Восточный круиз - Владимир Синельников

– Это как?

– Боркульцам они жаловались на притеснения шаха Зайхана и на то, что он согнал их с родных земель. Зейнальским стражникам преподносилась та же сказка, только главным злодеем фигурировал эмир Боркуля…

– Понятно. Однако умные люди собрались в этих горах…

– Совершенно верно, – покивал головой Салах.

– Но я не совсем понял: почему дорога так опасна?

– С теми, кто селился в горах, особых проблем не было, – продолжил объяснения Салах, – живут себе и живут, но… – тут Салах сделал паузу, как завзятый рассказчик, и значительно посмотрел на меня, – среди них нашлись такие, кто постепенно прибрал к рукам эти горы и даже объявил своими владениями. Довольно быстро главари передрались между собой, и верх взял один из них. Он называет себя шейхом и утверждает, что в него вселилась душа святого Аббаса.

– И что дальше? – Я понятия не имел, кто такой Аббас и чем он так прославился.

– А дальше его последователи, называющие себя аббасидами, занялись взиманием дани с окрестных кишлаков и проходящих купеческих караванов.

– Понятно, – кивнул я. – В моем мире такой вид добычи денег очень популярен.

– Естественно, купцы бросили водить караваны через владения этих разбойников, предпочитая сделать лишний крюк через западные территории, – закончил свои пояснения Салах.

– Неужели на них нельзя найти управу?

– Можно, – вздохнул Салах. – Расправиться с этими разбойниками сейчас трудно, но можно.

– Так в чем же дело?

– Они не дураки, – пояснил Салах. – Если эмир Богоуддин намеревается провести карательную акцию, эти сыны шакала тут же сообщают шаху Зайхану, и наоборот. А пока два правителя в который раз пытаются выяснить, кому принадлежат горы, бандиты уходят подальше от караванных троп и оттуда посмеиваются над владыками долин.

– На что же они живут в горах? – спросил я.

– Набегами, – ответил Салах. – Рядом с Калидагом сейчас уже никто не живет. Аббасиды разорили всех в пределах досягаемости.

– Установили бы блокаду, – не удержался я от совета, – и этим горным отморозкам очень скоро пришел бы конец.

– Это не выгодно ни одной стороне, – ответил Салах.

– Почему?

– Говорят, – тут он опять перешел на шепот, – что и этот, и тот правители втихую подкармливают разбой­ников. А те за это совершают набеги.

– Неплохо устроились, – восхитился я. – Сразу двух мамок доят.

– Вот-вот, – согласился Салах.

– Значит, – подытожил я нашу беседу, – если мне надо попасть на север, то придется делать большой крюк?

– Вот именно, – кивнул Салах. – Надо двигаться караванной тропой на запад, а за горами Калидаг, где начинаются владения султана Мамеда, поворачивать на север.

– Да-а, как это некстати…

– Но скоро все может измениться, – заметил Салах.

– Каким образом?

– Эмир Боркуля посватался к дочке шаха Зейнала, и говорят, Зайхан не прочь породниться с эмиром. А значит, и разбойникам придет каюк. Объединившись, правители быстро раздавят это осиное гнездо.

Этими словами Салах буквально огорошил меня. Получается, моя миссия может в скором времени бесславно завершиться. И впереди опять замаячила та горная речка, из которой меня полуживым извлек Корасайоглы.

Естественно, после такого известия у меня пропало всякое желание продолжать беседу. Я быстро свел к окончанию затянувшийся завтрак и проводил захмелевшего Салаха в его комнату. На мой вопрос: не будет ли его работодатель-купец обеспокоен отсутствием начальника охраны? – Салах заплетающимся языком сообщил, что у него еще пара свободных дней. В увольнительной, значит.

На обратном пути я ткнулся в дверь Ли, но комната была заперта. Мириам и Ли все еще не вернулись. Оно и понятно. Пусти женщин по магазинам…

А в моем номере меня ждал сюрприз.

– Что новенького, Алия? – верховная представительница Азарии в эмирате Боркуль с наслаждением потянулась и отбросила в сторону одеяло.

– Лика, милая, мне холодно, – капризно протянул со-греватель постели и попытался натянуть одеяло обратно.

– Прекрати! – Ликия хлопнула того по голому заду и соскользнула с лежанки.

– Мне докладывать при нем? – Алия, отвечающая за безопасность посольства, брезгливо посмотрела на здоровенного мужика, пытающегося свернуться калачиком.

– А чем тебя не устраивает мой постельничий? – с насмешкой взглянула на свою подчиненную Ликия.

– Ты меня извини, – лицо Алии на миг скривилось в презрительной гримасе, – но я никогда не понимала твоего пристрастия к этим раскормленным безвольным

хрякам…

– Он очень даже ничего. – Ликия присела на лежанку и, искоса глядя на Алию, принялась ласкать рельефную грудную мускулатуру согревателя постели, опуская руку все ниже. – Хочешь, я уступлю тебе его на ночь?

Постельничий испуганно дернулся и отполз на противоположный край роскошного двуспального лежбища.

– Не бойся, глупенький, – засмеялась Ликия. – Тетенька хорошая.

– Уволь, – поморщилась подчиненная. – У меня несколько другие вкусы…

– Я в курсе твоих пристрастий, – нехорошо усмехнулась верховная представительница. – Тебе не кажется это патологией?

– Я, по крайней мере, не развлекаюсь с маленькими мальчиками, как твоя несравненная Шира, – огрызнулась Алия.

– Обе вы извращенки, – холодно взглянула на подчиненную Ликия. – И будь вы менее расторопны, давно бы предстали перед Трибуналом Святой Азы.

Ни для кого в представительстве не было секретом, что Алия обожала лично допрашивать мужчин, попадавших в ее подвалы. После ее бесед с пристрастием жертва мужского пола оставалась в лучшем случае калекой, у которого частенько отказывали даже безусловные рефлексы.

– Посмотрела бы я, как ты добывала необходимую информацию, – насупилась Алия.

– Ну ладно, – махнула рукой Ликия. – Поразвлекались и хватит. Теперь о делах.

Она требовательно взглянула на подчиненную.

– По городским новостям – ничего нового. – Алия чуть помедлила, выразительно глядя на кровать, но, видя, что Ликия не намерена выпроваживать своего согревателя, с явной неохотой продолжила: – Единственное заслуживающее внимания известие пришло из Ночной стражи.

– Из гнездышка Жой Сына? – удивилась Ликия. – Разве у нас есть источник в окружении этого сына шакала?

– Нет, – с сожалением призналась Алия. – Этот узкоглазый слишком хитер.

– Тогда я не совсем поняла тебя.

– У одной из сочувствующих нам муж работает регистратором прошений и заявлений в Ночной страже, – пояснила Алия. – Он оказался очень падок на дирхемы.