Наслаждения герцога - Трейси Энн Уоррен

— Ну, рассказывай! — поторопила ее герцогиня. — Насколько я знаю, ты всех там привела в шок. Звучит похоже на то, что делала я в юности, пока была бунтаркой.

Внезапно Клер поняла, что будет обожать свою свекровь. Облегченно рассмеявшись, она начала свой рассказ.

Следующая неделя пролетела совершенно незаметно. С семейством Байронов скучать было невозможно.

В первый вечер после их с Эдвардом возвращения из Оксфордшира вечером все собрались дома за праздничным обедом. Кухарка превзошла саму себя, приготовив просто королевский пир. А на десерт был подан еще один свадебный торт, который сопровождался шампанским.

После трапезы все перешли в гостиную, где Мэллори и Эсме пели и играли, а Кейд заворожил всех великолепным чтением сказок «Тысячи и одной ночи». В честь такого события Эсме было разрешено присоединиться к взрослым за столом и лечь гораздо позже обычного. К тому моменту, когда Кейд закончил чтение, девочка уже задремала. Видя ее усталость, все решили, что пора отправляться на покой.

В тот же вечер Ава объявила, что немедленно покидает свои апартаменты.

— Теперь эти комнаты принадлежат тебе, Клер, — сказала вдовствующая герцогиня, — а я могу не хуже устроиться и в других.

Ава добавила, что она с Эсме поселится с Джеком, Грейс и малышкой Николой в их особняке на Аппер-Брук-стрит… по крайней мере на какое-то время.

Было решено, что Мэллори останется с ними в герцогском особняке: сезон близился к концу, так что ни к чему было устраивать лишние хлопоты и переезжать в другой дом. Что до Кейда и Мег, то у них тоже был собственный особняк в городе, но они будут совсем рядом: их дом находился всего в четырех кварталах.

— Не беспокойтесь, — со смехом сказала Ава Клер и Эдварду, когда они стали уговаривать их с Эсме остаться.

— Мы будет навещать вас так часто, что вам покажется, будто мы по-прежнему здесь живем!

И вскоре Клер убедилась, что Ава говорила правду: Мег и Грейс, с которыми Клер моментально подружилась, часто бывали у нее днем. Обычно они брали с собой своих детей, чтобы их можно было покачать на руках и повосхищаться ими, что Клер и делала, с радостью становясь любящей теткой.

К братьям Эдварда Клер тоже искренне привязалась: эти мужчины обладали тем же опасным обаянием, что и их старший брат, и, не стесняясь, пользовались этим, когда им это было для чего-то нужно.

Однако вся ее любовь была сосредоточена на Эдварде. Она была совершенно им околдована — особенно ночами, когда он приходил к ней в спальню.

Сидя за завтраком напротив Мэллори утром восьмого дня, Клер невольно улыбнулась, откусывая немного тоста, намазанного маслом. Ее тело все еще сохраняло жар от чудесной любовной игры, которую они вели на рассвете. Чуть зарумянившись, она взялась за чашку с чаем.

— А не полакомиться ли нам сегодня днем мороженым у Гантера? — предложила Мэллори. — Я думала, что мы могли бы сначала сделать кое-какие покупки, а потом зайти туда. Не сомневаюсь, что Мег и Грейс будут рады к нам присоединиться — да и маменька тоже, если у нее нет никаких других планов.

— Звучит прелестно. И мы успеем хорошенько отдохнуть перед обедом и поездкой в театр.

Этим вечером Эдвард собирался отвезти их в театр «Друри-Лейн», и Клер предвкушала приятное времяпрепровождение.

Крофт негромко стукнул в дверь и вошел с серебряным подносом в руках.

— Эти записки только что пришли вам, ваша светлость. И для леди Мэллори тоже есть письмо.

С благодарственным кивком Клер взяла небольшую пачку адресованной ей корреспонденции и протянула Мэллори ее письмо.

— Наверное, опять приглашения, — проговорила Клер.

Она без особого энтузиазма открыла первый конверт и начала читать содержавшееся в нем послание. Невольно рассмеявшись, она извлекла оттуда и пару гравированных карточек.

— Смотри, Мэллори: меня решили все-таки допустить в «Олмак»! Похоже, патронессы изменили свое решение, после того как я стала герцогиней. Эдвард это предсказывал, но я не ожидала, что они сделают это настолько быстро.

Она подняла взгляд, ожидая, что Мэллори ухмыльнется ей в ответ.

Однако лицо Мэллори застыло, словно маска. Оно было неподвижным, словно мрамор, и таким же белоснежным. Не мигая, она смотрела на письмо, зажатое в руке, а ее аквамариновые глаза остекленели. Клер почувствовала, что сердце ее больно сжимается от страха.

— В чем дело? — спросила она. — Что случилось? Мэллори, тебе нехорошо? Что произошло?

Мэллори не ответила и не пошевелилась. Ее тело было неподвижным и безжизненным.

Вскочив, Клер бросилась к ней:

— Что случилось, моя хорошая? Мэллори, ответь мне, пожалуйста! Ты меня слышишь?

Внезапно Мэллори словно очнулась и издала протяжный, мучительный крик. Сжавшись в комок, она уронила письмо на пол.

Дрожа от невыразимой тревоги и страха, Клер поспешно подняла послание. Прочтя первые строки, она тихо ахнула, и по ее щекам покатились слезы.

Майор Харгривз пал в бою.

— Напиши мне, как только приедете в Брэборн! — попросила Клер у Авы. Этот разговор происходил три дня спустя после рокового известия, и они стояли перед дорожной каретой, ожидавшей около особняка. — Я хочу знать, что вы дома и доехал и благополучно и без проблем.

Замолчав, она печально посмотрела в сторону Мэллори, которая стояла поблизости, погруженная в своё горе. Ее кожа казалась алебастрово-белой на фоне траурного платья и шляпки. Она почти не говорила с того момента, как прочла письмо о гибели Харгривза. Какое-то время она вообще не вставала с постели и то начинала сотрясаться от мучительных рыданий, то застывала в молчании.

Утерев выступившие на глаза слезы, Клер снова повернулась к Аве.

— Я уверена, что все будет в порядке, — ответила герцогиня тихим и полным скорби голосом. — Думаю, дома Мэллори станет легче. Здесь она слишком много о нем думает. Сельский воздух пойдет ей на пользу. И время, конечно.

— Я бы поехала с вами, — сказала ей Клер, — но сейчас Эдвард никак не может оставить город. Как мне дали понять, у него важные дела.

Что это за дела, он ей не говорил — только заявил, что пока ему необходимо оставаться в городе, и пообещал, что они присоединятся к Мэллори, Аве и Эсме в Брэборн с через несколько недель, когда он выполнит свои обязательства.

Не имеющая опыта супружества и все еще плохо представляющая себе прочность связавших их уз, Клер не считала возможным уехать без Эдварда. Ей казалось, что этого никак нельзя сделать: ведь они не женаты даже и месяца!

— Ты ничем не можешь ей сейчас помочь, — проговорила Ава так тихо, чтобы Мэллори ее не услышала. — Ей надо оплакать его гибель так, как велит ей сердце. По дороге в Брэборн мы заедем в его поместье, где будет служба. Мэллори как-то выдержит все это, но ей придется нелегко.