Открытие - Дрю Карпишин

Вездеход мчался сквозь ночную тьму, и мрачная сцена смерти и разрушения отступала все дальше и дальше.

Андерсон вышел из здания посольства человечества на Цитадели под лучи искусственного солнца Президиума. Спустившись по ступеням, он оказался на зеленой лужайке.

На берегу озера его ждала Кали. Она сняла обувь и окунула ноги в воду. Андерсон подошел ближе, тяжело опустился на траву, сбросил тяжелые ботинки и тоже погрузил ступни в прохладную освежающую синеву.

— Ох, как же здесь хорошо!

— Ваша встреча длилась довольно долго, — заметила Кали.

— Я боялся, что тебе надоест меня ждать.

— Все равно мне больше нечем заняться, — поддразнила она лейтенанта. — Я уже повидалась с послом. Кроме того, хотелось немного здесь побродить. — Затем, гораздо серьезнее, добавила: — Я могу тебе отплатить хотя бы такой малостью.

— Ты ничем мне не обязана, — ответил он, и после этого между ними установилось дружеское молчание.

После бегства с завода на Камале прошло четыре дня. Первую ночь они провели в медицинском комплексе неподалеку от космопорта. Медики нейтрализовали отравление дымом и ядовитыми веществами, образовавшимися в результате взрывов, а Кали еще пришлось делать внутривенные вливания из-за обезвоживания организма, полученного за время заключения.

На следующий день они встречались с членами Альянса — солдатами, обеспечивающими их безопасность, и представителями военной разведки, которых заинтересовали полученные сведения. Потом их посадили на поджидавший фрегат и доставили на Цитадель, где они лично отчитались перед высокопоставленными особами: три дня были заняты встречами, слушаниями и расспросами обо всем, что произошло… и кто в этом виноват.

Андерсон подозревал, что политическим кругам придется заниматься последствиями этих событий не одну неделю, а может быть даже несколько месяцев, но после официального приема в кабинете посла для него все было закончено. Для них обоих.

Впервые с той жуткой ночи они получили возможность встретиться наедине. Он хотел бы обнять Кали за плечи и прижать к себе, но не знал, как она на это отреагирует. Он хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов. Так они некоторое время сидели рядом друг с другом и молчали.

Кали первой нарушила тишину.

— Что сказала тебе посол? — спросила она.

— Примерно то, что я и ожидал услышать, — вздохнул Андерсон. — Совет не принял меня кандидатом в призраки.

— Из-за неблагоприятного отзыва Сэрена, — с возмущением добавила Кали.

— Да, его рапорт не слишком мне польстил. Там указывалось, что я проигнорировал истинную цель миссии. По его словам, я слишком рано прошел внутрь завода и, перестреляв наемников, лишил его прикрытия. Он даже обвинил меня в устройстве взрыва.

— Но это же ложь! — возмущенно всплеснула руками Кали.

— Но с примесью достаточной доли правды, — заметил Андерсон. — Кроме того, отчет дан призраком. Одним из лучших агентов Совета. Кому они должны верить?

— Вероятно, Совет просто ищет причину не допускать представителей человечества в ряды призраков. Они опять пытаются сдержать развитие Альянса.

— Может быть. Но теперь это проблема посла Гойль.

— А что будет с инопланетной технологией, обнаруженной Кийяном? — поинтересовалась Кали.

— Совет предоставил обнаруженные файлы для изучения собственным экспертам, — ответил Андерсон. — Там одни теории и гипотезы. Они вообще не верят в существование этой находки.

— А как же все научные исследования, которые мы проводили? — возмутилась она. — Что он пытался разгадать?

Андерсон пожал плечами:

— Они говорят, что у Кийяна была нарушена психика. Считается, что он завлек Эдана невероятными заявлениями и ложными посулами, основанными на маниакальных иллюзиях. Они думают, что доктор Кийян все больше и больше перестраивал проект на Сидоне согласно своим безумным идеям.

— А что посол сказала о тебе лично? — спросила Кали после секундного колебания и гораздо мягче.

— В первый момент она была сильно расстроена, — признал Андерсон. — Я не попал в призраки, а миссия привела к сильнейшим политическим осложнениям, с которыми ей теперь придется разбираться.

— Каковы будут последствия гибели гражданского населения, пострадавшего при взрыве? Альянс не собирается свалить вину на тебя?

В голосе Кали звучало искреннее участие, и Андерсон пожалел, что не осмелился ее обнять.

— Нет. Гойль не ищет козла отпущения. Совет решил все расследование Сэрена сохранить в тайне. Официально все считается несчастным случаем на производстве. Как только мадам Гойль немного успокоилась, она поняла, что миссия была не такой уж и неудачной. Мы выяснили, что произошло на Сидоне, определили, кто несет ответственность за гибель людей. Я думаю, она благодарна мне за это.

— Так твоя военная карьера не пострадает?

— Скорее всего, нет. Но и не выиграет.

— Я рада. — Она положила руку ему на плечо. — Я знаю, как тебе важно быть отличным солдатом.

Он протянул руку, обнял ее за шею и мягко привлек к себе, немного наклонив голову. Их губы на мгновение встретились, но Кали тотчас отпрянула.

— Не надо, Дэвид, — прошептала она. — Прости. Мы не можем себе этого позволить.

— Что случилось? — встревожился он.

— На сегодняшней утренней встрече мне предложили занять новую должность. Они хотят, чтобы я приняла участие в новом проекте. Меня даже повысили в звании.

— Это же здорово, Кали! — искренне обрадовался он. — Куда ты теперь отправишься?

Она грустно улыбнулась:

— Это секрет.

Улыбка исчезла с лица Андерсона.

— Ох!

— Не беспокойся, — ободрила она его, стараясь немного пролить свет на ситуацию. — На этот раз никаких нелегальных исследований.

Он ничего не ответил, пытаясь оценить положение.

— Мы справимся, — внезапно заявил он. — Между нами уже возникла особая связь. Мы должны воспользоваться этим шансом.

— Даже если я буду занята в сверхсекретном проекте, а ты вечно будешь дежурить в патрулях? — Кали покачала головой. — Не надо себя обманывать.

Несмотря на мучительную боль, он не мог не признать, что Кали права.

— Ты очень хороший, Дэвид, — продолжала она, пытаясь смягчить отказ. — Но даже если бы мне не надо было уезжать, мы вряд ли могли быть больше чем просто друзьями. Военная служба в твоей жизни всегда останется на первом месте. Мы оба это знаем.

Он кивнул, но все еще не мог заставить себя взглянуть ей в глаза.

— Когда тебе надо уезжать?