Нефритовая звезда - Кэтрин Коултер

— Я лечил Банкера более двух лет и надеюсь, он преодолеет болезнь благодаря своему необыкновенному упрямству. Правда, беспомощность и зависимость сильно меняют человека.

Джул бросила на мужа взгляд, полный горечи, но не могла разгадать выражение его лица. Трудно было понять, о чем он думает, когда на глазах была тугая повязка. Она с тревогой посмотрела на брата. Томас явно был испуган и обеспокоен.

— Что мне теперь делать?

— Думаю, Томас, — сказала Джул, улыбаясь, — лучше всего тебе было бы жениться на Пенелопе и переехать в дом Стивенсонов. А мы здесь, дорогой мой, как-нибудь без тебя обойдемся.

Томас хотел было возразить, но Сент перебил:

— Джул права, Томас. Пенелопа и ее мать привыкли к тому, чтобы рядом был сильный мужчина, способный о них позаботиться. Вам нужно немедленно пожениться.

* * *

Свадьба Томаса и Пенелопы состоялась за день до того, как Сенту должны были снять повязку. Играли свадьбу в доме Стивенсона, в кругу близких друзей. Банкера привезли в инвалидной коляске вниз, чтобы он смог выдать замуж свою дочь.

— Никогда не видела Пенелопу такой покорной, — сказала Чонси Сэкстон Джул. — Начинаю соглашаться с Делом, что замужество пойдет ей на пользу.

— Я тоже очень на это надеюсь, — сказала Джул. — В конце концов Томас — мой брат. — «Пенелопа хорошо выглядит», — подумала она и вдруг поняла, что они с Пенелопой станут теперь сестрами.

Эта мысль нисколько не обрадовала Джул, так как ее единственная сестра Сара играла в ее жизни далеко не лучшую роль. Джул молилась, чтобы этот брак был удачным и чтобы Томас был счастлив. Влюбленные давали клятву верности под вздохи миссис Стивенсон.

Было шампанское, для мужчин — более крепкие напитки. Чонси помогала готовить: угощение получилось шикарное. Джул наслаждалась омарами, как вдруг услышала громкий голос Банкера.

— Ну что, мой мальчик, — говорил он Сенту, — два боевых коня — я и ты — подстрелены! Но доктор Пикет сказал мне, что уже очень скоро ты сможешь снова любоваться своей хорошенькой женой.

Сэлли Стивенсон улыбалась, принимая поздравления. Но Джул показалось, что она выглядит не совсем здоровой: болезнь мужа состарила ее лет на пять. Джул не знала, не явилось ли для нее еще одним ударом новое приобретение в виде зятя. Томас никогда не говорил, одобряет ли будущая теща этот брак.

Томас не упускал свою невесту из виду, постоянно держал ее либо за талию, либо под руку. Джул догадывалась о страсти и желании, горящих в душе брата, читала это в любящем взгляде, которым он смотрел на Пенелопу. Молодая жена выглядела ошеломленной, голос и движения были совершенно машинальными.

Джул никак не могла сесть возле мужа. Его окружили друзья: некоторые старались никоим образом не затронуть в разговоре его слепоту, другие, вроде Банкера, вели себя совершенно свободно.

Подойдя поближе, Джул услышала, как Брент Хаммонд разговаривает с ее мужем.

— Ты не представляешь себе, как быстро строится Уэйквиль, Сент.

— Тэкери непрерывно рассказывает мне об этом. Брент, а как себя чувствует твоя беременная жена?

Брент усмехнулся.

— Мой маленький толстый паучок, — подмигнул он жене, — говорит, что чувствует себя хорошо, что я свожу ее с ума, но…

— Я понимаю: первый ребенок и все такое прочее.

— В общем, к тому времени, когда это сокровище соберется появиться на свет, ты обязан прозреть, дружище.

К ним присоединилась Байрони:

— Сент, он скоро доведет меня до умопомешательства. Пожалуйста, объясни ему, что его роль в этом деле окончена.

— Совсем нет, — сказал Сент, протянув руку к Байрони и дотрагиваясь до ее пальцев. Джул сразу поняла, что это был врачебный осмотр. Через мгновение он сказал:

— Хорошо, Байрони. Отеков нет. А как щиколотки?

— Вот об этом, Сент, я думаю, тебе надо с ней поговорить, — вставил Брент. — Щиколотки отекают, только если она не полежит каждые два часа.

— Тогда, Брент, проследи, чтобы каждые два часа она ложилась, — сказал Сент, похлопывая Байрони по руке. — Причем одна.

Брент застонал, и если женщины вообще умеют гоготать, то Байрони именно это и сделала.

* * *

— Все прошло хорошо, — сказала Джул мужу, когда Тэкери вез их обратно домой.

— Да, — согласился Сент.

— Думаешь, Томас по-прежнему хочет стать врачом?

— Не знаю, — сдержанно ответил он. Странно, но мысли его были заняты платяным шкафом, в котором все теперь было по-новому. Сент всегда был опрятен в одежде, но слепому трудно оставаться таким. С тех пор как он потерял зрение, Джул приходилось каждое утро подавать ему одежду, застегивать заново рубашки, так как Сент путал петли и пуговицы. Он ничего не говорил жене, но она сама подвела его как-то утром к шкафу и заставила провести рукой по стопкам рубашек, рядам брюк, жилетов и пиджаков. Теперь все было разложено и развешано по цветам: от черного — к синему и серому. Сент впервые за это время смог самостоятельно одеться к свадьбе и ожидал, что будет этим очень доволен, но почему-то его ожидания не оправдались. Джул печально смотрела на мужа, не говоря ни слова. Через час, уложив его в постель, Джул улыбнулась, сняла с себя ночную рубашку и ласково прижалась к нему.

Сент молчал, не сделав ни малейшей попытки дотронуться до нее или поцеловать.

Проглотив боль разочарования, Джул наклонилась и нежно поцеловала мужа в сомкнутые губы.

— Майкл, я люблю тебя. — Она поцеловала его еще раз и, устроившись рядом с ним, уснула.

Джул проснулась от того, что услышала мучительный стон. Открыв глаза, она увидела, что еще совсем темно.

— Нет, черт возьми, нет! О Боже, нет! — Сент метался по кровати, путаясь в одеялах и вскрикивая.

«Господи!» — испугалась Джул и начала будить его:

— Майкл, проснись! Это всего лишь сон, любимый. Просыпайся! — Она почувствовала капли пота у него на лбу. Сердце его билось часто и сильно. — Майкл!

— Что? — Сент, вздрогнув, проснулся. Какое-то мгновение он лежал абсолютно неподвижно, а потом прошептал:

— Господи, Джул, я так испугался!

Поправив одеяла, Джул прижала его к себе.

— Я знаю, — быстро зашептала она. — Я тоже бы испугалась. Но, Майкл, послушай. — На миг она растерялась, не зная даже, что сказать. Было мучительно наблюдать, как дрожит этот огромный бесстрашный человек. — Послушай, что я скажу тебе, — повторила она, гладя его густые волосы, обнимая его. — Если ты не сможешь видеть завтра, то через неделю обязательно сможешь. Твои глаза заживут, клянусь тебе.

А если не заживут? Если он останется слепым навсегда? Нет, она не смирится с этим и не позволит ему сдаться.

— Мне снилось, что тебе нужна моя помощь, — хрипло произнес Сент. — Наверное, тебе было больно. Я сказал, что помогу, и начал рассказывать какую-то глупую историю. А потом вдруг я перестал видеть, а ты просила меня о помощи. Я ничего не видел!