На секретной службе - Сергей Донской

Вот в начале улицы остановилась оранжевая «Нива», на которой приезжала в Палермо Катерина. На этот раз она не рискнула приблизиться к дому, возле которого происходило нечто из ряда вон выходящее. Наверное, сидела внутри и наблюдала за боем, такая же остолбеневшая, как Оксана.

Из пересохшего горла девушки вырвался истеричный смешок.

Это произошло в тот самый момент, когда последний оставшийся в живых охранник проявил чудеса ловкости, увернувшись от радиатора «Форда». До сих пор Оксане казалось, что автомобиль несется по улице сам по себе, но потом она неожиданно увидела сидящего за рулем Бондаря. Откуда он взялся? И почему не тормозит? Собирается с разгона нырнуть в пруд, которым завершается улица?

– Ох! – выдохнула Оксана, когда «Форд», не сбавляя скорости, пошел на разворот.

Одновременно с ней вскрикнули десятки жителей поселка, приникшие к окнам и щелям своих запертых на засовы ворот.

«Форд», встав на два левых колеса, описал дугу по самой кромке пруда, в котором загоготало, забило крыльями переполошившееся гусиное семейство. Это казалось невероятным, но, завершая разворот, Бондарь не позволил машине ни перевернуться, ни даже чиркнуть бортом забор. «Форд» гулко опустился на все четыре колеса, несколько раз подпрыгнул и понесся в обратном направлении.

Рррунннггг!

Хек, сообразивший, что спастись бегством ему не удастся, развернулся к стремительно приближающемуся автомобилю лицом и открыл беспорядочную пальбу из пистолета. При этом он продолжал суетливо пятиться, лихорадочно выкрикивая:

– На! На! На!

Когда он опустошил магазин, «Форд» находился уже всего в двадцати метрах. Вскрикнув по-заячьи, Хек огромными прыжками метнулся в сторону и вжался в кирпичную ограду. Наверное, он полагал, что теперь находится в безопасности. Но тяжелый «Форд», сметая с пути скамейки и цветочные вазы, буквально размазал его по стенке, после чего опять вырулил на середину улицы, чтобы совершить новый разворот и остановиться.

* * *

Услышав леденящий душу вопль, Оксана почувствовала, что теряет сознание. Выскочивший из машины Бондарь тормошил ее, хлестал по щекам, что-то спрашивая, что-то требуя, но она никак не реагировала на это. Тупо смотрела на кирпичную ограду, отмеченную широким мазком крови, и лязгала зубами.

Ее привела в чувство внезапная боль.

– Что это было? – слабо удивилась она, разглядывая ладонь, на которой появилось розовое пятнышко.

– Пришлось слегка расшевелить тебя, – пояснил Бондарь, пряча в карман зажигалку. – А теперь отвечай, быстро, внятно, толково. Где Катерина?

Оксана сокрушенно покачала головой:

– У меня щеки горят. Синяки, наверное, останутся.

– Отвечай, если не хочешь обзавестись новыми! Где Катерина?

– Совсем недавно была там. – Оксана ткнула пальцем в дальний конец улицы. – Оранжевая «Нива». На ней Катя и уехала, наверное. Сама уехала, а меня бросила…

– Зачем ты понадобилась этим отморозкам? – Бондарь показал взглядом на труп Гаманца.

– Они хотели потребовать за меня миллион долларов, – равнодушно ответила Оксана. У нее не осталось ни сил, ни эмоций. Пропади все пропадом.

– Запрись в доме и никого не впускай, – распорядился Бондарь. – Ты ничего не видела, ничего не знаешь. Григорий Иванович разберется с милицией без тебя.

Эти распоряжения были отданы уже на бегу. Запрыгнув в черный «Форд» покойного Макса, Бондарь включил зажигание и укатил в неизвестном направлении.

«Хотя почему в неизвестном? – вяло возразила себе Оксана. – Очень даже в известном».

Это были ее последние связные мысли. Обнаружив, что домашние тапочки пропитались кровью, в луже которой она топталась, Оксана опять грохнулась в обморок.

Катерина гнала «Ниву» по объездной дороге, а в зеркале заднего вида постепенно увеличивалось отражение настигающего ее «Форда». В этом был виноват гаишник, тормознувший ее на шоссе за превышение скорости. Общение с ним заняло не более трех минут, но этого времени оказалось достаточно, чтобы Бондарь засек Катерину и начал преследование. В том, что за рулем черного «Форда» сидит именно он, можно было не сомневаться. После того как Катерина увидела этого парня в деле, она почти не надеялась выиграть гонку на выживание.

Она надеялась на совсем другое.

Резко свернув влево, «Нива» запрыгала по ухабам грунтовой дороги, протянувшейся между нескончаемыми виноградниками. Узловатые жгуты старых лоз змеились по сухой земле, седой от пыли. Казалось, они скрючены ревматизмом, а жухлая листва напоминала груды старого тряпья. За виноградниками простиралась бескрайняя одесская степь. Ровная и плоская, словно карта местности в масштабе один к одному. Никуда не спрятаться, нигде не скрыться от погони.

А вдруг зеркало лжет, вдруг отражает то, чего на самом деле нет?

Вцепившись в руль обеими руками, Катерина оглянулась. «Форд» не отставал. Шлейф пыли, тянущийся за ним, выглядел почти белым на фоне графитного неба. Еще чуть-чуть, и станут различимы прищуренные глаза Бондаря. Катерина переключила внимание на дорогу. Ей чудилось, что она ощущает холод ненавидящего взгляда, устремленного в ее затылок.

Уже совсем близко. Чересчур близко.

Впрочем, у Катерины еще оставался шанс – пусть один из сотни, даже из тысячи, но оставался. У нее было преимущество. Она отлично знала окрестности, тогда как москвич оказался здесь впервые.

Только бы успеть добраться до каменоломен, лихорадочно стучало в ее мозгу. Укрывшись там в своем черном плаще, Катерина станет невидимой, как летучая мышь. Бондарь не найдет ее в непроглядном мраке, он заблудится или повернет обратно. А может быть, даже свернет себе шею, если совсем уж повезет…

Повезет, не может не повезти!

За окном промелькнул указатель поворота на село Нерубайское, где, как гласил покосившийся щит, базировался партизанский отряд Героя Советского Союза Молодцова-Бадаева. Тут он колошматил фашистских оккупантов, скрываясь от облав в подземелье. Если бы не катакомбы, приютившие тысячи советских солдат и матросов, вряд ли Одесса заслужила бы звание города-героя. Теперь катакомбам предстояло укрыть еще одного человека: Катерину Левыкину.

Ведь не только партизаны, но и преступники всех мастей издавна облюбовали запутанные подземные лабиринты, пролегающие под городом и его окрестностями.

Две с половиной тысячи километров штолен, шурфов и штреков, соединяющих между собой полости каменоломен, остались с давних времен, когда тут добывали главный строительный камень Одессы – ракушечник или пильный известняк.

С тех пор минуло два века. Катакомбы освоили представители отнюдь не рабочих профессий. Здесь было настоящее раздолье для тех, кто предпочитал выбираться наружу украдкой. Подземные жители использовали для своих путешествий горизонтальные и вертикальные выработки, заброшенные военные бункеры, подземные галереи, дренажные и коллекторные туннели, погреба, колодцы, карстовые пещеры. Все эти ходы и лазы соединялись между собой под самыми разными углами, в самых неожиданных направлениях.