Скучаю по тебе - Кейт Эберлен

– Выпьем чего-нибудь? – спросил я Шарлотту. – На террасе.

Громким словом «терраса» риелторы называли наш скромный балкон, но сидеть на нем теплыми летними вечерами действительно было приятно. Это было единственное место в доме, где мы могли позволить себе выкурить по сигарете, если Флоры не было рядом.

– Мне водку с тоником, пожалуйста, – заговорщически улыбнулась мне Шарлотта, доставая из сумки пачку «Мальборо».

Я набрал в бокалы льда.

– У нас кончилась водка, – сказал я, выглядывая из-за дверцы шкафа.

– Тогда давай джин.

Джина у нас тоже осталось только на одну порцию, и я вылил его в бокал Шарлотты, добавив тоника. Лед в бокале потрескивал и шипел.

Мы сидели с бокалами на балконе, кончики сигарет горели красными точками в сгущавшихся сумерках.

– Быть единственным ребенком грустно и одиноко, – завершила наш разговор Шарлотта.

«Быть одним ребенком из двух тоже может быть грустно и одиноко», – хотел возразить я.

– Все равно беременность в моем случае маловероятна, – сказала Шарлотта.

– В прошлый раз получилось без особых проблем, – ответил я.

Мое невысказанное согласие словно зарядило воздух между нами.

В случае первой беременности Шарлотты мысль о том, что мы можем зачать ребенка, меня не посещала в принципе, и теперь я узнал, каким невероятным может быть секс с целью продолжения рода. Понятно, что мы генетически запрограммированы получать удовольствие от этого, но когда первобытная страсть сопровождается желанием зачать, весь процесс получается каким-то другим, одухотворенным.

Потом у меня было дикое желание позвонить Маркусу и сказать, что я был не прав и секс все еще имеет значение.

2005 г.

ТЕСС

Мобильный телефон для меня еще был непривычной новинкой, и я всякий раз вздрагивала, чувствуя вибрацию в кармане. У меня была перемена, а в учительской не принято было болтать по телефону, так что я ушла в женский туалет и ответила на звонок:

– Алло?

Первое облегчение от того, что звонили не из школы по поводу Хоуп, быстро сменилось паникой, когда я поняла, что звонят из больницы. После четырех недель ожидания я уже успела слегка побороть свой страх, но теперь он вернулся ко мне в полной мере.

– Есть результаты? – спросила я, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

По тону медсестры я поняла, что она мне ничего не расскажет по телефону. Но это было и не обязательно. Как только она предложила мне следующим утром встретиться с врачом и обсудить результаты теста, я и так все поняла – отрицательный результат нечего было бы и обсуждать.

Положив трубку, я тут же начала придумывать причины для моего визита к врачу и при отрицательном результате. Мой врач, Джейн, очень милая женщина, мы с ней установили довольно хорошие отношения, и, может быть, она так рада за меня, что хочет лично сообщить хорошую новость. Или, может быть, она хочет мне напомнить, что такой тест нужно будет в определенный момент пройти и Хоуп, и обсудить стратегию, как ее к этому подготовить.

– Эй, милашка, у тебя все в порядке? – подмигнул мне Льюис, проходя мимо.

Наш заведующий овощным складом питал ко мне слабость. Если честно, овощной склад был для него не самым лучшим местом, потому что он давал парню безграничные возможности для разных похотливых инсинуаций. Бананы и огурцы еще ничего, но то, что он делал с инжиром, навсегда отвратило многих из нас от желания когда-либо пробовать этот фрукт. Хотя в целом парень он был неплохой, просто шутки у него были своеобразные.

– Что-то серьезное? – спросил мой супервайзер, когда я попросила разрешения прийти на работу позже на следующий день из-за назначенного визита к врачу.

– Да нет, все нормально, так, женские дела…

Коллектив у нас на работе был дружный, мы даже раз в месяц ходили вместе в боулинг, но доверительных отношений у меня на работе ни с кем не сложилось.

Я работала на кассе нового супермаркета «Уэйтроуз» со дня его открытия. На собеседовании меня спросили, не хотела бы я пройти обучение на управляющего, поскольку я окончила школу на «отлично». Я ответила, что мне это, в общем, не интересно, мне нужна работа, а делать карьеру я не собираюсь. Мне нужен был тот самый простор для творчества, о котором говорил Шон, да и зарплата в этом супермаркете была выше, чем в других. Здесь нам выплачивали премии, и мы назывались не «сотрудниками», а «партнерами по бизнесу», что, впрочем, меня не особенно волновало. Подошло мне и то, что тут лояльно относились к тому, чтобы я могла работать в удобную мне смену, то есть я могла быть с Хоуп, когда это требовалось. У одного из сотрудников, работавшего на парковке – он собирал тележки, – была задержка психического развития, так что руководство супермаркета понимало мои сложности с Хоуп.

Хотя Хоуп уже не так сильно нуждалась во мне, как раньше. Как и любой другой подросток, она требовала больше самостоятельности, но если в случае с обычными ребятами речь шла о свободе проводить время с друзьями у игровых автоматов на набережной, то у Хоуп были другие потребности. Друзей, с которыми она могла бы тусоваться, у нее не было, так что она просто хотела ходить в школу без сопровождения и иметь карманные деньги на покупку музыкальных дисков и, как я подозревала, конфет.

В тот вечер в школе был день открытых дверей и родители могли встретиться с учителями и задать вопросы о своем ребенке. Поначалу у нас в школе были проблемы – Хоуп обижали другие дети, но сейчас все, кажется, наладилось. Теперь с небольшой помощью своего ассистента на уроках и большой моей помощью в домашних заданиях ей удавалось успевать по программе.

Обычно я с радостью приходила на встречу с миссис Гуди, учительницей музыки и руководителем школьного хора, потому что по музыке у Хоуп была твердая пятерка. В голове у меня в тот вечер крутились совсем другие мысли, и я не сразу поняла, что миссис Гуди мне говорит. Речь шла о том, что Хоуп запретили ходить на занятия общешкольного хора из-за ее агрессивного поведения и нелицеприятных высказываний в адрес других детей. Когда до меня дошло наконец, что в данном случае обижали не Хоуп, а сама она выступала в роли обидчицы и на нее поступали жалобы, я пришла в ужас. Я повернулась к Хоуп – та сидела понурив голову и уставившись в пол.

– Может быть, вместо хора у Хоуп будут индивидуальные занятия по игре на каком-нибудь инструменте? – предложила миссис Гуди, желая найти выход из положения. – Тебе же нравится фортепиано, Хоуп?

– Не уверена, что частные уроки нам по карману, – сказала я. – И у нас дома нет инструмента.

– Я поговорила с руководством, и мы решили, что школа выдаст вам домой в пользование синтезатор. Уверена, что со своим талантом Хоуп быстро всему научится. Можно взять самоучитель, а если у нее пойдет хорошо, мы подумаем о частных уроках.