Малыш для лучшего друга - Злата Романова

class="p1">Я не сплю, потому что Ники как раз проснулся для кормления, так что я щелкаю занятого едой малыша и отсылаю фото его папе, уже не волнуясь о том, что тот увидит часть моей груди. На самом деле, хорошо, что увидит, Паша питает к ней настоящую любовь, так что пусть еще больше соскучится.

«Ждем» – делаю короткую приписку, но кто бы сомневался, что на этом все закончится.

Мы переписываемся еще полчаса, пока Паша не признается, что засыпает с открытыми глазами и мы не прощаемся, а на следующее утро он приезжает к девяти.

Я жду его, одетая для выхода в теплый лонгслив и джинсы, с уложенными впервые за долгое время волосами, которые я обычно завязываю, чтобы Никита не дергал.

– Ух ты, с утра такая красота! – улыбается Паша, целуя меня в губы.

Поцелуй затягивается, потому что я тоже соскучилась. Не могу заставить себя отстраниться от его теплых губ, просто тая в крепких объятиях, в которых чувствую себя хрупкой и женственной.

– Может ну его, этот завтрак? – на полном серьезе предлагает Паша, когда я все же разрываю поцелуй.

Мы договорились, что пойдем куда-нибудь с малышом, потому что я до смерти устала сидеть дома целыми днями.

– Нет, – качаю головой, отталкивая его. – Сначала еда, потом развлечения.

– Так мы развлекаемся, да? – с намеком улыбается он, поигрывая бровями. – Обожаю взрослые развлечения!

– Остынь, с нами твой очень бодрый с утра сын, так что усыпить его не удастся еще несколько часов, – напоминаю ему, и Паша быстро разувшись, идет за мной в детскую, где пока мирно лежит в своих качелях наш уже одетый и готовый к выходу малыш.

Никита радостно извивается и дрыгает ручками при виде отца, и тот берет его на руки, прижимая к широкой груди и беспорядочно целуя в щечки, словно они неделю не виделись. Я просто таю, глядя на эту картину, но все же заставляю себя сдвинуться с места и закончить собираться.

Мы проводим больше часа в кофейне за завтраком, а потом едем смотреть новую квартиру Паши. Мне уже не терпится, потому что фото проекта были шикарными и очень хочется посмотреть на все вживую.

Переступив порог, я сразу же оказываюсь в просторной прихожей. За скрытыми панелями спрятаны шкафы для верхней одежды и обуви, удобная банкетка предлагает присесть и не спеша снять обувь, а зеркало в полный рост дает еще раз рассмотреть себя перед выходом из дома. Поручив сына заботливым рукам его отца, я внимательно рассматриваю все детали, перехожу из одной комнаты в другую, восхищаясь минималистичным интерьером, который удивительным образом не крадет уют, но в то же время очень точно отражает характер хозяина. Эта квартира идеальна для Паши. А какой вид! У окон в гостиной я залипаю на добрых десять минут, пока Паша со смехом не предлагает мне посмотреть и другие комнаты.

– Я теперь снова хочу затеять ремонт у себя, – жалуюсь ему, когда мы заканчиваем осмотр на детской комнате, в которой есть все, что может понадобиться ребенку. Она удивительно похожа на детскую в моей собственной квартире, просто комната по размерам немного больше. – Всего два года прошло с последнего раза, но мне теперь хочется чего-нибудь в другом стиле.

– У тебя шикарный интерьер, Серафима, – посмеивается Паша. – Но если решишься, то я готов тебя приютить на время ремонта.

– Очень бескорыстно с твоей стороны, спасибо, – отвечаю легко, зная, что он не всерьез. Как и я. Никакой ремонт мне не нужен, пока Ники немного не подрастет. – Здесь великолепная гостевая, всегда любила серый цвет.

– А кто сказал, что я поселю тебя в гостевой? – положив нашего сонного сына в кроватку, подкрадывается ко мне Паша, обнимая за талию и склоняясь к моему уху. – За гостеприимство нужно платить, Серафима. – По коже бегут мурашки от его близости и я цепляюсь пальцами за широкие мужские плечи, наслаждаясь окутавшим меня запахом его кожи, когда Паша начинает целовать и покусывать мое ухо. – Ты не согласна?

– Что? – совершенно потеряв нить разговора, переспрашиваю я, но вместо ответа Паша просто накрывает своими губами мои, крадя дыхание и заставляя извиваться от желания большего, но встрепенувшийся Никита, издающий возмущенный рев, быстро заставляет нас отлипнуть друг от друга.

– Он, наверное, проголодался, уже пора, – вспоминаю я, подходя к сыночку и беря его на руки.

Сажусь в кресло и прикладываю его к груди, пока Паша устраивается на полу у моих ног и молча наблюдает за нами. Мы смотрим друг другу в глаза, не отрываясь, и без каких-либо слов я понимаю обещание в его взгляде, поджимая пальчики ног и предвкушая новую близость, на которую он подсадил меня, как на самый мощный наркотик.

– Он заснул, – первым замечает Паша, переводя взгляд на сына и я понимаю, что малыш перестал кушать и застыл в моих объятиях.

Встав, аккуратно держу его так, чтобы он срыгнул, но после испуганного полусонного вскрика, Ники быстро успокаивается и крепче засыпает, пока я стою еще какое-то время рядом с кроваткой, в которую уложила его, нежно похлопывая по спинке, как он любит.

Захватив радионяню, Паша за руку выводит меня из детской и ведет в свою спальню, оформленную в теплых оливковых тонах, где нетерпеливо раздевает, целуя так, словно не касался моей кожи месяцами, и кладет на большую кровать, не позволяя мне проявлять инициативу и полностью беря все в свои руки. Я просто наслаждаюсь его грубой лаской, обожая жажду, горящую в его глазах, когда он набрасывается на меня.

Глава 36

Я просыпаюсь, чувствуя теплое, нежное тело, прижатое к моему боку, и с удовольствием зарываюсь лицом в волосы Фимы, удивляясь тому, какой крошечной она кажется в моих руках. Мне нравится ее хрупкость, она кажется воплощением женственности и рядом с ней я чувствую себя больше и сильнее, хотя, казалось бы, никогда не испытывал в этом нужды, ведь мне некому доказывать свою мужественность, я с самого детства доказывал ее многочисленными победами над соперниками.

Серафима не похожа ни на одну из моих женщин в прошлом, возможно, потому что мы с ней знакомы всю жизнь и я знаю