Сердце проклятого - Ян Валетов

— Давай-ка сюда.

Рувим взял трубку и бросив быстрый цепкий взгляд на бегущую строку, набрал номер.

— Считай до сорока пяти, — приказал он Арин. — Тихо, но вслух… Давай!

На том конце линии подняли трубку.

— У меня есть информация о нахождении Арин бин Тарик, — произнес профессор по-арабски.

Голос у него изменился до неузнаваемости, задребезжал по-старчески, просел. Толстяк-хозяин уставился на Каца в недоумении, потом посмотрел на экран своего антикварного телевизора, снова на Каца, опять перевел взгляд на Арин и тут же спал с лица. Щеки у него обвисли, словно бока у пробитого футбольного мяча.

В пелефоне загудел чей-то баритон.

— Нет, — проскрипел профессор, — вам я не скажу ничего. Я перезвоню по этому же номеру через полчаса и хочу говорить только с Ави Дихтером. Ты слышишь меня, парень — только с Ави Дихтером. Скажи ему, что старый египтянин скажет ему то, что нужно! Понял? Я знаю, что он в отставке. Ну и что?

— Тридцать… — сосчитала Арин, не сводя с профессора глаз.

Голос в трубке заворковал, стал мягче — говорящий явно пытался уговорить Каца стать по покладистее.

— Тридцать пять! Тридцать шесть! Тридцать семь!

Рувим кивнул — я все слышу и тут же показал кулак хозяину, который начал приставным шагом двигаться прочь из залы. Толстяк побледнел еще больше и замер, прислушиваясь к разговору.

— Вам нужно найти девку? — спросил Кац у ласкового собеседника. — Тогда дайте мне поговорить с Ави. Иначе я больше не позвоню. Полчаса!

— Сорок три, сорок четыре…

— Все, — отрезал Рувим и отключился.

— Иди сюда! — приказал он перепуганному ресторатору. — Иди сюда и слушай меня, хадратек[38].

Хозяин не двинулся с места. Он выглядел так, будто бы в его кафе только что попала молния.

— Мы сейчас уйдем, — продолжил Кац. — Просто уйдем. Мы никому не хотим зла. Ты получишь деньги за еду и еще чуть-чуть. За молчание. Понял? И молчать ты будешь до полудня. Потом говори сколько хочешь, ничего тебе за это не будет.

Рувим встал, и Арин встала вместе с ним. Толстяк сразу стал ниже ростом. Жена-птичка на миг мелькнула в дверях кухни, но ничего не заметила и исчезла внутри помещения.

— Но… если ты откроешь рот до полудня, — сказал профессор, приблизившись к хозяину вплотную, — то я вернусь, чтобы ты закрыл его навсегда!

Рувим был на голову ниже араба и глядел на него снизу вверх, но выглядело это так, будто бы Кац навис над ним Пизанской башней, могучий и страшный.

— Руку дай! — приказал профессор, сверля араба недобрым взглядом.

Он сунул в протянутую потную руку кучу мятых шекелей и, ухватив Арин под локоть, выскользнул в двери, сразу оказавшись на кривой и нечистой улочке, выходящей к рыночному кварталу.

— Бегом! Бегом! — торопил он Арин, на ходу разбирая телефон на части.

Батарейка полетела в сторону и Рувим с размаху ахнул трубкой о камни тротуара. В стороны брызнули цветные осколки, зазвенели металлические детальки.

— Уходим!

Поворот, короткий проулок…

Кац шмыгнул в задние двери какой-то лавки.

Тесный проход между тюками с товаром, комната с какими-то людьми (профессор крикнул: «Мы уже уходим!» и люди прянули в стороны, испуганно косясь на странного незнакомца с женщиной, прикрывающей лицо), снова лавка с коврами, сумками, полудрагоценными камнями в плетеных корзинках и разноцветными кальянами на полу…

Они выскочили на рынок, врезались в разгоряченную многотысячную толпу, бредущую по тесным улочкам Старого города в поисках сувениров и святости.

— Закрой лицо! — скомандовал профессор. — Очки, кепка, но голову не опускай!

Арин среагировала мгновенно.

Толпа приняла их в свое чрево. Здесь было бы почти безопасно, но установленные повсюду камеры слежения были более внимательны, чем сотня соглядатаев. Они постоянно снимали толпу, сканировали лица, попавшие в поле зрения объективов, и отсылали полученные фото в дата-центр, где мощный компьютер обрабатывал тысячи полученных кадров, сравнивая их с базой из фотографий известных преступников, террористов и лиц, находящихся в розыске.

Фото Арин и Шагровского были введены в систему поиска чуть больше часа назад, и стоило кому-нибудь из них «засветиться» перед камерами, как службы, выставившие «флажок», спустя несколько секунд получили бы сигнал с указанием точного местонахождения объекта розыска. Остальное было бы делом техники.

Но широкий козырек бейсболки и солнцезащитные стекла закрывали почти 60 процентов лица девушки, а достоверность сравнения в таком случае невысока и система не поднимала тревогу. Рувим и Арин двигались в том же ритме, что и толпа вокруг них, но профессор знал, что почивать на лаврах не стоит. Проблема заключалась в том, что такие камеры в Иерусалиме были установлены во многих местах и оказаться в поле их зрения можно было совершенно неожиданно. В тот момент, когда тебя начинают искать, есть только один способ не попасться — лечь на дно и не отсвечивать. Причем о твоем убежище в идеале никто не должен знать, в твоем холодильнике обязан храниться запас продуктов на несколько месяцев, ты не должен никуда выходить, общаться с соседями, звонить по телефону и даже траффик твоего компьютера должен быть таким, чтобы не вызвать интерес у контролирующих Сеть структур. Увы, мало кому удается выполнить все необходимые условия. Если тебя серьезно ищут, то рано или поздно найдут, как бы слаб ни был след. Поэтому задачей Каца и Арин было не спрятаться (тем более, что места для организации «лёжки» у них не было), а успеть обезопасить себя до того, как они услышат окрик: «Стоять! Руки за голову!».

— Теперь — купить пелефон, — сообщил профессор девушке вполголоса, — смотри любую лавку с мобильными трубками! Нам нужно позвонить через двадцать минут.

— Ты думаешь, твой знакомый будет с нами разговаривать?

— Если они найдут его, а они его найдут… Тогда будет.

— И он сможет помочь?

Кац улыбнулся, но как-то невесело, хотя, наверное, пытался изобразить оптимизм.

— Во всяком случае, он точно попытается… разобраться. У нас с тобой есть первоочередная задача — не попасть под удар за оставшиеся двадцать минут. И второстепенная… Ага, а вот и то, что нам нужно!

В небольшом магазинчике они купили дешевую «нокию» и стартовый пакет «Оранжа». Потом зашли в сувенирную лавку и бродили между прилавками до тех пор, пока не настало время звонить.

Рувим Кац набрал по памяти номер, подождал, пока на том конце сняли трубку, и снова изобразил голос старого араба.

— Я звонил вам по поводу Арин бин Тарик, — проскрипел он. — Вы нашли Ави Дихтера?