Ведьма и закон. Игры вестников - Евгения Чепенко

– Я люблю тебя, я люблю тебя, люблю, – шептала она на каждом вдохе.

Станция возмущенно пищала, но кошка не слышала. Все, что ее интересовало и волновало, что она хотела слышать, было у нее в руках. Удивленный, растерянный взгляд любимых глаз, сбивчивое дыхание, срывающееся с обожаемых ею губ, и несмелые прикосновения теплых сильных пальцев к ее спине. Настойчивый незнакомец, каким был Нефер совсем недавно, исчез, уступив место настоящему ему – мягкому и ласковому. Такому, каким она его полюбила.

Мос чуть отстранилась и с улыбкой взглянула в его глаза:

– Скажи что-нибудь.

Черт приоткрыл губы, закрыл, озадаченно нахмурился, снова приоткрыл, кажется, готовый что-то произнести, но передумал, умоляюще взглянул на Мос и растерянно отчаянно выдохнул:

– И-й… А…

Кошка удовлетворенно рассмеялась.

– Ровно то же самое ты сказал мне во время знакомства.

Клеомен улыбнулся в ответ.

Гюд стоял на крыше и созерцал. Выходки Пелопа успели ему наскучить. Нефелим был нуден и однообразен. Никаких сложных эмоций он не дарил. Единственное, что держало Локи подле глупца, – книга. По крайней мере, до этого мгновения.

Мимо пленников проплыла невысокая хрупкая богиня в мягком шерстяном платье. Русая коса заканчивалась ниже пояса, на плече она держала вторую секиру. Не изменяя гордой осанки и плавной легкой поступи, хрупкая девушка ухватила труп за руку и в общей тишине поволокла его за собой в одном ей известном направлении. При этом она ни разу не обернулась, а недавние соратники Пелопа расступались, пропуская ее.

Локи с жадностью первооткрывателя следил за развернувшимся действом. Точнее, он следил за ней. С такой же легкостью, с какой она покинула центральную площадь, она оставила поселение. Локи позабыл обо всем. Люди, странные пленники, даже карта истины… Кому это любопытно, когда она одна любопытнее обоих миров, вместе взятых?

Он сам не заметил, как спрыгнул с крыши и пошел следом.

Голова Пелопа подпрыгивала на ухабах, секира во лбу покачивалась из стороны в сторону, продолжая своим уникальным маниту дробить кость. Еще немного, и маленькая богиня потеряет родовое оружие вместе с частью черепа врага.

– Секиру я не потеряю. А вот в тебя воткнуть могу, турс. Не ходи за мной.

Локи замер на мгновение и вновь пошел следом. Когда она клич боевой издала, он не успел толком уловить ее голос. Зато теперь расслышал очень хорошо. Ему еще ни разу не угрожали таким нежным, почти детским голоском, и ни разу так серьезно. Асы, конечно, стращают с завидным постоянством, но в основном на словах. Во-первых, кто его обманет? Во-вторых, кто с ним захочет ссориться?

– Я тебя раньше не видел. – Это был первый важный факт, который ей точно надо было прокомментировать.

Но она не стала.

Локи склонил голову набок, неотрывно изучая плавное покачивание бедер. Юбка очень выразительно двигалась в такт завораживающим движениям. Изгиб талии ему тоже нравился. И узкие покатые плечи. И шея. Если бы не широкое тонкое лезвие в поле зрения рядом с манящим мрамором почти прозрачной кожи, он бы ближе подошел.

Неожиданно она остановилась, бросила ношу и резко развернулась лицом к преследователю. Она хмурилась, даже сердилась, отчего выглядела еще более беззащитной.

– Чего ты хочешь?

Локи расплылся в широкой улыбке и беспомощно пожал плечами.

– Тогда чего преследуешь? Иди обратно.

Она сняла секиру с плеча и поудобнее перехватила рукоять.

– Не хочу обратно.

Сигюн растерянно уставилась на рыжего исполина. По возвращении из Асгарда сестра пересказывала немало популярных баек о великом трикстере. Там говорилось обо всем. О его злых делах, силе, манере общаться… О внешности тоже упоминалось. Только из всех ее описаний правдой почему-то оказалась лишь огненно-рыжая борода да того же цвета спутанная мочалка на голове, которую волосами назвать можно будет после тщательного мытья и расчесывания. Не великан он вовсе, ниже многих асов, не хромой, не кривой и лицом не отвратительный. Сплошное вранье. И коли в таких мелочах ложь, то правдивы ли описания характера его и поступков?

– Чего ж ты хочешь?

Он снова заулыбался. В уголках ярко-голубых глаз появились тонкие морщинки, придавшие лицу удивительно доброе выражение. Взор турса был полон ласки, что окончательно повергло Сигюн в ступор. Может, это он уже с ней хитрит да играет? Хотя внешность истинная. Отец маски отличать научил. Но, быть может, такому и не нужны оболочки, чтобы играть с жертвой.

Воинственная богиня перестала хмуриться. Теперь она смотрела на него широко распахнутыми глазами, и даже губы напряженно сжимать перестала.

– Меня не так описывали, да? – угадал причину ее удивления Локи. И сам поразился тому новому чувству, которое испытал. Ему не хотелось, чтобы она слышала мифы и сплетни о нем.

– Отстань! – Она нахмурилась, стиснула зубы, подняла руку Пелопа и вновь поволокла трофей в прежнем направлении.

– Вообще говоря, меня боятся обычно.

Не то чтобы Локи хотел ее напугать, но напомнить захотелось. Как-то неуважительно она к старшему и сильному мужчине относится.

– Я знаю.

– Боишься?

– Боюсь, конечно, – искренне и спокойно ответила нежная и соблазнительная.

У Локи по телу горячей волной прошло незнакомое доселе наслаждение.

– Сильно боишься? – Сдержаться и не спросить сил не нашлось, настолько дикое блаженство его охватило.

– Конечно, сильно, – все так же откровенно созналась она. – Дочерей же учат: «Встретишь Локи, закрой глаза, замри и молчи».

– Не поможет, – улыбнулся Локи. Теперь он неотрывно наблюдал за ее руками. Особенно за той, в которой она держала секиру. Тонкие длинные пальцы на фоне рукоятки выглядели нелепо и так манили прикоснуться.

Она вновь остановилась и обернулась к своему странному преследователю.

– Если ты мстишь за кровь, хочешь, чтоб тебе мешали?

– Нет.

– Тогда, если не желаешь уйти от меня совсем, уйди сейчас. Мне нужен день.

– Если я тебя отпущу сейчас, ты убежишь и скроешься.

– Конечно, убегу, – кивнула маленькая богиня.

И не обманула.

Локи дал ей время на все: и на месть, и на побег. Он даже дал ей время спрятаться, только последнего она почему-то не сделала.

– Почему?

– Что – почему? – сонно пробормотала Сигюн, мгновенно узнав этот голос в темноте своей опочивальни.

Все цветение голубого можжевельника он не появлялся, хотя она ждала его каждый восход. Ждала не только его самого, но и пакостей от него. Ведь в легендах рыжебородый был изворотлив, изобретателен. Она даже перечитала все свидетельства из первых уст о том, как он девиц соблазнял. Только ни одна из жертв почему-то не упоминала о его ласковых голубых глазах и обворожительной улыбке. Говорили, будто ради соблазнения он оболочку меняет, часто прикидывается истинным возлюбленным. И здесь снова Сигюн ничего не понимала. Зачем столь удивительно красивому созданию менять лик? Чего ради? Он краше и честнее всех тех воинов, которых ей довелось узнать. Глупо как-то.