📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаСобрание сочинений в 6 томах. Том 5 - Грэм Грин

Собрание сочинений в 6 томах. Том 5 - Грэм Грин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 195
Перейти на страницу:
католиком?

— Да. Я называю себя католиком, что бы ни говорили епископы. И даже сам папа.

— Отец мой, ты меня пугаешь, — сказала Марта. — Ведь всего этого нет в катехизисе?

— В катехизисе этого нет, но катехизис — это еще не вера, Марта. Это нечто вроде графика движения. В том, что я говорил, нет ничего, что противоречило бы катехизису. Когда ты была ребенком, ты учила про Авраама и Исаака {59}, и как Иаков обманул своего брата {60}, и как был разрушен Содом, вроде той деревни в Андах в прошлом году. Когда Бог — зло, Он требует, чтобы и люди творили зло; Он может создавать таких чудовищ, как Гитлер; Он губит детей и города. Но когда-нибудь с нашей помощью Он сумеет навсегда сорвать свою злую личину. Ведь злую личину иногда носили и святые, даже Павел. Господь связан с нами чем-то вроде общего кровообращения. Его здоровая кровь течет в наших жилах, а наша зараженная — в Его. Ладно, знаю — я болен или сошел с ума. Но только так я могу верить в благодать Божию.

— Куда проще вообще не верить в Бога.

— Ты в этом уверен?

— Ну, может, иезуиты и заронили в меня микроб этой болезни, но я его выделил. И слежу, чтобы он не размножался.

— Я никогда еще не говорил таких вещей вслух… Не знаю, почему заговорил сейчас.

— Может, потому, что потерял надежду?

— Тед! — позвал из соседней комнаты голос, который доктор Пларр начинал ненавидеть. — Тед!

Доктор Пларр не двинулся с места.

— Твой больной, — напомнил отец Ривас.

— Я сделал для него все, что мог. И какой смысл чинить его лодыжку, если ты собираешься пустить ему пулю в лоб?

— Тед! — раздался снова тот же голос.

— Наверно, хочет меня спросить, какие витамины Клара должна давать его ребенку. Или когда его лучше отнять от груди. Его ребенку! Темная сторона Господа Бога, наверное, смеется до упаду. Я никогда не хотел ребенка. Если бы она позволила, я бы от него избавился.

— Говори потише, — сказал отец Ривас, — хоть ты и ревнуешь к этому бедняге.

— Ревную к Чарли Фортнуму? С чего это мне ревновать? — Он выкрикнул: — Ревновать из-за ребенка? Но ребенок-то мой. Ревновать его к жене? Но она ведь тоже моя. Пока я ее хочу.

— Ты ревнуешь, потому что он любит ее.

Пларр чувствовал, как на него смотрит Марта. Даже в молчании Акуино было осуждение.

— Опять эта любовь! Такого слова нет в моем словаре.

— Дай мне твою рубашку, отец, — сказала Марта. — Я хочу ее выстирать к мессе.

— Немножко грязи не помешает.

— Ты не снимал ее три недели, отец мой. Нехорошо идти к алтарю, если от тебя пахнет псиной.

— Здесь нет алтаря.

— Дай рубашку, отец мой.

Он послушно снял рубашку, синяя краска вылиняла от солнца и была в пятнах от пищи и известки множества стен.

— Делай как знаешь, — сказал священник. — А все-таки жалко попусту тратить воду. Она еще может напоследок понадобиться.

*

Стемнело так, что хоть глаз выколи, и негр зажег три свечи. Одну он понес в соседнюю комнату, но тут же вернулся с нею и погасил.

— Он спит, — сказал он.

Отец Ривас включил радио, и по комнате понеслись печальные звуки музыки гуарани — музыки народа, обреченного на гибель. Треск атмосферных помех был похож на ожесточенную пулеметную стрельбу. Наверху в горах по ту сторону реки к концу подходило лето, и отблески молний дрожали на стенах.

— Пабло, выставь наружу все ведра и кастрюли, — сказал отец Ривас.,

Внезапно налетел ветер, зашелестел по жестяной крыше листьями авокадо, но тут же стих.

— Если не удастся убедить Марту, что Богу не противно голое человеческое тело, придется служить мессу в мокрой рубашке, — сказал отец Ривас.

Вдруг с ними заговорил голос, словно кто-то стоял в самой хижине, рядом:

— Управление полиции уполномочило нас зачитать следующее сообщение. — Наступила пауза, диктор искал нужное место. Им даже было слышно, как шуршит бумага. — «Теперь известно, где банда похитителей держит пленного британского консула. Ее обнаружили в квартале бедноты, где…»

Дождь из Парагвая обрушился на крышу и заглушил слова диктора. Вбежала Марта, держа в руках мокрую тряпку — это была рубашка отца Риваса. Она закричала:

— Отец мой, что делать? Дождь…

— Тише, — сказал священник и усилил звук.

Дождь прошел над ними по направлению к городу, а комната почти непрерывно освещалась молнией. С той стороны реки, из Чако, доносился гром, он придвигался все ближе, как огневой вал перед атакой.

— У вас больше нет надежды на спасение, — в перерыве между атмосферными помехами медленно, внушительно продолжал голос, отчетливо выговаривая слова, как учитель, объясняющий математическую задачу школьникам; доктор Пларр узнал голос полковника Переса. — Мы точно знаем, где вы находитесь. Вы окружены солдатами Девятой бригады. До восьми часов завтрашнего утра вам надлежит выпустить из дома британского консула. Он должен выйти один и пройти в полной безопасности под укрытие деревьев. Через пять минут после этого вы выйдете сами по одному, с поднятыми руками. Губернатор гарантирует, что вам будет сохранена жизнь и вас не вернут в Парагвай. Не пытайтесь бежать. Если кто-нибудь выйдет из хижины прежде, чем консула отпустят целым и невредимым, он будет застрелен. Белый флаг принят во внимание не будет. Вы окружены со всех сторон. Предупреждаю, если консула не отпустят целым и…»

В приемнике так завыло и затрещало, что слов уже нельзя было расслышать.

— Берут на пушку! — сказал Акуино. — Просто берут на пушку. Если бы они были здесь, Мигель бы нас предупредил. Он видит даже муравья впотьмах. Убьем Фортнума, а потом будем тянуть жребий, кому выходить первому. В такую темень разве разглядишь, кто отсюда выйдет — консул или кто другой? — Он распахнул дверь и позвал индейца: — Мигель!

В ответ на его оклик полукругом вспыхнули прожектора — они загорелись между деревьями дугой в каких-нибудь ста шагах. Через открытую дверь доктор Пларр видел, как мошкара тучей летит на огонь прожекторов, бьется о стекла и сгорает. Индеец плашмя лежал на земле, тень же доктора откинулась назад, в глубь хижины, и растянулась на полу, как мертвец. Доктор отошел в сторону. Интересно, заметил ли его Перес, узнал ли?

— Они не посмеют стрелять в хижину, — сказал Акуино, — побоятся убить Фортнума.

Огни снова погасли. В затишье между раскатами грома послышался слабый шорох, словно забегали крысы. Акуино, стоя у косяка двери, направил автомат в темноту.

— Не надо, — сказал отец Ривас, — это Мигель.

Новая волна дождя окатила

1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 195
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?