Избранная на подмену - Рина Рэйн

– Не совсем, рунни Орида. Не сочтите за дерзость. Но этот костюм больше на Отборе не уместен. Если вы не хотите еще больше разозлить Совет, чем уже наверняка его разозлили, смените наряд на более... Сдержанный. Тем более, в платьях вы выглядите просто великолепно.

Это в тех, в которых у меня декольте на половину груди, да?

Сглатываю эти и другие слова. Ругаться с Харрисоном точно не стоит. Если подумать, ничего плохого он сейчас не сказал. Только откуда ощущение, будто меня только что в грязь макнули?

– Я обязательно последую и этому вашему совету. Теперь я могу идти?

– Да, драгоценная невеста. И пусть ваш полет будет легким.

– Как и ваш, милостивый шан.

Раскланявшись на этом с Харрисоном, который тут же спешит к какой-то из невест, вхожу наконец-то в Замок.

Тот встречает уже хорошо знакомыми декорациями. Мимо снуют разные люди. И хоть у каждого явно куча личных дел, по мне, нет-нет, да обязательно мазнут взглядом. Что ж, костюмчик, наверное, точно стоит сменить в первую очередь.

До крыла невест добираюсь быстро. Вижу каких-то стражей около дверей спален рунни, встречаю парочку болтающих между собой девушек, демонстративно отворачивающихся от меня, стоит только поравняться с ними, подхожу к двери в свои комнаты, которую сейчас, как ни странно, вообще никто не охраняет...

И чувствую укол в горло.

В чувство прихожу от воды, залившей лицо и попавшей в нос.

Откашлявшись и продышавшись, обнаруживаю себя связанной тонкой, но очень прочной нитью, светящейся голубоватым неоном. А, заодно, лежащей в луже на полу в какой-то из спален замка. Возможно, даже в своей. Но оглядеться толком не могу – потому что окружена толпой красиво разодетых девушек, одна из которых, какая-то светловолосая, держит в руках пустой стеклянный кувшин.

И все эти девушки смотрят на меня так, будто я – мерзкий червеобразный паразит или кучка чего-то вонючего.

Что ж. Харрисон сказал правду. Невесты обиделись.

Насколько сильно, понимаю, когда толпа немного размыкает ряды, и вижу позади них нечто похожее на большую гелиевую лампу размером от пола до потолка. И в этой «лампе» среди какой-то густой прозрачной жидкости, подсвеченной таким же голубым неоном, как и нить вокруг меня, медленно и тягуче плавает то ли спящая, то ли вообще мертвая Нарисса... И подол короткой расшитой бисером белоснежной ночной сорочки, надетой на нее, и длинные, ярко медные по цвету от такого освещения, ее распущенные волосы вторят невидимому течению...

Просто фильм ужасов какой-то!

Нет, я, конечно, хотела избавиться от Нариссы. Как от угрозы для своей жизни. Но точно не в физическом плане. Да и, вообще, вариант, чтобы двойник всего лишь была от меня как можно дальше, живая, здоровая и, возможно, даже счастливая, меня вполне устраивает.

Но чтобы такое...

Холодный липкий пот прошибает меня, несмотря на чары комфорта, которыми усилена одежда и браслет на руке. И как-то все прочие проблемы сразу же перестают казаться значимыми.

Что же они с ней сделали? И за что?

А что сделают со мной?

– Что за? – хриплю, не в силах сказать ничего более толкового. Да и не хочется. Ну, если только выругаться бы еще до кучи. И как-то сбежать. Только нить не дает даже шевельнуться нормально. Извиваюсь на полу, как нелепая гусеница, а мысли в голове летят молниями, сменяя одну за другой. Но даже идеи о том, как быть дальше, не нахожу. Если только заболтать невест? Может, пока они будут разговаривать, я что-то да придумаю?

– Что вам нужно? – хриплю снова.

– А как ты думаешь? – спрашивает та из них, что стоит с графином, ухмыляясь и прожигая взглядом.

Обычным таким карим человеческим взглядом. Даже без намека на магию в нем.

Мозг лихорадочно отмечает этот факт. Вспоминаю, сколько раз видела, как у местных магов в минуты ярких эмоций обязательно сверкают глаза. Сила так или иначе прорывается в них. У этих же...

Внимательно оглядываю лица собравшихся, не запоминая и не вчитываясь, а только отслеживая хотя бы намек на неестественный блеск в зрачках.

Но нет. Вокруг меня простые люди.

И от этого почему-то еще жутче.

– Я ничего не понимаю, – честно признаюсь невестам.

И, кажется, еще много чего не знаю.

– Ах, не понимаешь! – отвечает кто-то из толпы. – Хорошо. Сейчас объясним!

От нескрываемой угрозы меня передергивает. Таким тоном обещают, что сейчас будут очень сильно бить. А то, что лежащую и связанную – так кому какое дело, да?

Но, к счастью, за ее «объясним» скрывается буквальный смысл.

Мне действительно рассказывают еще кое-что об этом мире и его нравах, достраивая этим картину до более полной и объемной. А, заодно, убеждая, что ни шаны, ни аниры в полной мере не осознают, как живут на Киннате простые люди и что за надежды у них на это самое Пророчество.

До этого мне говорили, что всеобщий интерес упирается во власть. Что важен только самый крутой шан – Правитель мира, который сможет всех объединить и положить конец распрям. И что ради того, чтобы оказаться замужем за таким вот магом, любая пойдет на любое. Например, на отказ от прежнего мужа и детей.

Но эта была точка зрения магов.

Девушки же, стоящие вокруг меня, обрадовались тому, что могут стать Избранной вовсе не из-за намечающегося брака с шаном. Высокоранговый жених и жизнь без каких-то физических проблем, конечно, была заманчива. В какой-то степени. Особенно для тех, кто взамен ничего не терял.

Но не из-за этого они терпели год жизни при монастырях, разучивая то, что от них требовалось, пытаясь понравиться кому-то из шанов и сами выискивая среди них кого-то, кто мог бы понравиться им. Ведь настоящая Избранная должна же будет как-то выделить будущего владыку Кинната. А, значит, с ее стороны должна быть хоть какая-то симпатия к нему.

А кого волнует, что дома остался любимый муж? И тот или был вынужден засунуть свою гордость куда подальше и ждать, чем же закончится Отбор, или быстренько женился на соседке.

Правильно. Никого.

Да и то, что у невесты могли быть дети, которые теперь могли больше никогда не увидеть свою мать, тоже волновало Совет и шанов в последнюю очередь. Их волновало только то, что у мира мог появится могущественный Повелитель. Тот, кому подчиняться остальные. Об этом были все их переживания. Девушек же волновало совсем другое.

– Я устала бояться за дочь! – горько восклицает какая-то блондинка из толпы, заламывая руки, когда в какой-то момент невесты переходят на рассказы о своих бедах и очередь доходит до нее.

Слушать их связанной и почти лежа (пусть я все-таки и сумела слегка поменять позу на более сидячую) ужасно не удобно. Хотя мое положение многократно лучше того, какое у Нариссы. К счастью, я довольно быстро выяснила, что двойник жива. И что нахождение в колбе ей совсем ничем не повредит.