Идущие - Бентли Литтл

– Из каких таких, как Боб? – переспросила она.

– Из колдунов.

Ну что ж, какой-то смысл стал проясняться.

Образ предельно земного отца Майлса пока не соединялся в сознании с мистическим могущественным магом-волшебником, но это уже объясняло коллекцию порошков и снадобий, тайну его ходящего мертвого тела. И если она готова принять идею колдовства, то надо принимать ее целиком и полностью, начинать верить в добрых колдунов и злых, в белую магию и черную магию.

Боб, безусловно, был добрым колдуном.

Но почему он никогда не говорил об этом Майлсу... или кому-то еще, кстати сказать? И как ему удалось всю жизнь держать это в тайне? Мысленно она уже нарисовала образ, как он дожидается, пока уснут дети, после чего принимается воспевать хвалу дьяволу.

Нет, это не Боб.

На самом деле она и не знала Боба. Если эта женщина говорит правду – а Клер была уверена, что так оно и есть, никтоиз них не мог знать его.

– Он у озера? – спросила Мэй.

Клер непроизвольно кивнула.

– Сам он не будет знать, что делать. Боб никогда не учил его.

– Не учил чему?

Мэй взмахнула подолом грязной юбки и расплылась в улыбке.

– А я никаких трусов не ношу!

Клер вздохнула. Отлично. Как многие бездомные, эта женщина, безусловно, страдает серьезными нарушениями психики, и предстоит нелегкая задача отделения здравого смысла от бреда в ее речах – тем более непростая, когда дело касается сверхъестественных явлений.

– Майлс... – начала Клер.

– Вот его имя! – прищелкнула пальцами Мэй. – Майлс!

– Майлс думает, что его отец ушел в Волчий Каньон. Его отец умер, но продолжал ходить после смерти, а несколько недель назад сбежал из морга.

– Он возвращается. Они все возвращаются, когда умирают. Или, лучше сказать – мы все возвращаемся, когда умираем. Это часть ее проклятия.

– Чьего проклятия?

– Телетайп перетак! Телетайп перетак! – хихикнула женщина. – Трах Корнелиуса в зад!

О Господи...

– Изабелла, – произнесла вдруг она четким голосом, затмение явно прошло. – Она прокляла нас после того, как была убита, но до того, как ее захоронили. – Старуха улыбнулась. – У тебя красивый дом. Можно мне войти?

– Нет. – Клер почувствовала, как начинает разбаливаться голова.

– Изабелла обещала вернуться.

– Я понятия не имею, о чем вы говорите. Вы не могли бы начать по порядку? Кто вы? Кто такая Изабелла? И какое все это имеет отношение к Бобу и Майлсу?

Вдруг налетел ветер – на удивление локальный вихрь, который начал крутиться по двору, взметая листья и пыль. При этом на улице и в соседних дворах все было спокойно. Мэй стояла в центре этой миниатюрной бури, ее волосы дико развевались – как будто так и было задумано. Клер сообразила, что это она сама сделала, таким образом намекая, что неплохо было бы все-таки перейти в дом. Вихрь превратился в узкого длинного пыльного дьявола и перепрыгнул через забор на соседний участок. Клер смотрела, как он понесся вдоль улицы. Водитель проехавшего «лендровера» не обратил на него внимания.

Несмотря на полную взъерошенность, Мэй вдруг стала совершенно серьезной, нормальной.

– Волчий Каньон, – заговорила она, – это город колдунов, который был основан в середине девятнадцатого века человеком по имени Уильям Джонсон. Колдуны, как и многие религиозные и этнические группы, в те времена подвергались всяческим преследованиям. Нас вешали, топили, сжигали на кострах, и Уильям решил последовать примеру мормонов, которые ушли на Запад, чтобы основать там собственную общину.

Тут она широко улыбнулась, запустила обе руки под юбку и принялась яростно драть себя ногтями.

– Жопа чешется! Жопа чешется!

И так же внезапно вернулась в нормальное состояние.

– Уильям встретил женщину по имени Изабелла и женился на ней. Изабелла была колдуньей, но она была больше чем колдуньей. – Мэй понизила голос. – Она была злом. Она начала прибирать к рукам власть в городе, перестраивать его по своему образцу. Несогласных наказывала. Одних прогоняла, другие загадочным образом умирали. В конце концов они не выдержали. Уильям к тому времени был уже стариком, но силой он обладал еще крепкой. Он убил ее во сне. Он отрезал ей голову, и люди похоронили ее в пещере в верховьях каньона. Но прежде чем замуровали вход, ее голова начала говорить. Она прокляла людей Волчьего Каньона. Она поклялась вернуться еще более сильной и отомстить всем другим колдунам и колдуньям, уничтожить их всех. Она сказала, что никому не позволено покидать Волчий Каньон и что весь город поглотит стена воды, которая убьет их.

Мэй уставилась в пространство, словно впав в транс. Клер передернуло.

– Мы с Бобом родились в Волчьем Каньоне, хотя и уехали оттуда рано. Я даже не помню город – только по рассказам родителей. Времена Изабеллы давно прошли, и никто не верил, что ее проклятие когда-нибудь сбудется. Множество людей уезжало из города, возвращалось и снова уезжало, и им ничто не препятствовало. Но наши родители рассказывали нам про Изабеллу, предостерегали, и мы выросли в страхе. Мы жутко боялись, что она вернется и начнет мстить.

Мы все собрались вместе, когда была построена плотина. Я тогда жила в Нью-Джерси. У меня был муж, собака, дом и хорошая жизнь.

И тут я почувствовала, я ощутила вопль всех тонущих душ, словно плотину прорвало, хлынула вода, их всех затопило и проклятие Изабеллы сбылось. Я бросила мужа, бросила дом, бросила собаку и вернулась в Волчий Каньон. Нас всех туда потянуло – всех, кто избежал воды, и на берегу рядом с плотиной я встретила Боба, оказалось, что у нас обоих было одинаковое видение, мы обсуждали, что случилось. Нас было несколько десятков, мы все стояли на берегу. Она звала нас оттуда – снизу, смеялась над нами, и мы поняли, что она очень долго ждала этого и может ждать дольше. Она будет ждать столько, сколько потребуется, чтобы выйти на свободу.

Мы поклялись бороться с ней и не дать ей возможности выбраться. Какое-то время мы поддерживали связь друг с другом, но потом перестали, как и наши родители до нас, и, возможно, это тоже было частью ее проклятия. У каждого началась новая жизнь, и большинство старалось избегать даже думать про Изабеллу, не говоря уже о магии. Некоторые из нас... некоторые из нас стали...

Мэй покачала головой и попыталась улыбнуться. Секунду казалось, что она опять готова выпалить какой-нибудь бред, но продолжила вполне трезво.

– Несколько месяцев назад это началось снова. Я ощутила тягу, мне приснилась Изабелла, и я поняла, что она набирает силу. Она набирает ее от тех из нас, кто умер за последние годы, но остается еще здесь, наверху. Она накапливает силу и ждет, когда окрепнет настолько, чтобы применить ее. Она приходит и за строителями плотины, за теми, кто затопил каньон, и убивает их одного за другим, использует свою силу, чтобы искать их и убивать. От них она тоже набирает дополнительную силу, хотя до сих пор находится под водой, в пещере.