Неизвестные QUEEN. Моя жизнь с величайшей рок-группой XX века - Питер Хинс

Фред перед гастролями придумал боевой клич: «Give them the works!» («Заставим их попотеть!»). Полная его версия звучала как «Заставим их попотеть, вашу мать!». Но вы никогда не знали, чего ожидать от глянцевого буклета Фредди Меркьюри. Из-за этого вы должны быть готовы к чему угодно. И он сам – тоже.

Все шло гладко – до пары концертов, когда у Фреда уже на первой песне возникли проблемы с голосом. Ему было очень больно, и горячий чай с медом и лимоном, который я давал ему каждый вечер, не помогал. Спев несколько песен, он посмотрел на меня, покачал головой, беззвучно произнес: «Нет, нет, я не могу больше» и быстрыми шагами ушел со сцены.

Остальные участники группы перестали играть, и их тоже увели. Зрители, естественно, остались немного недовольны.

Постепенно в зале загорелся свет, и промоутер, нервничая, обратился к гудящей аудитории, объяснив, что, к сожалению, Фредди сейчас испытывает сильную боль и не может продолжать концерт. Билеты нужно оставить при себе – они будут действительны на любом из перенесенных концертов, о которых будет дополнительно объявлено в прессе и по радио. Кое-кто встретил объявление ропотом, свистом и стоном, но все отнеслись к этому, в общем-то, нормально и спокойно ушли.

Из Йоханнесбурга немедленно вызвали врача, и тот прилетел на частном самолете. Фреду никогда раньше не требовалась медицинская помощь из-за проблем с голосом, все очень беспокоились.

После того как меня все-таки пустили в гримерку, я увидел одетого в халат «пациента», который весело ходил из угла в угол, что-то пил и болтал! Фред с энтузиазмом говорил, что Queen должна извиниться перед публикой, отыграв концерт на открытом стадионе «Эллис-Парк» в Йоханнесбурге. Что-что? Это было больше похоже на нормального Фреда в отличном настроении после хорошего концерта и пары рюмок водки. А вот и нет: врач сделал ему мощный укол кортизона, благодаря которому наступило заметное, но временное облегчение. Стероид справился с болью и воспалением, но главная проблема была серьезной. Прежде чем снова петь, Фреду требовался полный покой, особые климатические условия в номере и дополнительное лечение.

Проблемы с голосом возникли не в первый раз, но на этот раз они были еще серьезнее из-за пыли, которую надувало из пустыни и буша. Позже нам сказали, что такие проблемы возникали в Сан-Сити у большинства певцов. В частности, у хорошего друга Фреда, Элтона Джона.

Этого, конечно же, в буклете тоже не упоминалось… а когда Фреду сообщили, в чем дело, он ответил так, что я не рискнул бы воспроизводить эти речевые обороты ни в одном печатном издании. Восстанавливаясь в своем номере, где установили дополнительные увлажнители воздуха и кондиционеры, Фред пригласил меня выпить. Во время отдыха он слушал музыку и пришел в восторг от Принса и его недавно вышедшего альбома Purple Rain. Ему нравился имидж Принса – такой же коммерческий, как у Майкла Джексона, но в то же время сексуально-нервный, как у Джими Хендрикса.

Он сравнил некоторые тексты Принса с Хендриксом, процитировав песню When Doves Cry.

– «Dig if you will the picture»[37]… Боже, почему не я эту строчку написал – она чертовски хороша!

Поосторожнее с голосом, Фред…

Благодаря своей целеустремленности Фред полностью восстановился и смог закончить оставшиеся концерты. Он редко прислушивался к советам других людей: врач рекомендует ему поменьше пить? Да ни в коем случае. Врач дает советы о том, как сохранить драгоценный дар пения? Вот это стоит послушать.

Вынужденный перерыв оказался на руку остальным «квинам»: они полетели на частном «Лиэрджете» отдыхать на остров Маврикий в Индийском океане.

На последнем концерте мы устроили небольшую «битву тортами» на сцене с использованием взбитых сливок, других молочных продуктов и Спайка, сессионного музыканта Queen. Спайк был клавишником и играл на ритм-гитаре в песне Hammer То Fall. Кто-то из зрителей, увидев его, спросил:

– Это что еще за толстый техник, который вышел на сцену с гитарой?

Оскорбительно звучит для техников, скажу я вам.

Когда перед выходом на бис выключили свет, один из ассистентов группы прибежал ко мне с криками:

– Уберите со сцены весь этот крем и прочее дерьмо – Фред с ума сходит, он постоянно поскальзывается и боится, что снова повредит колено.

Голос Фреда был в порядке, но вот связки колена, поврежденные во время шуточной борьбы в мюнхенском клубе перед гастролями, его все еще беспокоили.

Впрочем, это не мешало ему играть в теннис в Сан-Сити. Играл он хорошо. Фредди Меркьюри стремился быть лучшим во всем, чем бы ни решил заняться.

В Сан-Сити было несколько баров; мы бесплатно напивались в баре, расположенном в эксклюзивном клубе «Прайв», где толстосумы играли в азартные игры. Всю еду и напитки подавали за счет заведения, и, хотя мы сами не играли, благодаря нашему временному статусу «интересных людей» получили те же привилегии. Мы были в хороших отношениях со всеми барменами и дарили им пропуска на концерты. Но чернокожего бармена не пустили – даже с пропуском «Везде». Если всерьез задуматься, то я действительно не припомню среди аудитории сколько-нибудь чернокожих зрителей. Были ли они на концертах вообще?

Мы каждый вечер сильно напивались, а потом, шатаясь, добирались до гостиницы, перелезая по пути через забор из проволочной сетки, чтобы вдвое сократить дорогу. Иногда нас сопровождали девушки из Бирмингема, которые работали крупье и дилерами (раздатчицами карт) в казино. Девушки носили прически в виде конусов; на то, чтобы удержать их в вертикальном положении, уходил целый баллончик лака для волос. Прибавьте сюда яркий макияж, форменные блестящие платья и металлические аксессуары, и получится персонаж из сериала «Звездный путь» начала 70-х. А невнятный бирмингемский акцент вполне мог сойти за инопланетный язык с фактором искривления семь.

Мы со смеху покатывались, смотря, как они пытаются перелезть через забор в своих обтягивающих вечерних платьях. Убедившись в тщетности своих попыток, они просто снимали платья и лезли по сетке в одном нижнем белье и туфлях на высоких каблуках. Освещенная кроваво-красным африканским солнцем, едва показавшимся из-за холма, привлекательная молодая женщина в стрингах и лифчике, с трудом перелезающая через сетчатый забор – какой трогательный и поэтичный момент!

Чтобы развеять скуку в выходные, мы по вечерам ходили в боулинг – все, за исключением гардеробщика Тони Уильямса. Валлиец Тони любил выпить, после чего превращался в мистера Хайда, который не помнил вообще ничего из произошедшего накануне. Именно мистер Хайд, а не Тони Уильямс, попытался поиграть в боулинг в голландской гостинице несколько недель назад, и, когда его шар, не задев ни одной кегли, укатился в желоб, Тони, недовольный собой, ударил кулаком в стену – и сломал запястье. После операции он был вынужден пить и работать другой рукой, так что техникам приходилось вдевать для Ширли (прозвище, данное Тони Фредом) нитки в иголки, когда он зашивал концертную одежду.