Гнев короля демонов - Раймонд Фейст

- Ты меня пугаешь, - сказала она. Эрик никогда не слышал, чтобы Китти чего-то боялась, так что слова ее имели вес.

- Хорошо. Ты должна бояться того, что я не могу сказать из-за длинных ушей герцога Джеймса. Как выйдешь из города, иди в имение Ру и спрячься у него. Я сделаю так, чтобы он вывез тебя с запада. И никому ни слова.

- А где будешь ты, пока я буду прятаться на востоке?

- На войне.

Эрик почувствовал, что она обмякла в его руках, и горячие слезы Китти упали ему на грудь.

- Мы теперь не скоро увидимся, да?

Он прижал ее к себе, погладил по головке и поцеловал в щеку.

- Я не знаю. но это не значит, что я не буду стараться, любовь моя вина поцеловала его в ответ.

- Я хочу забыть то, что ты мне сказал.

- Можешь забыть до Банаписа. - сказал Эрик.

- До Банаписа, - эхом повторила Китти.

Ру указал вперед.

- Совсем не похоже на Равенсбург, правда?

Эрик сказал:

- Это точно.

Внутренний двор был заполнен знатными гостями, ожидающими начала празднования Банаписа, Дня Середины Лета, которое по традиции начиналось в полдень. Эрик поглядел вокруг, и им овладели противоречивые эмоции; Банапис всегда считался самым счастливым днем в году, днем, когда все в Королевстве становились на год старше. Этот день был посвящен питью, азартным играм, любви, танцам и всему, что связано с удовольствиями. Слуги после полудня были свободны и, как только столы для гостей были накрыты, могли присоединиться к господам или податься в город, где тоже можно было неплохо повеселиться.

В Равенсбурге праздник проходил значительно менее официально. Слуги за ночь и утро успевали приготовить угощение, потом бюргеры, члены местного собрания Виноградарей и Виноделов, выходили на улицы, и начинался праздник. Все в этот день сообща закатывали пир горой, и каждый вносил свою лепту, кто сколько мог. Все припасы расставляли на общем столе, и в полдень начинался кутеж.

Здесь же, в Крондоре, были слуги, чье время праздновать наступало лишь после того, как принц и его семья удалятся спать. Некоторым из них разрешалось уйти пораньше, но потом они были обязаны вернуться, чтобы сменить других. Независимо от того, какие традиции существовали в других частях Королевства, королевская семья никогда не оставалась без прислуги.

Эрику выпало донести до сведения солдат, что они должны воздерживаться от чрезмерных возлияний и что всякий, кто вернется в казармы заметно пьяным, непременно будет наказан. Само по себе это вряд ли остановило бы молодых солдат, но пустили слух, что преступники в наказание будут целый день трудиться на строительстве нового причала в гавани.

И это было причиной мрачности, овладевшей Эриком. В глубине души он не мог забыть о предстоящей битве и беспокоился о том, удастся ли Китти скрыться из города.

Его мучила совесть. Он должен был прямо пойти к лорду Джеймсу и попросить его отослать Китти, но боязнь отказа толкнула Эрика на ослушание. Он убеждал сам себя, что Джеймс открыто не запрещал Китти покидать Крондор, следовательно, нет никакой измены, но Эрик знал, что есть негласный закон, и нарушить условия службы лорду Джеймсу все равно что нарушить присягу.

И все же какой-то частью своего сознания он понимал, что все это пустое и для него нет ничего важнее безопасности этой девушки, так же как безопасности матери и ее мужа Натана. Китти отнесла бы в Равенсбург письмо, подумал Эрик, если Ру даст ей приют. В письме он сказал бы Натану, чтобы тот увез Фрейду на Восток.

Эрик понимал, что, если Королевство падет, в Мидкемии не будет безопасных уголков, но он знал, что война рано или поздно дойдет до Даркмура, и даже если потом Королевство победит, Равенсбург стоит не на той стороне гор, на какой надо. Его обязательно захватит враг.

Ру спросил:

- В чем дело?

Понизив голос, Эрик сказал:

- Отойдем на минутку.

Ру жестом показал Карли, что они с Эриком отлучатся, и она кивнула. Дети были отмыты до блеска и вели себя благовоспитанно, поскольку Ру как один из самых преуспевающих торговцев был в числе Знатных гостей на частном приеме принца Патрика, посвященном празднованию Банаписа.

Дункан Эйвери увлеченно беседовал с Сильвией Эстербрук, и Эрик машинально подумал, уж не специально ли Ру приставил к девушке своего невоспитанного кузена, чтобы усыпить бдительность Карли.

- В чем дело? - спросил Ру.

- Э... - протянул Эрик и вдруг сказал: - Я вижу, с вами Элен Джекоби и ее дети.

- Да, - ответил Ру. - Они быстро вошли в мою жизнь. - Он усмехнулся. - Вообще-то Элен - замечательная женщина, и они с Карли спелись. А дети возятся все вместе, как котята в мусорной корзине. А теперь выкладывай, что у тебя на уме. Ведь не об Элен Джекоби ты собирался со мной поговорить. Я тебя слишком хорошо знаю, Эрик фон Даркмур; я твои лучший друг, ты еще не забыл? Тебе нужна помощь. Ты никогда не умел просить об услуге, так что давай, не тяни.

- Я хочу, чтобы ты спрятал Китти, - тихо сказал Эрик. Глаза Ру расширились. Из людей, не являющихся членами двора принца, он больше любого другого знал о происходящем в Королевстве. Он служил в отряде Кэлиса и видел, на что способна Изумрудная Королева. Он знал о приготовлениях к войне, поскольку его компании делали для престола больше других. Он мог довольно точно сказать, где строятся какие укрепления, потому что именно его фургоны перевозили оружие и провизию.

Он также знал, кем была Китти до того, как попала на службу к лорду Джеймсу, и понимал, что придется пойти против воли герцога Крондорского. Он на секунду задумался, а затем сказал:

- Договорились.

У Эрика словно гора упала с плеч. На глаза ему навернулись слезы, но, справившись с волнением, он прошептал:

- Спасибо.

- Когда она должна выскользнуть из города?

Убедившись, что их никто не подслушивает, Эрик сказал:

- На закате. Я раздобыл ей неброское платье и театральный парик. Она смешается с толпой фермеров, которые вечером начнут разъезжаться по своим деревням. Я оставил для нее в "Молчащем петухе" около Эсфорда деньги и лошадь. Хозяин гостиницы думает, что Китти дочь богатого торговца, которая сбежала со мной. Сам он получил достаточно, чтобы не задавать вопросов.

Ру усмехнулся. Два года назад он занял у Эрика деньги, чтобы начать свое дело, и эта небольшая сумма вернулась к Эрику в тысячекратном размере.

- Так ты наконец нашел применение деньгам, которые я тебе сделал?

Эрик выжал из себя слабую улыбку.

- Да, наконец-то.

- Что ж, надеюсь, ты ему не переплатил. Это одна из моих гостиниц, и ты мог все то же самое получить даром.