Прости за все - Татьяна Бочарова

Ильясик Алику не нравился: он почти не умел разговаривать, лишь истошно орал и норовил схватить его за волосы цепкими, как клешни краба, пальцами. Поэтому Алик не пошел помогать Розе, а послушался маму и стал играть самолетиком.

Однако, в одиночку играть было совсем неинтересно. Алик спрятал модельку в карман штанов и от нечего делать подошел к калитке. Та как всегда была заперта. Алик с любопытством принялся смотреть в щелку на улицу.

Прохожих было мало, зато прямо напротив их дома сидела большая, пегая дворняга с грустными, карими глазами. Алик тихонько позвал ее:

– Бобик, Бобик!

Дворняга молча уставилась на него и высунула из пасти мокрый, розовый язык.

– Ты есть хочешь, – догадался Алик. – Я сейчас. Ты только подожди, не уходи, – велел он собаке и вихрем помчался в кухню.

– Бабушка Фая! Бабушка Фая!

– Что, милый? – Фагима перевернула золотистый блин на сковородке и с улыбкой посмотрела на приплясывающего от нетерпения мальчика. – Хочешь блинчиков? Горяченькие, прямо с плиты.

– Нет, спасибо, я не проголодался. Бабушка Фая, а у вас нет кусочка мяса?

– Почему кусочка? – обиделась Фагима. – Мяса сколько угодно осталось с обеда, я им и блинчики начинила и еще к ужину в салат накрошу. Тебе как дать, просто или с гарниром?

– Не мне. – Алик умоляюще сложил руки. – Там… там одна собачка.

– Собачка? – насторожилась Фагима. – Где это? Неужели во двор пролезла? Вот я ее сейчас! – Она принялась вытирать руки.

– Нет, баб Фай, она не во дворе. Она на улице, за забором. Я ей под калитку просуну кусочек мяса. Совсем маленький! Можно?

Фагима недовольно покачала головой.

– Прикормишь ее, потом не отвадим.

– Но она голодная! – не унимался Алик. – Пожалуйста!

– Так уж и быть. – Фагима со вздохом полезла в холодильник, достала кастрюлю с огромным куском говядины, отрезала сбоку ломоть и протянула Алику. – На, бери. Сунешь под забор, да гляди, чтобы эта псина тебе палец не откусила.

– Спасибо, баб Фая! – Алик схватил говядину и был таков.

Дворняга сидела на том же месте, где ее оставили. Вид у нее был ожидающий.

– Бобик, на! – Алик просунул кусок мяса под забор и постарался оттолкнуть подальше от калитки. – На, возьми. Можно.

Собака не заставила себя упрашивать. Она принюхалась, изо рта ее хлынула слюна. Пес бочком приблизился к мясу, схватил его зубами и заглотал, не жуя.

– Вкусно? – Алик, довольный, захлопал в ладоши. – Погоди, я может и еще принесу. – Он повернулся, чтобы бежать в дом.

– Чем это ты занимаешься? – раздался за его спиной знакомый голос.

Алик радостно взвизгнул и бросился к калитке. По ту сторону ограды стоял Игорь.

– Дворняг прикармливаешь? – Он с улыбкой погрозил ему пальцем. – А потом она будет тут сидеть день-деньской. То-то тетка обрадуется. Тебе кто мясо дал?

– Она и дала. – Алик прижал нос к решетке. – Ты почему здесь? Ты же уехал.

– Я уже вернулся. – Игорь зачем-то поглядел по сторонам и заговорщицки подмигнул Алику. – Мама где?

– У себя. Сказала, ей нужно сделать какие-то дела.

– Ясно. А остальные?

– Чулпан убежала. Роза купает Ильяса, а баба Фая на кухне, блинчики печет.

– Замечательно. – Игорь достал из кармана ключи и отпер калитку. – Иди-ка сюда.

Алик заколебался.

– Иди, иди. Боишься, что мама заругает? Так ты ж не один, ты со мной.

– Она велела мне быть на виду.

– Слушай, у меня к тебе предложение. – Игорь понизил голос до полушепота. – Очень интересное. Только сначала выйди со двора.

Алик оглянулся и посмотрел на окна маминой спальни, не выглядывает ли она оттуда. Окна были пусты. Он вышел за калитку и остановился напротив Игоря.

– Вот что, воробей. Давай разыграем маму. Развеселим ее, а то она что-то была сегодня грустная.

– Давай! – Алик оживился, глаза его загорелись. – А как?

– Спрячем тебя в одном месте. Это совсем рядом, на старой голубятне. Ходьбы два шага. Она выйдет тебя искать и не найдет. А я скажу, что ты убежал. Пошел в кино вместе с Чулпан.

– Ты что? – испугался Алик. – Она же будет волноваться. У нее сердце заболит.

– Не будет. Она же доверяет Чулпан.

– Все равно. Она станет меня ругать. Я никогда без спроса никуда не ухожу. Да и Чулпан достанется.

– Глупости. – Игорь небрежно махнул рукой. – Мы всего-то разыграем ее на полчаса. Потом я сам отведу ее на голубятню, и она увидит тебя. А я всю вину возьму на себя. Давай, соглашайся. Ты мужчина или нет?

– Мужчина. – Алик надулся и выдвинул вперед подбородок.

– Ну вот. Настоящий мужчина должен уметь сидеть в засаде, вдруг ему придется быть разведчиком.

Этот аргумент оказался наиболее убедительным. Алик снова оглянулся на окна, затем решительно кивнул:

– Ладно, давай, я согласен. Только ты долго ее не разыгрывай, чуть-чуть. И сразу скажи, где я.

– За кого ты меня принимаешь? – Игорь пожал плечами. – Я люблю твою маму не меньше, чем ты. Ну, идем?

– Пошли. – Алик нащупал в кармане самолетик, сжал его пальцами и зашагал вслед за Игорем.

Голубятня действительно находилась близко, нужно было только свернуть за угол, на соседнюю улицу. Игорь помог Алику взобраться по шатким ступенькам.

– Располагайся. – Он кивнул на деревянную скамейку, на которой лежал местами дырявый, набитый сеном тюфяк.

Алик послушно сел.

– А голуби где?

– Голубей нет. Улетели. Тебе удобно? Не жестко?

– Нормально. Только… – Алик замялся, не решаясь продолжить.

– Боишься, – догадался Игорь. – Ай-ай-ай, как стыдно. Ты же не Ильясик какой-нибудь, чтобы наделать в штаны. Ну подумай сам, что с тобой может случиться за каких-нибудь тридцать минут?

– Ничего.

– То-то и оно. – Игорь потрепал Алика по щеке. – Все, я пошел. Жди, скоро вернусь с мамой. Увидишь, как она обрадуется.

Алик кивнул.

Игорь начал спускаться вниз. Ступеньки жалобно поскрипывали под его ногами. Алику вдруг ужасно захотелось, чтобы он вернулся. Он уже открыл было рот, чтобы позвать Игоря, но сдержался. В конце концов, верно, он же не Ильясик, а вполне взрослый человек, первоклассник, гимназист. Действительно, что такого страшного, если он посидит тут полчасика? Полная ерунда.

Алик достал из кармана самолетик. Аккуратно протер фюзеляж, в который раз пересчитал крошечные окошки-иллюминаторы. Осторожно потрогал пальцем блестящий, серебряный хвост. Затем поставил самолет на скамейку.