Тортоделка - Evgesha Grozd

беременяшка, — пропел сладко мужской голос мне в ухо.

— Пора, Иль, — голос странно осип. — Мне нужно, чтобы ты где-нибудь достал немного крови.

Сердце можно погубить

Вика

В этот раз из кабинета терапевта-гинеколога вышла с тяжёлыми мыслями. Прогнозы для моей будущей планируемой беременности оказался неутешителены.

Неожиданно то, о чём я редко задумывалась, оказалось вдруг таким желанным и проблемным. Герман хочет от меня семью, детей, а я вдруг не способна дать это на нужном женском уровне. Зато его бывшая и неустающая верить в возвращение жениха невеста благополучно вынашивает их общее чадо.

Внутренности заполнила тяжелая пустота и я осела на скамью возле регистратуры. Амбулаторная карта кишила набором диагнозов. Стопа рекомендаций и направлений к узким специалистам. Новый скоп анализов и обследований. Черт!

Взглянула на часы. После всех новостей на работу совсем не хотелось, но нужно. Забрала из гардероба пуховик. Встала перед зеркалом и посмотрела на себя. На кой вообще уродилась? Недоделыш и вечно всё через заднее место! Ничего не способна сделать по-человечески. Родилась назло родителям, замуж без любви, ребёнок без здоровья…

Надела куртку и, выудив волосы из-под ворота пуховика, сердито взмыла ими вверх. Лишь в последнюю секунду уловила появление человека за моей спиной, которого я эффектно отшлёпала локонами по лицу.

— О, ради бога, простите, — обернулась тут же извиняясь, но тот кого увидела, наполнил мою грудную клетку неописуемой радостью встречи.

— Пахнут ванилью, — чуть вытянув шею, рассмеялся Миша. Бросилась обнимать мужчину. — Ты меня задушишь, — задорно прохрипел.

— Я так рада тебя видеть! — отпустила и счастливо смотрела в его серые глаза.

— А я тебя, — мужчина смахнул с моего лица выбившуюся прядь. — День заладится. Ты какими судьбами здесь?

Сказать, что готовлюсь к будущей беременности язык как-то не повернулся.

— Решила пройти диспансеризацию.

— Судя по лицу, мало приятностей, — Миша затягивал у себя на шее шарф.

— Излечимо, — отмахнулась. — А ты как тут очутился?

— Позорно говорить, — улыбнулся он и помог поправить вывернувшийся капюшон. — Снова интернатуру прохожу, правда в ускоренном темпе. И на том спасибо.

— Ты пять лет не касался скальпеля. Нужно немного адаптироваться.

— Такой опыт сложно забыть. Благо и ты напомнила мне, что это такое операционная. Так сказать восстал из пепла.

— Рада была помочь, — молвила с улыбкой и мы дружно рассмеялись.

Пока болтали вышли на улицу, идя неспешным шагом. У шлагбаума нужно было уже прощаться, но мне абсолютно этого не хотелось. Я не видела его почти два месяца и поняла, что дико соскучилась по этому простому, доброму и иногда хмурому мужчине, который может не только выслушать и дать совет, но способен направить, задав лишь несколько наводящих вопросов.

— Ты сейчас куда? — спрашивает невзначай и моё сердце невольно дрогнуло в надежде.

— На работу надо бы, — состроила ленивую рожицу.

— Ни минутки на кофе? — мягко улыбнулся.

— Для кофе я всегда найду время.

— Тут бомбическая кофейня недалеко. Выпечка там так себе, но за кофе можно и душу продать.

— У меня как раз завалялась одна. Идём? — продела руку в предложенный локоть и последовала за ним по улице.

Кофейня была довольно уютной. Тепло после мороза обдало домашним бытом, а запах выпечки и кофе защекотал в носу. Проглотила слюнку. Миша галантно помог снять верхнюю одежду и повесил на разлапистую вешалку у выбранного нами столика.

Чизкейк с матчей оказался не очень. Сырная масса с яичной больше походила по вкусу на творожную запеканку, а матча, купленная у недобросовестного производителя образовала сверху серо-зелёное болото. Ни вкуса, ни эстетики — сказала бы я своим кондитерам, если бы они осмелились подать подобное гостям. Минус вам, уважаемый владелец данного заведения. Пирог с рыбой всё же наполнил мой желудок сытостью и съела я его без опаски и излишней придирки. И даже попросила ещё. Кофе на сто баллов, тут просто без вариантов. Зрительно сфотографировала бариста и уже придумывала план по переманиванию молодого парня в своё будущее кафе.

— Ну а теперь сознавайся. Сейчас диспансеризация у других годов рождения. А я ещё помню сколько тебе полных лет, — Миша отодвинул от себя пустую чашку и облокотился о столешницу, сложив запястья. Откусила кусок пирога побольше, демонстративно жуя. Врач улыбнулся и отобрал у меня выпечку. — Не отдам, пока не ответишь, — озорно посмотрел на меня.

Прожевала, с трудом проглотив.

— Это наглый шантаж, — улыбнулась, глядя на пирог. — Честно, Миш, просто проверяла здоровье…

Мужчина, не веря, помотал головой и тут откусил пленненую порцию.

— Ты беспощаден ко мне, — уже смеялась в голос, глядя на убывающий кусок и на закатывающего от удовольствия глаза Мишу.

— Вкусный, — с набитым ртом доложил мужчина.

Сделала отчаянный выпад и отобрала свой законный паёк под его хохот.

— Я правда проверяла своё здоровье, — немного успокоившись, проронила я и многозначительно посмотрела на Мишу. К счастью, пояснять жестами не пришлось.

— Хотите детей? — лицо мужчины вновь приобрело дежурную хмурость. — Здравый подход к планированию семьи. Молодцы. Что тогда тебя расстроило?

Вздохнула и робко перечислила.

— Тебе диагностировали это всё на пороге. Хорошее лечение и угроз малышу не будет, — спокойно проронил он. Опустила глаза. Внимательно смотрит несколько секунд, а после склоняется ко мне ближе.

— Ты словно боишься разочаровать его. Он твой муж, любит тебя — значит будет ждать и поддерживать.

— Безусловно, — мелькнула улыбкой. — По другому быть не может.

— Ты боишься, что уступила его бывшей и в этом? — сказал так, что рану на сердце вновь свело резью. Молча начала ковырять многострадальный пирог. — Вик, не мне тебя судить и на твоём месте ч пока ещё не был, но послушай совет. Постоянно быть хорошей и идеальной для него у тебя не получится. Учи его принимать тебя такой какая ты есть. Ты — живой человек. Женщина, которую муж должен баловать и любить несмотря ни на что…, - осекся, оценив мою сгорбившуюся фигуру. Догадался. — Ты, так понимаю, ни разу не слышала от него слов любви, — короткий выдох негодования. — Да, хорошо устроился.

— Не будь категоричен, — за мужа всё же стало обидно, хотя, наверное, больше за себя. Я сейчас просто жалкая в глазах этого мужчины. — Он очень изменился. Я чувствую, что дорога ему. Это видно.

Миша смотрел исподлобья, приподняв вверх левую бровь.

— Ну да. Он понимает, что бросив тебя будет ослом. Это как в "Унесённые ветром". Герман — это Эшли, а ты — Мелани. Эшли хочет переспать со Скарлетт, но моральные устои ему не позволяют, ведь он женат. Может и ты для Германа клетка, которая удерживает его от похоти и плотских утех?

— Это довольно