Игра в реальность - Алексей Калугин

– И в какую именно сторону ты собираешься идти? – Я саркастически усмехнулся и обвел рукой абсолютно одинаковую по всем направлениям линию горизонта.

– Так, давай прикинем.

Витька приподнял левую руку, поставил на ее открытую ладонь локоть правой руки и приложил указательный палец ко лбу. По-видимому, в его исполнении эта поза должна была изображать глубокую задумчивость.

– Ты не помнишь, в какую сторону мы смотрели, когда сработал клиппер? – спросил он.

Я безразлично пожал плечами.

– По-моему, мы стояли так. – Витька повернулся на тридцать градусов влево и, резко опустив обе руки вниз, четко обозначил занимаемую тогда позицию. – Там – стена, – указал он за спину, – здесь, – жест рукой вперед, – Краснов с его бандой… Там, – указал он рукой влево, – выход из ресторана. Следовательно, там же и Трубная площадь. Там, – взмах рукой чуть правее, – Неглинная. А за спиной у меня Кузнецкий мост и Красная площадь. Значит, пойдем туда, – Витька решительно указал рукой влево, – по Петровскому бульвару.

– Почему именно туда? – поинтересовался я.

– Там домов меньше, – объяснил свой выбор Витька. – Ты же не хочешь сразу же после перехода врезаться лбом в кирпичную стену?

Вопрос был чисто риторическим, поэтому и отвечать на него я не стал.

– Идем. – Призывно взмахнув рукой, Витька уверенно зашагал в выбранном направлении.

Отстав от него шага на два, я поплелся следом. А что мне еще оставалось делать? Не оставаться же одному среди красных безжизненных песков.

Пройдя шагов десять, Витька, не оборачиваясь, сказал:

– Нужно придумать способ, как связаться с Одиссеем.

– Зачем? – без особого интереса спросил я.

– Попробуем поторговаться с ним, раз уж с Парисом ничего не получилось.

Я вновь ничего не ответил. Планы, которые строил Витька, казались мне совершенно оторванными от жизни. О каких переговорах с Одиссеем могла идти речь, если до него нам сейчас было так же далеко, как до Юпитера.

Шагая по крупному сыпучему песку, я чувствовал себя как-то странно. Что-то было не так, вот только что именно, я сообразил не сразу. Только пройдя метров двести, я понял, в чем дело. Я шел легко, не чувствуя сопротивления, непременно возникающего, когда идешь по песчаному грунту. Ноги оставляли глубокие вмятины в песке, но при этом не вязли в нем.

Оглянувшись назад, чтобы посмотреть на две цепочки следов, которые мы должны были оставить за собой, я с удивлением обнаружил, что следы исчезают всего в десяти метрах позади нас.

Окликнув Витьку, я обратил его внимание на это странное явление.

Вместе мы вернулись к тому месту, где следы обрывались, чтобы убедиться, что это был не оптический обман. Дальше на песке не было вообще никаких следов или отметин. Даже на том месте, где мы долго топтались и должны были изрядно наследить, слой песка был безупречно ровным.

– Интересно, что бы это могло значить? – задумчиво почесал затылок Витька.

Я только скептически хмыкнул. Это был еще один вопрос из разряда тех, на которые не существовало ответов, и мне не хотелось без толку ломать над ним голову.

Мы снова медленно двинулись в первоначальном направлении, то и дело оборачиваясь, чтобы посмотреть на свои следы. Следы исчезали, словно сметенные с песка невидимой метелкой, как только мы отходили от них дальше определенного расстояния, не превышающего десяти метров. Как именно это происходило, мы так и не смогли понять, хотя какое-то время пятились задом, внимательно наблюдая за цепочками следов на песке. Нам так ни разу и не удалось уловить момент, когда след начинало заносить песком. Просто след был, а в следующий момент его уже не было. Чертовщина какая-то, да и только. Или же в этом мире действовали законы, в которых мы ни черта не смыслили.

Чтобы проверить действие этих удивительных законов, мы провели несколько простейших экспериментов. Честно признаюсь, если бы не Витькин энтузиазм, я не стал бы этим заниматься. Но результаты удивили даже меня, хотя, как мне самому казалось сейчас, мне ни до чего не было дела.

Сначала Витька велел мне оставаться на месте, а сам пошел дальше. Глядя ему в спину, я испытал необъяснимый, иррациональный страх, когда подумал, а не исчезну ли я вместе со следами, оставленными Витькой на песке? Или же, когда расстояние между нами превысит допустимое, исчезнет сам Витька, а я останусь здесь один, без спутника, да еще и без клиппера в придачу?

Я хотел уже окликнуть Витьку или побежать за ним следом, но к этому времени разделяющее нас расстояние превысило допустимый предел. Я замер на месте, изумленно глядя на то, как следом за Витькой, уходящим все дальше от меня, тянется полоска следов, длина которой остается неизменной, около десяти метров, между тем как пространство, залитое ровным, как будто никогда и никем не потревоженным песком, разделяющее нас, становится все больше.

– Витька! – окликнул я своего приятеля.

Он даже не обернулся, как будто не услышал меня.

– Витька! – снова, уже с испугом, крикнул я и побежал за ним следом.

Витька остановился, но не потому, что услышал мой крик, а просто решил посмотреть, что происходит позади него. Он удивленно глянул на меня, бегущего к нему навстречу, и что-то произнес. Я видел, как шевелились его губы, но при этом не услышал ни единого звука.

Мне сделалось по-настоящему страшно.

– Стой на месте, Витька! – на бегу прокричал я.

Тут и Витьке стало ясно, что разделяющее нас пространство не только начисто слизывает следы наших ног, но и глушит наши голоса, и он тоже заспешил ко мне навстречу.

Мы оба уже миновали те десять метров, в районе которых сохранялись следы, и бежали теперь по нетронутой глади песка, разрывая ее ногами.

Мы остановились одновременно, не добежав друг до друга пару шагов.

– Уф, – тяжело выдохнул Витька. – Ну и напугал же ты меня.

– Я?! – возмущенно воскликнул я.

Чтобы мои чувства были достаточно ясны без лишних слов, я чуть подался вперед и приложил руку к груди.

– Ну, пусть не ты, – с неохотой признался Витька. – Но все равно, ощущеньице было не из приятных. Как в замороченном сне, когда нужно позвать на помощь, а не можешь выдавить из себя ни звука. Только здесь все было наоборот.

Я думал, что этого опыта Витьке окажется достаточно, но он и не думал останавливаться. Вытащив из пачки сигарет фольгу, он кинул ее на песок, после чего мы отошли от того места на расстояние, на котором наши следы начинали исчезать. Фольга исчезла вместе со следами. И когда мы вернулись на место, где оставили ее, то не смогли ничего найти, хотя Витька старательно и внимательно, как пес, позабывший, где припрятал недоеденную кость, минут двадцать рыл песок.

После этого он начал кидать на песок все, что находил в карманах: носовой платок, авторучку, сломанную зубочистку, зажигалку, затем одну за другой стал выбрасывать сигареты, поскольку теперь уже все равно не было никакой надежды, что удастся их прикурить. Все предметы исчезали бесследно, едва только мы отходили от них на злополучные десять метров.