Падшая женщина - Эмма Донохью

— Ах да, Мэри, пока я не забыла. — Миссис Джонс полезла в карман, вытащила оттуда горсть ярких цветных обрезков и протянула их Мэри.

Все, что отняла у нее миссис Эш! Все до единого клочка было на месте. Дрожащими руками Мэри взяла свои богатства и уставилась на хозяйку.

— Я полагаю, вполне естественно для девушки собирать всякие лоскутки, — легко произнесла миссис Джонс. — Да и вряд ли я смогу сделать с ними что-то сама. В следующий раз просто спроси меня, и посмотрим — может быть, у меня получится выкроить тебе кусочек на маленькую накидку.

У Мэри защипало в глазах.

— Вы слишком добры, — тихо сказала она.

Миссис Джонс махнула рукой, будто отгоняла муху, и снова взялась за шитье. Минуту спустя она прикрыла рот ладонью и тихонько рыгнула.

— Кажется, это пиво было лишним, — заметила она.

— Что тебе нужно, так это немного хорошего сидра, — отозвался мистер Джонс.

— Что ж, думаю, это пошло бы мне на пользу.

В комнату вошел Дэффи с охапкой дров.

— Дэффи, сходи-ка в «Воронье гнездо» и принеси хозяйке пинту сидра, — сказал мистер Джонс.

Дэффи застыл на месте.

— Иди, — мягко поторопил мистер Джонс. — Уже поздно.

Дэффи кашлянул.

— «Кингз армз» ненамного дальше.

Миссис Джонс положила руку на рукав мужа.

— Дорогой…

— Довольно этого вздора, Дэффи. — Мистер Джонс повысил голос. — «Воронье гнездо» ближе всего к нашему дому, и там дешевле, и к тому же давно пора положить конец этой вашей глупой распре с отцом.

— Я схожу, — вмешалась Мэри.

Хозяин и хозяйка уставились на нее.

— Мне будет в радость немного пройтись и вдохнуть свежего воздуха. — Она зевнула. — Я только возьму плащ.

Дэффи одарил ее такой благодарной улыбкой, что Мэри изумилась. Неужели он думает, что она сделала это ради него?

Мистер Джонс нахмурился.

— Даже не знаю, — неуверенно сказал он. — Можно ли девушке выходить на улицу так поздно?

— О, но это всего лишь за углом, — возразила миссис Джонс. — Если уж она сумела не пропасть на улицах Лондона, Томас, полагаю, она сумеет дойти до Медоу. Просто иди вниз по Грайндер-стрит, Мэри. И скажи Кадваладиру, чтобы он записал это на наш счет.

В этом городе все всего лишь за углом, подумала Мэри.

Пятно света от ее фонаря описывало небольшие круги. Мэри шла по Грайндер-стрит и чувствовала, как холодный воздух начинает понемногу пробираться под плащ. Она повернула за угол; впереди простирался луг, Медоу. В ночи он казался бесконечно-черным, словно море. А вот и «Воронье гнездо». Вместо нормальной нарисованной вывески над дверью было прибито настоящее воронье гнездо, растрепанное и неряшливое; в нем еще оставались осколки скорлупы от яиц. Мэри задула фонарь.

Таверну освещали только два очага, но Мэри все равно сощурилась — таким ярким ей показался свет после полной темноты снаружи. Внутри стоял крепкий запах пива и соломы. Несколько стариков играли в кости на плотно сбитом земляном полу, и Мэри аккуратно их обошла. Один пробормотал что-то ей вслед, но она не обратила на это внимания. Плащ она расстегивать не захотела, несмотря на то что от пылающего очага ей почти сразу же стало жарко. Так, значит, вот что представляет собой наследство Дэффи, с любопытством отметила она. То самое, от которого он отказывается. Убогое захудалое местечко с низкими потолками.

Мальчишка в углу за бочками поднял голову. На вид ему было лет десять.

— Стаканчик грушевого сидра, красотка? — нахально спросил он.

— Яблочного. Для миссис Джонс. И смотри нацеди свежего. — Мэри протянула ему высокую кружку с крышкой.

— У нас всегда свежий, — вздохнул мальчишка и вытащил затычку из бочки.

Когда кружка наполнилась, он протянул ее Мэри. Она кивнула и сделала шаг к двери.

— Пенни и еще полпенни, — сказал он громче, чем это было нужно.

Несколько посетителей повернулись в их сторону. Мэри слегка покраснела.

— Миссис Джонс сказала записать это на ее счет.

— Черта с два! Плати или давай сидр обратно.

Несносный дурак. Мэри направилась к выходу.

— Кадваладир! — завопил мальчишка.

Из задней комнаты появился владелец в кожаном переднике.

— Что такое?

— Я служанка миссис Джонс, портнихи, сэр, — вмешалась Мэри, до того как мальчишка успел сказать хоть слово. — И она послала меня…

Только теперь она его узнала. Отца Дэффи. И заледенела от ужаса. Она не знала его имени, но хорошо запомнила эти кустистые белые брови и вес его тела, когда он навалился на нее в маленькой грязной гостинице в Коулфорде.

Черт бы его задрал! Сначала исчез без следа, а теперь появился, словно призрак! С тех пор как они вылезли из дилижанса Ниблетта, тогда, в начале января, она ни разу не столкнулась с ним в городе. И вот что оказалось! Он владелец ближайшей таверны. И, судя по всему, он тоже ее узнал, хотя она тут же отвела глаза и надвинула на лицо капюшон. Мэри чувствовала, как взгляд Кадваладира обжигает ей щеку.

— Она не хочет платить за сидр, — пожаловался мальчишка.

— Запиши на счет, — бросил Кадваладир.

— Но я же не мог знать, про какую миссис Джонс она говорит, — проворчал подмастерье, но хозяин отпихнул его в сторону.

— Иди вытри лучше лужу в подвале.

Мэри упорно смотрела под ноги. Был слышен только глухой стук костей о земляной пол.

Как только мальчишка убрался, Кадваладир сделал шаг к ней.

— А я ведь тебя знаю, не так ли? — тихо проговорил он.

Мэри решила, что будет играть до последнего.

— К несчастью для меня, — со слезами в голосе произнесла она.

Он придвинулся совсем близко, так что его большой нос оказался всего в дюйме от ее подбородка.

— Нет нужды изображать из себя невинность, мисс, — жарко прошептал он. — Через неделю после Коулфорда я нашел у себя триппер!

Мэри состроила недоумевающее лицо. Ее сердце колотилось, словно крыса в клетке. Значит, это правда, то, что сказала однажды Куколка, подумала она. Даже если у тебя исчезли все признаки болезни, ты все равно можешь заражать других.

— Мистер Кадваладир, я понятия не имею…

— Кое-что ты все-таки имеешь, потому что передала это мне. Я думаю, ты одна из самых отъявленных бесстыдных шлюх, которые когда-либо расхаживали по Стрэнду, — прогремел он.

Он даже и не подозревал, насколько это было близко к истине. Глаза Мэри заметались. Она могла бы достойно ответить этому так называемому священнику, который получил то, что и заслужил, за свое поганое распутство, но приводить его в ярость было ни к чему. Стоит ему только повысить голос, и он опозорит ее на весь город. Некоторые пьяницы уже бросали в их сторону заинтересованные взгляды.