Великий уравнитель - Вальтер Шайдель

Исключительный размах афинской мобилизации отражен в итоговом числе жертв Пелопоннесской войны: в боях погибли 24 000 из 60 000 взрослых граждан-мужчин, еще около 20 000 умерли от начавшейся эпидемии. По всем стандартам это можно назвать разновидностью тотальной войны. После демографического восстановления афиняне продолжили свою империалистическую политику, создав новый флот. На пике своей мощи, в 357 году до н. э., он насчитывал 283 боевых корабля. И опять же, массовая мобилизация шла рука об руку со внутренними требованиями повышения государственных субсидий: плата за участие в народном собрании выросла в несколько раз (с шести до девяти), а судьи значительно чаще, чем раньше, получали постоянное жалованье. Был основан особый фонд для финансирования государственных праздников. В последней крупномасштабной кампании афинского полиса, войне против Македонии (уже после смерти Александра Македонского в 323 году до н. э.), Афины мобилизовали всех граждан-мужчин в возрасте до сорока лет и собрали флот из 240 кораблей; при этом, возможно, около трети всего взрослого мужского населения служило на флоте или было перевезено на кораблях[261].

Как же это повлияло на распределение доходов и богатства? В отличие от V века до н. э., когда афинскую военную машину питали доходы от экспансии, военные операции IV века во многом опирались на внутреннее налогообложение богатых граждан – а ключевая роль флота в боевых действиях подразумевала раздачу средств бедным гражданам, которые и приводили в движение корабли. После потери своей «империи» афинская казна пополнялась с помощью комбинации непрямых налогов – таких как пошлины на товары и портовые сборы, доходов от чеканки монет и сдачи в аренду общественных земель, а также шахт. Прямых налогов было немного: подушный налог с проживающих в городе чужеземцев, собираемый с богатых афинян налог на собственность для особых военных расходов и повинности под названием «литургии», нести которые должны были только самые богатые граждане. И хотя некоторые из этих литургий предназначались для финансирования общественных религиозных праздников и театральных постановок, самые важные и почетные заключались в снаряжении военных кораблей.

Избираемые на год граждане были обязаны снарядить и поддерживать в боевой готовности по одному военному кораблю (на это выделялись фиксированные государственные средства, которых не обязательно хватало на содержание), то есть ремонтировать его и закупать необходимое снаряжение; от них могли также потребовать возместить урон, который корабль понес в море. В аристократических кругах эти обязанности и связанные с ними конкурентные расходы обычно рассматривались как вымогательство. Со временем система менялась: если в V веке исполнители военно-морских литургий – которые заодно служили и капитанами своих кораблей – избирались из числа 400 самых богатых граждан, то в IV веке свой вклад должны были внести уже 1200 обладателей крупных состояний (хотя еще позже, вероятно, только 300). В зависимости от периода и от схемы операции такая литургия (она называлась «триерархия») охватывала от 1 до 4 % афинских домохозяйств. При этом запрещалось требовать ее исполнения два года подряд[262].

Общие расходы на триерархию примерно в восемь раз превышали минимально необходимый для жизни годовой доход афинского домохозяйства из пяти человек, и на эту литургию приходилась значительная часть типичных расходов элиты. Даже богатейшим гражданам приходилось брать деньги взаймы или под залог, чтобы собрать необходимые средства. В середине IV века каждому из 1200 человек, исполнявших обязанность литургии, приходилось в среднем в год расходовать эквивалент трех прожиточных минимумов домохозяйства – ради поддержания флота из 300 военных кораблей, финансирования общественных праздников и оплаты налога на имущество. На основании того, что нам известно о пороге богатства для вступления в литургический класс, средний доход с минимально допустимого состояния мог полностью аннулироваться этими обязательствами, особенно если учесть расходы на жизнь. В одном недавнем исследовании было выдвинуто предположение о том, что 400 богатейших домохозяйств Афин получали средний доход, эквивалентный двенадцати минимальным доходам домохозяйства. Для этой группы литургии могли соответствовать годовому налоговому бремени в четверть их общего дохода. Несмотря на серьезный недостаток данных, можно утверждать, что Афины классического периода облагали свою богатую элиту значительными налогами[263].

Если мы только не упускаем какие-то детали о неравном распределении расходов в литургическом классе – от его богатейших членов просто ожидалось, что они заранее оплатят расходы, которые потом возместят за счет других, – эта система не кажется особенно прогрессивной, поскольку она предполагала фиксированные расходы независимо от фактических доходов выше определенного уровня. Но даже в таком случае она была в высшей степени прогрессивна в том смысле, что другие граждане вообще не платили прямых налогов. Здесь следует высказать два важных замечания. Во-первых, такая практика является следствием огромных фискальных требований массовой (военно-морской) мобилизации. Электорат, регулярно исполнявший военную службу и облеченный политической властью, следил за тем, чтобы самые богатые несли на себе большую часть финансового бремени. Во-вторых, мы наблюдаем здесь специфический метод выравнивания: предполагалось, что литургии сократят – или в крайних случаях даже предотвратят – накопление богатства среди афинской элиты.

Это важно, поскольку в тот период Афины переживали бурный экономический рост, особенно в несельскохозяйственном секторе. Литургии тем самым служили тормозом неравенства в среде, особо благоприятной для увеличения разрыва между богатыми и бедными. Вовсе не была преувеличением жалоба персонажа одной комедии того времени, восклицавшего: