Горький рай - Ева Мелоди

в ее словах все очень логично. Я сделала ошибку. Или принесла жертву. Какая теперь разница? Я сделала нашу любовь невозможной… Надо просто смириться и утешить себя тем, что жизнь я смогла спасти. Что может быть важнее?

- Ты можешь дать мне его номер телефона? Или хотя бы почту? Или хотя бы передай ему, что он зря считает меня женой другого. Это лишь штамп. Антон не касался меня. Я согласилась на брак с ним только ради Ника, это абсолютно фиктивный брак.

Зачем я все это говорю? Звучит так жалко. Мне стыдно и противно. Скорей бы закончить разговор, уйти, прореветься, чтобы выкинуть из головы это унижение.

- Знаешь, я никогда не испытывала сильных чувств к брату, - говорит Вера. - Но если бы он спросил мое мнение, я бы сказала, что тебя в его жизни быть не должно. Извини за прямоту. Понимаю, неприятно. Это не потому что ты когда-то обидела меня, или я тебя. Это не касается наших с тобой отношений. Абсолютно трезвое мнение со стороны. Я устала от семейных катаклизмов. Когда Ник пропал, отец свалился с сердечным приступом, а Мария, мать Ника, жила у нас несколько недель, потому что вела активные поиски сына. В общем больно смотреть на пожилых родителей, которые сходят с ума из-за непутевого отпрыска, а с тобой Ник стал ещё более непутевым и безбашенным. Думаю, что вы двое - те люди которым не стоит быть вместе.

- Мне кажется это не тебе решать и не тебе судить!

- А я и не говорю, что это моё дело. Но ты просишь меня вмешаться, а я объясняю, почему этого не сделаю. Извини, все что я могу сделать для тебя - это быть предельно откровенной. Это ведь ты мне вменяла в вину лицемерие. Вот я и решила, больше никакого притворства. Раньше да, я врала тебе. Потому что была закомплексованной толстушкой. Я понимала, что мне с тобой по красоте не соперничать. Я влюбилась в Антона с первого взгляда, и ты это знала. Но он выбрал тебя. И я давила в себе чувства как могла. Один на один, как в клетке с хищниками, я боролась, но проиграла. И стала грязной предательницей. Но больше никогда не буду никому врать… Правда и дружить с тех пор не пробовала.

- Я тоже, - признаюсь тихо.

- Вот это накрутили мы, - грустно улыбается Вера. - Но я очень рада нашей незапланированной встрече. Если ты конечно не следила за мной…

- Нет, я за тобой не следила. Даже не знала, что ты Москве. Думала, живёшь где-то за границей.

Я ухожу первая. Просто киваю, встаю из-за столика, и быстро выхожу из здания. Налетевший порыв ветра едва не сбивает меня с ног, еще сильнее похолодало, а кремовое пальто что на мне - совсем тоненькое. Но я не спешу к месту, где припарковала машину. Бреду медленно, словно потерянная. И я правда чувствую себя сейчас абсолютно одинокой.

Глава 29

Ник

Ожидая, когда сестра выйдет из кафе, я меньше всего ожидал, что увижу Вику. Сам предложил подвезти Веру, узнав, что мы окажемся в одно время в одном районе, совсем поблизости. Сам позвонил… Если бы не это - наверное, заподозрил бы заговор.

Припарковавшись, я прождал Веру почти сорок минут, она вдруг перестала отвечать на звонки, а потом и вовсе - аппарат абонента выключен. Тогда, с раздражением захлопнув дверцу машины, двинулся в сторону кафешки. В первый момент меня охватило полное отупение. Во рту появился жестяной вкус, а на лбу выступили ледяные капли. На секунду подумал, что это бред наяву. Я запрещал себе думать о ней. Вычеркнул ее из памяти по множеству причин…

Я только вчера приехал в Москву. Меня бесит в этом городе абсолютно все. Столько месяцев пытаться забыть, залечивать раны. И снова оказаться лицом к лицу с прошлым. Перед глазами все заволокло от черной ярости. Видимо, плохо знаю сестру. Такой подставы не ожидал. Она не просто запаздывает. Она устроила мне сюрприз, равный удару под дых. Вера сидит за столиком с Викой. О чем они так мило беседуют? Неужели о том, с каким наслаждением Вика вытерла о меня ноги? Да и сестра… она никогда не упускала случая всадить нож в спину.

Гнев и горечь перехватили горло. В голове сумбур. Ничего не понимаю. Знаю только одно: мне надо свалить отсюда, иначе обе эти стервы пожалеют о том, что играли моими чувствами. Я изменился. Стал бесчувственным. Вынужденная эволюция. Слишком через многое мне пришлось пройти. Самым паршивым, конечно, было замужество Вики. Но и без него я хлебнул достаточно.

Месяцы в аду, в отрыве от реальности, в кошмарном сне, полном боли, обезболивающих, и ярости. Оглушительной, полной бессилия, когда узнал, что Вика вышла замуж. Мир в тот момент рухнул, рассыпался и у меня в руках остался лишь черный прах…

Пепел изувеченной любви. Захотелось нажраться, что я и сделал, когда рассмотрел брошенный передо мной Фараоном журнал. Вика в свадебном платье. Довольный, лоснящийся Антон…. Мне тогда нельзя было пить - слишком много лекарств принимал. Но мне было наплевать - я жрал водяру до белой горячки. И даже Фараон ничего не мог со мной сделать. Я так и не понял, зачем так сильно был нужен этому мужику. Иногда мне хотелось фантазировать, что нужен я ему настолько, что он сам этот журнал сляпал. Нанял людей, фотографов, заставил Вику… Такие вот глупые идеи влюбленного пацана. Теперь и Фараона уже нет - добрался все ж таки конкурент, отец Алинкин. Подорвали тачку, даже за границей не уберег себя старик. Впрочем, отец Алины тоже недолго ходил после этого по земле-матушке. Отомстили мы с ребятами, на тот свет отправили. Стал ли я свободен после всего этого? Нет. Все стало еще хуже. Дележка, вражда лишь обострилась, смертей стало больше. Тогда пришлось принять самое тяжелое решение. Встать во главе. Алина после смерти папочки буквально мечтала об этом. Закончить войну, объединить группировки. Я был нужен ей, сама не смогла бы своими парнями управлять. А еще она хотела меня. Всегда, как оказалось, хотела. Со всеми потрохами.

А мне и