Хозяйка перекрёстков - Владимир Василенко

– Так вот для чего ему все эти игры с исполнением желаний…

– Ну, уж точно не для того, чтобы осчастливить смертных, – усмехнулась Эреш. – Хотя, надо признать, часто они действительно получают от Энки желаемое. Если действительно знают, чего хотят.

Я мрачно усмехнулся.

– Что ж, кое-что проясняется. С самого начала моего знакомства с вашим братцем меня интересовал этот вопрос – как он собирается выполнять своё обещание. И можно ли ему вообще верить. Он правда может обеспечить безопасность моей дочери?

– В этом был ваш договор?

– Если быть точнее – в том, чтобы Алиса была жива.

– Тогда Энки позаботится об этом. И Лабиринт обеспечит его силой. Он сможет оказаться рядом, когда понадобится, и защитить твою дочь от любой угрозы.

– Так уж и от любой? Хоть от ядерного взрыва?

Эреш снисходительно усмехнулась.

– Просто утащит в безопасное место. На другой край континента. На другой слой реальности. Пределов у его могущества в такие моменты попросту нет.

– Но как Лабиринт определяет, использует он силу по назначению, или просто мухлюет, прикрываясь договором?

– А вот в этом весь Энки. Его слова всегда расплывчаты, сделки всегда имеют двойное дно. И чем больше договоров со смертными он заключает, тем сложнее разобраться во всех хитросплетениях его планов. В былые годы это делало его одним из самых могущественных сущностей Лабиринта. И это парадоксально. Ведь вся эта его сила – на самом деле не его.

– Начинаю понимать, почему вы его недолюбливаете, – усмехнулся я.

– Его многие ненавидят. И смертные, и бессмертные, – холодно ответила Эреш. – Он мошенник и манипулятор. Но возможно, в нынешние смутные времена это как раз самые полезные качества.

– Возможно…

– Теперь ты понимаешь, к чему я клоню? Думаю, действующий договор с тобой для Энки куда важнее, чем случайное благословение, которое он получит, если ты отменишь сделку…

– Он мог бы мне об этом сказать и лично, – проворчал я. – Но вместо этого темнит и скрывается.

– Возможно, для этого есть и какая-то другая причина, о которой мы пока не знаем… – развела руками Эреш.

– Посмотрим. Впрочем, вы зря беспокоитесь. Я не собирался рвать договор с ним. По крайней мере, не сейчас. Я всё ещё понятия не имею, где моя дочь. И мне немного спокойнее, что Козлоногий гарантирует ей жизнь.

– Хорошо. Мне самой хотелось бы поскорее разгадать эту загадку. Если бы я могла перебросить тебя сразу в Храм упавшей звезды – я бы давно сделала это…

– Ну, осталось совсем немного, – усмехнулся я и указал на последний камень, отделяющий меня от цели.

Эреш едва заметным жестом перевернула его. Вспыхнула руна, вытравленная на гладкой поверхности фишки, и над столом забрезжило знакомое марево, в котором начала вырисовываться картинка. Довольно живописная и, в отличие от многих предыдущих Осколков, даже привлекательная. Зелень густого лиственного леса, голубое небо с пушистыми белыми облаками, блестящая на солнце полоска реки, причудливо вьющейся между холмами.

Однако Эреш при виде этого пейзажа застыла. На лице её не отразилось никаких эмоций, но это мне показалось плохим знаком. Как и ровный холодный тон.

– Калидонский лес. Что ж, этого следовало ожидать…

– Что-то не так?

– Будем надеяться, что локон Кайроса принесёт тебе удачу. Лучшее, что ты можешь сейчас сделать – это постараться пересечь этот Осколок от края до края как можно быстрее, стараясь не сталкиваться с его обитателями.

– Почему? Пару лишних трофеев мне не помешает, – усмехнулся я.

– Вижу, ты, наконец, начал входить во вкус? Похвально, – всё тем же холодным тоном отозвалась демоница. – Но главное при этом – не хватать куски, которые не сможешь проглотить.

– Думаете, не справлюсь?

– Думаю, у тебя нет права на ошибку.

Панорама леса становилась всё чётче и ярче. Темные, как отполированные куски оникса, глаза Эреш медленно растворялись на её фоне.

– Знаю, – вздохнул я. – Можете не напоминать.

Она меня уже вряд ли услышала – картинка над столом резко двинулась мне навстречу, будто засасывая меня внутрь. Ещё мгновение – и в глаза ударил яркий солнечный свет, а в лицо пахнуло свежим ветром, принёсшим с собой запах каких-то трав и влаг. Кажется, неподалёку журчал ручей.

Я с наслаждением вдохнул прохладный воздух полной грудью. После смердящего дымом, кровью и скверной Ривина это было похоже на какой-то райский сад. Ну, наконец-то! В кои-то веки меня занесло в тихое и приятное местечко.

Впрочем, я не настолько обрадовался и расслабился, чтобы вприпрыжку скакать по лужайке и нюхать цветы. Тревогу Эреш я воспринял вполне всерьёз. Да и мой недолгий опыт блужданий по Лабиринту говорил об одном – здесь отовсюду стоит ждать подвоха.

Ну что ж, проверим, кто водится в этом тихом омуте…

В тихом омуте, как и полагается, водились черти. Рогатые, с копытцами и мохнатыми, как у барашков, задницами.

Строго говоря, это были не черти, а скорее фавны. Или правильнее сказать сатиры? В общем, явно какие-то дальние родственники Энки. Только, судя по поведению, в умственном развитии они недалеко ушли от обезьян. Взгляд у них был хоть и осмысленный и любопытный, но не более того. Как у смышлёной собаки.

Первого из них я обнаружил справляющим малую нужду прямо в ручей. Завидев меня, он выпучил глаза и, бросив своё неприглядное занятие, сиганул в заросли, спугнув при этом ещё несколько собратьев. Ускакав на безопасное расстояние, рогатые исподтишка наблюдали за мной, выглядывая из-за кустов и стволов деревьев. Амальгамные линзы легко обнаруживали их местонахождение.

На вид они были неопасными – голые, безоружные, да и телосложения хлипкого, на уровне мальчишек-подростков. Но меня беспокоило, что своей суетой они меня демаскируют. Поэтому попробовал скрыться, забредя подальше в заросли и набросив капюшон. Заодно протестировал плащ пилигрима.

Плащ, к слову, изменился. Когда я разглядывал его на поляне у Эреш, он явно был другого цвета – темно-серого, почти черного. А сейчас стал зеленовато-коричневым. Автоматический камуфляж? Что ж, удобно.

Не знаю, плащ ли сработал, или козлоногие просто потеряли ко мне интерес. Но, пройдя пару сотен метров вдоль берега ручья, я понемногу от них оторвался.

Места здесь и правда были очень живописные. Что-то в духе средиземноморского побережья – скалистые холмы, поросшие мягкой шелковистой травой, невысокие деревья с пышными кронами и причудливо изгибающимися стволами. Каждое из них хоть сейчас уменьшай и ставь в горшочке в виде бонсая.

Но были и тревожные звоночки.

Через несколько минут я вышел к деревянному мосту, рядом с которым наткнулся на разбитую вдребезги деревянную повозку. Именно что разбитую – вид у неё был такой, будто её грохнули с большой высоты или же долго и упорно долбили огромным валуном. Остов её валялся кверху дном, дощатые борта разбиты в щепы. Груз – тыквы, капуста и ещё какие-то овощи – были разбросаны, раздавлены и по большей части уже поедены зверьём.