Хорошо быть богом - Дмитрий Олегович Смекалин

сам, а также веселое времяпровождение с женами, состав которых, в отличие от собутыльников, постоянно расширялся и омолаживался. Наследника — старшего сына от человеческой женщины из хумов (тут Боня все вычислил правильно) — ни то ни другое не радовало. Тем более старые пьяницы вовсе не спешили допускать его до дел правления, решая все, даже самые мелкие вопросы, сами. Вот Барбэ-бек и стал потихоньку плести заговор, чтобы взять власть в свои руки.

В военные походы наследник любил ходить еще меньше папаши (тот хоть в молодости попортил изрядно крови соседям), вот и занялся религиозным реформаторством. Тем более Гулюк и к традиционному шамаизму был почти безразличен, а может, просто ни в грош не ставил младшего братишку-шамана.

Потенциальных сторонников новой религии в Улуг-Улусе хватало: почти у каждого хана или бея если не мать, так бабка или хотя бы какая-нибудь из жен была из народа хум. Показная набожность наследника тоже играла свою роль, многие хотели подстраховаться на будущее, поэтому храмы сурового бога хумов росли в городе как грибы.

У Сартека же дела шли совсем плохо. Шаман был начисто лишен харизмы и не пользовался уважением у стариков. Кроме того, он был исключительно честен и врать о том, что ему якобы сказали духи предков, не умел и не пытался. Духи предков, в свою очередь, не спешили с ним говорить. А ведь он ритуалы проводил самым тщательным образом: и в барабан свой стучал, и даже кальян курил.

На последнем откровении подозрительный Боня напрягся и попросил показать шамана, что он курит. Сартек предъявил пачку чего-то мелкого и вонючего, что Боня после тщательного обнюхивания счел обычной махоркой без примесей конопли или мака. «Кажется, таким средством раньше блох выводили, — вспомнил он, — а вот про галлюциногенные эффекты при курении что-то не упоминалось». Сартек признался, что курить не любит, делает это только ради ритуала, да и голова от подобной процедуры часто болит.

В общем, союзничек из верховного шамана получался хиленький, его самого спасать надо было. Но природная честность и готовность смотреть деусу в рот тоже подкупала. То есть, если укрепить его позиции, пакостить за спиной не станет. Но что можно сделать?

Учить шамана применять при проведении ритуалов «запрещенные препараты» Боня не собирался. Тем более, по рассказам Сартека, в храмах бога хумов жгли в курильницах что-то крайне подозрительное, да и с ладаном в единственном храме алов тоже не все ясно было. Да и зачем прибегать к каким-то травам, если магия есть? Вот только сможет ли ею Сартек пользоваться…

Оказалось — полный облом. Верховный шаман ману в упор не видел. Боня мысленно выругался. Улдуз же говорила, что видит, а ее папаша какой-то совсем несчастливый уродился. Придется артефактами обойтись. Надо будет подумать, какие сделать.

Зато изучение шаманского реквизита — погремушек и барабана — Боню приятно удивило. Конечно, к особо древней эпохе они не относились, но следы древнего влияния на них все-таки были. Во-первых, сделаны они были и вправду из золота. Барабан так вообще больше тридцати килограмм весил. Выходит, культ тут раньше изрядным уважением пользовался. Но заинтересовали Боню не килограммы золота (сам может и больше сделать), а нанесенный на боковую поверхность рисунок, который очень напоминал схематическое изображение магем, только не внедренных, а просто выгравированных. Своего рода нерабочий муляж, первоисточник, поди, что-нибудь хитрое делать умел. Конечно, разобрать по стершейся гравировке, какие магемы тут должны быть в оригинале, было не так просто. Еще сложнее — понять, какая программа из этих магем построена. Было над чем поработать.

Боня затребовал барабан себе для изучения и неожиданно получил отказ. То есть деусу, конечно, можно все, но в перерывах между ритуалами, так что получить барабан можно на несколько часов утром и вечером, хотя лучше бы из юрты при этом не выносить. Хорошо хоть погремушку шаман дал без споров (запасные были), на ней тоже что-то нарисовано было. Для начала сойдет.

Насчет «духов предков» Боня особо не беспокоился. В Денае призраков он чуть ли не роту набрал, есть надежда, что и здесь отыщутся, надо будет только по старым кладбищам походить. А вышколить их Света сумеет, у нее это лучше, чем у Бони, получалось.

В результате подобных раздумий Боня попросил верховного шамана сводить его в храм. Тот поначалу весь напрягся, но потом решительно вскочил:

— Хорошо, идем! И да не посмеет никто встать у нас на пути!

Такое напутствие Боне не понравилось, но Сартек ничего больше объяснять не стал. Выйдя из юрты, Боня повертел головой в поисках Светы. Ни ее, ни Улдуз нигде видно не было, зато у входа дежурил эскадрон пикси. На вопрос Бони, где драконша, те отрапортовали, что она пригласила орчанку в гости в шатер.

— И о чем они там так долго беседовать могут? — удивился Боня. — Ладно, не беспокойте их. Ну а вы, первый эскадрон, — на охрану шатра, два других — со мной, для поддержки во время прогулки по городу!

Две дюжины красных мундирчиков пристроились чуть сзади и сбоку от Бони, взяв ПП на изготовку и кидая по сторонам грозные взгляды. Выглядело все это довольно комично, но вот огневая мощь у отряда была нешуточная.

Пестрохалатники, они же ученики Сартека, быстро построились за Боней и учителем парами. Сначала он как-то не обратил на это внимания, но теперь отметил, что ученики и вправду были молоды. Не старше двадцати лет, а многим явно меньше, ни дать ни взять: класс на прогулке.

Шли минут двадцать. Храм находился в самом центре города рядом с самым большим дворцом. Приглядевшись, Боня понял, что храм недавно перестраивали, причем переделали в нем чуть больше половины. Переделки были довольно странные: слева оставлена часть портика с колоннами, но в середине сделаны ворота, а справа колонны заложены и оштукатурены, зато рядом появилась высокая башня, напоминающая минарет.

— Да, — ответил на невысказанный Боней вопрос Сартек, — мы вынуждены делить этот храм с последователями бога хумов и, боюсь, недалек тот день, когда меня и вовсе сюда пускать перестанут.

Вокруг храма толпились многочисленные горожане, которые дружно уставились на Боню и его эскорт. Толкаться не пришлось, все как-то сами расступились, освобождая проход. Боня заглянул в храм, но внутрь не пошел. Ничего интересного он там не увидел. Не совсем новодел, но явно и не из древней эпохи. Внутри абсолютно пусто, не в смысле людей, а в смысле оборудования: просто зал с нишами по бокам. И много людей (орков), то ли стоящих на коленях, то ли сидящих