понемногу берет свое, я забираюсь с ногами на постель, укрытую белым льном. Перед глазами — сияющая искрами поверхность океана, почти такая же прекрасная, как глаза ардере. Мысли текут лениво и неспешно. Сейчас, в тишине и безопасности, мне удается шагнуть на ступень выше собственных тревог, переосмыслить всё, что случилось со мной с момента перехода за Стену.

Я помню всё: вершину в туманах, дрожащее пламя свечи в плошке, каждое произнесенное слово, каждое решение. Быть может, это и есть то самое будущее, что я скроила из обрывков сотен возможностей? То, что оказалось слишком неопределенным, чтобы обратиться в руны, выгравированные на золоте.

Если это так, придется признать, что мои собственные ошибки тоже сыграли роль в представлении под названием «жизнь». Удалось бы мне заинтересовать Дорнана, не будь во мне противоречий, не будь я именно такой? Поверила бы я алти-ардере, не пойми, сколько в нем скрытой страсти и заботы?

Если вдуматься, киссаэр делал из меня оружие, вкладывал в душу нетерпимость и настойчивость. Будь я мягче и спокойнее, как Мика, кто знает, отправилась бы я в архивы, спорила бы с сехеди, искала бы ответы в разрушенной столице? Не будь мне так плохо, я не обрушила бы мыс, не вынудила бы Дора броситься в бездну с головой, никогда бы не увидела его гнев и милосердие. Не открылась бы ему, не узнала, какое это счастье — доверять.

Да, Риан — негодяй, он заставил меня пройти по дороге из битого стекла и раскаленных углей, но он же буквально вынудил стать самой собой, настоящей, победившей этот удушающего страх.

Перед мысленным взором встает затянутая облаками долина, отблески солнца на полотне трав. Нельзя ненавидеть? Пожалуй, теперь я в полной мере понимаю смысл сказанных духами слов: разве можно ненавидеть того, кто преподал тебе такой ценный урок? Да, я не обязана соглашаться с Рианом, не должна выполнять его волю, более того — приложу все силы, чтобы помешать их с Руэйдри планам. Но теперь я свободна от страха, а значит, и от киссаэра.

* * *

День проходит в тишине и уединении, дрёма сменяется короткими пробуждениями. Ближе к вечеру слышу осторожный стук в дверь. На пороге нерешительно мнется Мика. Смущенная, растерянная, готовая развернуться и бежать по первому моему слову.

— Позволишь войти? — спрашивает без приветствия. — Я пойму, если прогонишь. Прости, я ужасно боялась, что тебе плохо сейчас. Пришла предложить помощь, если тебе совсем одиноко.

Вместо ответа порывисто обнимаю, чувствуя, как тревожно и торопливо бьется её сердце. Секунду она стоит, словно неживая, потом расслабляется, обнимает меня в ответ.

— Как я рада тебя видеть! — завожу её в комнату, закрываю плотно дверь. — Спасибо, что пришла.

Она внимательно смотрит на меня, робко улыбается краешком губ:

— Похоже, ты не особо нуждаешься в утешении.

— Нет, — улыбаюсь от души, даже не пытаясь скрыть свою радость. — Твои духи оказались правы, да и мои собственные тоже. И, прежде чем ты что-то скажешь, дай сказать мне: спасибо.

— Не за что.

Она молча сжимает мою ладонь и кивает необычно серьезно. Странно, насколько нам обеим не нужны слова. И без магии можно понять, что у человека на душе, что он прячет в мыслях, если только хотеть смотреть и слушать.