Исполненный долг - Александр Тамоников

Генерал знал, что майор держит слово при любых обстоятельствах, поэтому поверил ему сразу.

Он поднес телефон к щеке:

— Слушаю, Оболенский!

Москвитин мог слышать разговор, так как была настроена громкость «трубы».

— Петр Константинович! А я уж подумал, не случилось ли что?

На что генерал пробурчал:

— Мне, по-твоему, в туалет выйти нельзя?

— Конечно, можно, извините. Докладываю, товар пошел к заказчику!

— Хорошо! Во сколько точно самолет оторвался от бетонки?

— По графику, только что, ровно в 10.00!

— Отлично. Теперь слушай меня, Борис Борисович, найди-ка по связи Большакова и с ним срочно ко мне на дачу.

В голосе генерала ВВС прозвучало недоумение, смешанное с признаками некоторой тревоги:

— А что, собственно, произошло, Петр Константинович?

Оболенский повысил голос:

— А собственно, ничего особенного не произошло, просто несколько изменилась общая обстановка, что не грозит общему делу, но требует внесения коррективов касаемо финансовой стороны сделки. Подробнее узнаете здесь. Все, это не телефонный разговор. Ищи Николая Васильевича и скорым ходом ко мне. Да без эскортов охраны! Здесь никому ничего не грозит, так что будет лучше, если вы телохранителей оставите в столице. Я ясно изложил мысль?

— Я вас понял, Петр Константинович!

— При подъезде предупредите меня, чтобы моя охрана пропустила вас! Отбой!

Генерал отключил мобильник, бросив его на стол и спросив:

— Что дальше?

— А дальше, господин Оболенский, я удивлен, почему тебе, руководителю Службы, еще не сообщили об одной автокатастрофе, произошедшей еще вчера вечером.

Майор продолжал удивлять генерала. Тот спросил:

— О какой еще автокатастрофе ты ведешь речь, майор?

— Об обычной, хотя нет, тяжелой, все же погибли четыре человека.

— Но почему я должен знать о происшествии на дороге?

— Так в этой катастрофе погиб твой преданнейший пес, Григорян, заодно со своими отморозками, что пасли в свое время квартиру Ковалевой, и прапорщиком Верой Фединой, которую ты использовал для того, чтобы выманить бывшего супруга Анастасии из гостиницы и далее использовать в уничтожении семьи. Разве тебе не интересна судьба ближайших «шестерок»?

Взгляд Оболенского стал еще мрачнее, вместе с тем в нем вновь возродился страх. Он проговорил:

— Так ты и их убрал?

— Да! Сначала Лопыря, потом только что названных, штатных и нештатных сотрудников нашей насквозь прогнившей спецслужбы. Так что, сам понимаешь, я настроен серьезно! И лучше выполнять все мои требования, дабы я мог сдержать данное тебе слово! Но прервем разговор, мне надо кое-кому позвонить. Спутниковая связь с «Гарпуном», надеюсь, функционирует.

Генерал кивнул на трубку спутникового аппарата.

Москвитин вызвал Карцева:

— Первый! Я — Москит! Если слышишь, ответь!

— Слышу тебя, Москит!

— Как наши дела?

— Нормально, плато блокировано! На нем пока десятка три боевиков, готовят площадку под груз, остальных не видать.

— Ты, Игорь, поаккуратней там! Отряды Джуры все снялись с баз, направились к Черной горе и должны находиться где-то рядом.

— Я это знаю. Духи еще с вечера обозначили себя немногочисленным конным отрядом. Ты мне лучше скажи, как твои успехи?

— По плану, товарищ полковник, вот сидим с господином Оболенским, обсуждаем тему, как он докатился до жизни предательской!

— Ты захватил генерала?

— Конечно! А ради чего бы я стремился в столицу? И генерала захватил, и с теми, кто семью Ковалевых уничтожил, рассчитался полностью. Да, Игорь Иванович, наш бывший босс недавно получил подтверждение вылета самолета с грузом, так что в ближайшее время жди главных событий!

Полковник взял недолгую паузу, затем проговорил:

— Андрей! Я обязан доложить об операции куратору!

