Мягкие лапки судьбы - Бронислава Вонсович

– Себастьен, нам надо поговорить.

Ничего более умного в голову не пришло, но и этого хватило, чтобы услышать:

«Если надо, поговорим. Но потом».

И этот негодяй активировал телепорт. И не просто активировал, но и прыгнул туда, нагло махнув на прощанье тощим рыжим хвостиком. И это оказалось столь возмутительно, что я, не задумываясь, прыгнула за ним.

– Нет уж, поговорим сейчас! – выпалила я, утыкаясь в мужскую мускулистую грудь. – Ты мне за все ответишь!

– Духи, за что? – прогрохотал незнакомый голос с непривычным акцентом.

Я подняла взгляд в надежде, что послышалось, но нет: при выходе из телепорта я налетела прямиком на орка, да еще умудрилась врезать ему по физиономии парными ментальными артефактами, отчего вокруг его глаза уже сейчас намечалось покраснение, а вскоре наверняка будет полноценный синяк. Богиня, я же не успела предупредить Себастьена, что орочье шаманство искажает наши телепорты, а сам он с орками не сталкивался: на Рикайне они появились уже после всех Магических войн. И телепорт привел нас в ловушку, точнее, меня, поскольку я не увидела кошку в руках ни у одного из трех орков, которые входили в «группу встречи прибывающих магов».

«И зачем?»

– У тебя же лапки, – жалобно проговорила я, пытаясь увидеть, куда делся этот негодяй. – Я должна тебя спасти.

– У меня лапки? – поперхнулся от возмущения державший меня орк. – Спасти меня? Женщина, что ты себе позволяешь?

Я перевела взгляд на его руки. Да уж, лапками их не назовешь… лапищи – вот правильное обозначение, но боюсь, если я начну извиняться и поправляться, положения это не изменит.

«Если попал в глупое положение – делай вид, что все так и надо», – гласит народная мудрость. Поэтому я задумчиво поизучала держащие меня ручищи и категорично заявила:

– Меня сюда направила воля Богини. Ей видней, кого нужно спасать и у кого лапки.

Орк рыкнул скорее удивленно, чем зло, а на грани слышимости раздался смешок, тут же заглохший.

«Правильно действуешь. Примут за ненормальную, может, не убьют сразу».

Вот это «не убьют сразу» настолько напугало, что я вцепилась в своего орка мертвой хваткой и затараторила:

– Мне было видение. Богиня сказала, что здесь пребывают в невежестве и заблуждениях. «Неси свет веры, – сказала она. – И будет всем счастье».

– Гр-гр-гр, – раздалось насмешливое от одного из стоящих рядом орков.

– Зато красивая, – не согласился мой.

– Гр-гр-гр-гр-гр…

– Мне пока троих хватит.

Хотя я понимала только одного из беседующих, этого было достаточно, чтобы увериться – решается моя участь. Мой орк отказывался от чести сделать меня четвертой женой, хотя и признавал, что я красивая. Его друзья смеялись, а он пытался неуверенно стряхнуть ненужную четвертую женщину. Я вцепилась в кожаную безрукавку из последних сил и завела первую вспомнившуюся молитву, попутно размышляя, как так получилось, что я понимаю, что говорит он, но не понимаю, что говорят все остальные, в то время как эти трое явно не имеют проблем в общении. Не думаю, что мой орк говорит на понятном языке исключительно из уважения к свалившейся к нему на руки инорите, как-то не очень он похож на тех, кто уважительно относится к противоположному полу…

Первая молитва закончилась, я торопливо начала вторую, экзальтированно закатывая глаза и подвывая в особо патетических местах. Остро пожалела, что помню только две, хотя мой орк и не выражал особого восхищения репертуаром, но, возможно, лишь потому, что тот был слишком скуден.

– И рука у нее тяжелая, – пожаловался он. – Отцепите ее от меня.

Ментальные артефакты! Точно же, я прижимаю к нему ментальные артефакты, поэтому и понимаю. Но вот если меня от него отдерут, понимать точно перестану. Поэтому я попыталась прижаться посильней и даже ухватилась за шею. Шея у него вон какая мощная, трех таких, как я, выдержит. Молитву я стала бубнить теперь прямо ему в ухо, получилось почти нежно, интимно так. Но орк не проникся, отталкивал обеими руками, так что я теперь почти висела в воздухе. Остальных я не видела – они переместились мне за спину и наверняка обдумывали, как с наименьшими потерями для соратника нас разлучить. Неизвестность пугала. Зато я заметила рыжую мордочку Сесиль. Озабоченную такую мордочку.

– Магичка, но явно ненормальная, – согласился мой орк с очередным товарищеским «гр-гр».

И это было последнее, что я поняла, потому что меня жестоко оторвали от такой удобной шеи, на руки надели противомагические браслеты, да еще и извращенным способом – соединив за спиной. Ноги тоже связали. Я едва успела напоследок вознести хвалу Богине, громко и немелодично, как заткнули и рот. Вовремя заткнули: связки уже начали уставать, и скоро я стала бы хрипеть, все же я не столь натренирована в декламации. Радость от передышки решила не показывать, напротив – на всякий случай протестующе замычала и стала таращить глаза.

Но орки на меня внимания больше не обращали. О чем говорили, непонятно, хотя я старательно вслушивалась и всматривалась, надеясь извлечь хоть что-то из жестов. Мои артефакты после пристального изучения полетели в кожаный мешок с защитными рунами. Сзади в руки ткнулся маленький мокрый нос.

«Зачем ты за мной полезла? – раздалось в голове ворчливое. – Я спокойно добрался бы до города. Орки на меня даже внимания не обратили, когда я из телепорта выпал».

Еще бы: я ведь выпала почти сразу после кошки, а я намного интереснее, чем какой-то мелкий рыжий задохлик. Вон как косятся, разговаривая непонятно о чем. Хотя почему непонятно? Решают, кому достанусь. Судя по крикам, никто не хочет ходить с синяками. Вон с какой скорбной миной мой орк трет глаз.

– А потом? – хотела сказать я, но удалось только невнятно промычать.

Как ни странно, Себастьен понял.

«Потом посмотрел бы, осталось ли что-нибудь от дома Фарнье. Не хотел так рано телепортироваться, слишком мелкое и нетренированное тело, но вы не оставили мне выбора».

В его словах не было укоризны, лишь констатация факта. Да, у него все было продумано, но тут вываливаюсь я и все порчу. По-хорошему, ему нужно бросать балласт в виде меня и идти дальше. Вляпалась я по собственной дури, и помочь Себастьен не сможет. Котенку нечего противопоставить трем оркам, один из которых – шаман: вон какие характерные татуировки по лицу и по телу. Во всяком случае, по тем участкам, что видны. Шаман, словно почувствовав, что его разглядывают, обернулся и прорычал что-то такое, отчего остальные тоже посмотрели на меня и заржали. Я всхлипнула.

«Только не реви, – предупреждающе сказал Себастьен. – Делаем так. Я перегрызаю веревку, которой тебе связали ноги. Она обычная, не зачарованная, но довольно толстая. Времени это займет прилично, но я справлюсь».

Он нырнул под юбку, явно намереваясь приступить к делу, а я неожиданно почувствовала себя ужасно неловко: если бы это был обычный котенок, то все было бы нормально, но в котенке скрывался мужчина, который сейчас мог видеть мои ноги, да и не только, во всей красе, хоть и под определенным ракурсом. Я чуть дернулась, невольно поджимая ноги. Себастьен пробурчал: «Глаза я закрыл».