— Ради бога! Но только после того, как возьмешь Джуру за жабры и завладеешь грузом. Тогда тебе все карты в руки, а с ними и лавры победителя. А до акции не торопись! А то развернут еще борт, и всему делу п…ц, причем полный!

— Я верю Потапову!

— А я нет! Так что, Игорь, будь любезен исполнить свой долг перед Родиной, а не перед чиновниками.

— Ладно, все равно менять уже что-либо поздно. Отряду в любом случае не миновать столкновения с боевиками, так хоть за дело драться будем!

— Вот это правильно, Игорь Иванович! Мы с Оболенским с нетерпением ждем твоего сообщения о захвате груза. Конец связи!

Отключился от связи и полковник Карцев — командир отряда специального назначения «Гарпун», находящийся в это время на временном командном пункте, оборудованном в щели так называемой Черной горы, с которой плато просматривалось как на ладони. Штурмовые группы заняли позиции согласно боевому расписанию в соответствии с планом «Удар». Для того чтобы понять, где и почему были рассредоточены подразделения отряда, надо взглянуть на местность. Плато представляло собой горную равнину примерно в четыре гектара площадью, с запада обрывающуюся в глубокую пропасть, с востока ограниченную заросшим склоном одного из перевалов. И являлось как бы разломом хребта. С юга этот хребет обрывался уступом, имея справа, если смотреть на север, Гнилое ущелье, имеющее выход на равнину, где базировался до применения отряд вместе с мотострелковым батальоном, и ту пропасть, откуда подхода ни боевикам, ни спецназу не было. Иная картина наблюдалась за Черной горой, в свою очередь, начинавшей собой продолжение разорванного природой хребта и имевшей справа и слева равнину, поросшую лесом. То есть за Черной горой и тянущимся дальше хребтом раскинулся обширный лесной массив, в котором заканчивалась и пропасть, километрах в пяти от плато. Заканчивалась отвесным обрывом. В итоге к плато можно было подойти с четырех направлений. С обеих сторон от Черной горы из леса, по южному ущелью и через восточный перевал. Эти направления и использовал спецназ при опережающем бандитов маневре. Согласовав с командиром мотострелкового батальона вопрос прикрытия тайного выхода отряда с базы, «Гарпун» за сутки, в ночь с 19 на 20 июня, покинул пункт временной дислокации. Его место заняли бойцы батальона. А начальник штаба отряда с прапорщиком Захаровым старались больше времени быть на виду, что создавало для возможных наблюдателей Джуры полную имитацию присутствия спецназа на своей базе. Эту имитацию дополняли и вертолеты, стоявшие зачехленными на своих площадках. Вероятный противник не мог знать, что «вертушки» находятся в полной готовности к немедленному подъему и применению в качестве средств воздушной огневой поддержки наземных сил. Их пилоны с кассетами, заряженными осколочными реактивными снарядами, последними разработками в области вооружения вертолетной техники, не были видны со стороны за брезентом. В настоящее время первая штурмовая группа майора Семена Лемешева, разбившись на боевые двойки, достаточно прочно и профессионально заняла середину склона восточного перевала, замаскировавшись так, чтобы пропустить через себя противника, который просто обязан обосноваться у основания этого склона, ниже, в кустах, непосредственно перед выходом на плато, чтобы полностью контролировать его и быть в готовности отразить нападение противника, который реально мог выйти только со стороны ущелья или быть десантирован с вертолетов прямо на плато. Вторая же штурмовая группа одним отделением обосновалась ниже командного пункта командира отряда, имея на вооружении огнеметы «Шмель», крупнокалиберные пулеметы и станковые гранатометы «АГС-30», что делало его главной ударной силой отряда спецназа. Второе отделение штурмовой группы Панова во главе с ним самим укрылось на противоположном хребте, напротив Черной горы, имея при этом возможность как поддержать штурм первой группы сверху, так и быстро спуститься, оказавшись в резерве полковника Карцева. И естественно, по всем четырем направлениям возможного подхода боевиков были высланы разведывательные дозоры. Один из них и доложил о подходе к плато конной группы бандитов в сорок человек вечером 20 июня.