Мальчики-мальчишки - Наталья Горская

– Вот и я о том говорю: ругают коммунистов за бюрократию и номенклатуру, но ведь то количество чиновников, что было при них, и в подмётки не годится нынешнему!

– Да уж. Но если раньше-то можно было легко связь между народом и властью наладить, то почему же сейчас нельзя? Сейчас в каждой, даже самой захудалой деревеньке своя мэрия имеется, где куча чиновников сидит. Но всё дело в том, что люди выбиваются во власть не потому, что они могут и хотят сделать что-то для своего народа, а потому, что там зарплата высокая и привилегии. А сделали бы нашим чиновникам сдельную оплату труда по схеме: «вот скольким гражданам ты помог – столько и получишь, никому не помог – ни шиша не получишь»… Вот машинист, например, сколько поездок сделает, столько и заработает. Или токарь: сколько деталей изготовит, столько ему и заплатят, а если он брак в работе допустит, то с него премию снимут, и он за свой счёт этот брак оплачивать или исправлять будет. Вот тогда чиновники наши сами за людьми бегали бы, предлагая помощь. А так они твёрдо знают, что им в любом случае хорошую зарплату без задержек выдадут, да ещё повышать будут, чтобы чиновник взятки не брал. А зачем тратить государственную казну на полное бездействие? Это я всё фантазирую, конечно, потому что не будет у нас такого никогда. Сейчас в России и осталось всего-то две высокооплачиваемых профессии – певцы да чиновники. Вот все и рванули на эстраду и во власть: под фонограмму рот разевай или кричи с трибуны да со страниц газет стандартные фразы о любви к Родине, получая денежки. Хуже всего, когда человек совсем не любит и не понимает свою работу, а занимается ею только ради денег и страдает оттого, что ему приходится заниматься нелюбимым и малопонятным делом. Тех, кто на него понадеялся, замучает своим непрофессионализмом. К работе так относится, словно с нелюбимой женой в постель ложится. Казалось бы, зачем ты с ней ложишься, если она тебе настолько не мила? Отстань от неё, брось, уйди, найди другую! Но как же тут уйти, если у неё квартира, машина, дача и прочие блага жизни? Приходится отрабатывать, чтобы иметь возможность пользоваться этими благами. Так и чиновникам нашим можно сказать: зачем же вы рвётесь на руководящую должность, если она вам не мила, если вы так тяготитесь своими непосредственными обязанностями? Ведь давно известно, что не выйдет хорошего скрипача из того, кто ненавидит скрипку. И тоже скажут: «А как же быть? Да, народ ненавижу, должность свою не понимаю, но она даёт мне прописку, роскошное жильё, машину, дачу, льготы, поездки там всякие за казённый счёт. Так что приходится терпеть свою работу, как нелюбимую жену.

– Ха-ха! Интересное сравнение.

– Оно очень точно отображает настроения нынешней власти. Поэтому-то власть и отгородилась от народа, как от чумы, телохранителями да эскортами с мигалками, так что к ней и на кривой кобыле теперь не подъедешь. А к местному бандитскому авторитету, которого ты с детства знаешь, как облупленного, подойдёшь, изложишь свою проблему без справок и квитанций: помоги, мол, чем можешь. Поможет – спасибо ему, откажется – переживём и это. А что делать? Это в Москве население постоянно обновляется и мигрирует, так что не каждый и соседей своих знает. А у нас-то все друг про друга знают: кто чьи дети, у кого какие родители. Все живут всю жизнь на одном и том же месте, в одних и тех же домах, с одной и той же семьёй. И криминальный авторитет этот, может быть, рядом, через дорогу, живёт, и к нему не надо несколько дней в очереди сидеть, несколько мешков разных документов да заявлений собирать. Зачем, в самом деле, так далеко бегать и отвлекать важные госучреждения от высоких мыслей, если можно вот так просто решить проблему, требующую решения сейчас, а не к следующей тысячелетке? Удобно, что и говорить. Хотя и опасно. Но другого-то выхода нет. В наш утилитарный век, когда оценка всех явлений жизни производится только с точки зрения их полезности и возможности служить средством для достижения какой-либо выгоды, когда сама современная этика считает пользу и выгоду основой нравственности и главным мерилом поступков человека, уже как-то и не скажешь точно: кто бандит, а кто так себе, только собирается им стать. Вот видят все, что этот человек – подлец, но с хорошей зарплатой. И он уже не таким подлецом видится. Или дурнушка, но с квартирой в областном центре, уже почти красавицей кажется. Обманул её кто-нибудь, женился не из любви к ней, а чтобы получить прописку и жилплощадь в её квартире, и такого типа уже никто не осуждает. Наоборот, скажут: молодец, ловок, своего не упустит, таким сама судьба благоволит! То есть все открыто ищут не любовь и расположение, не дружбу и уважение, а только выгоду и пользу. Иногда самого приземлённого свойства: пожрать, переночевать хоть где-нибудь, урвать деньжат, чтобы затем совершенно бессмысленно их просадить. И вот простые люди видят, что власть в некоем городе совершенно бесполезна. Что она сделала за последнее десятилетие? Ни одного дома не построила, ни одной дороги не проложила, предприятия все разорены и разворованы – вот и все её «дела». То есть сидит в администрации совершенно бесполезное сборище. И в то же время местный криминальный воротила две дороги в городе заасфальтировал, чтобы ему было удобнее на федеральную автотрассу выезжать, новый корпус к больнице построил, где его с того света местные врачи вытащили после того, как его машину взорвали. Вроде как для себя всё сделал, но, с другой стороны, и городу польза. То есть так получается, что он полезней городу и людям, чем какие-то совершенно бесполезные чиновники, жирующие на налоги трудящихся. Все видят, что он бандит, и бандит матёрый, опасный, но в то же время в нём больше проку, чем ото всех этих болтунов, которые свои полномочия на разговоры о любви к Родине потратили. И если его милиция за что-нибудь прихватит, то ни один свидетель против него показаний не даст. И даже не потому, что его архаровцы потом этого свидетеля порвут, а сами же местные жители его укроют: «Он фабрику к рукам прибрал, а теперь там хотя бы двадцать рабочих мест имеется, в отличие от госпредприятий, где камня на камне не осталось! А если его посадят, то кто нам котельную отремонтирует, от которой и его дом отапливается?!».

Вот так думали люди, а не думать они не могут, потому как «я мыслю, следовательно, существую», и придумали, как им выжить при новых порядках, как им самим себе объяснить нынешнее положение дел. А государство резко перестало нуждаться в этих думающих и даже никогда не думающих людях. Люди долго не могли в это поверить, оставшись один на один с матёрыми бандитами и равнодушными чиновниками. В конце концов, они не то чтобы смирились, а тоже перестали нуждаться в государстве, выработали свою философию и научились жить так, чтобы не беспокоить государственную власть насущными проблемами, которые та не считает важными и значительными, а больше думает о своём престиже и ещё Бог знает о чём.

Да, всё меняется: и политика, и нравы, и культура. Но только человек не претерпел никаких изменений: он также в подлости видит подлость, даже если ему в оба уха будут кричать, что именно такими и должны быть настоящие business и politik. Людям всегда трудно, если их воспитывают на одних ценностях и идеалах, а жить приходится при совершенно других.

И мне вспомнился тут диалог Вершинина и Тузенбаха из «Трёх сестёр»:

«То, что кажется нам серьёзным, значительным, очень важным – придёт время, – будет забыто или будет казаться неважным… И может статься, что наша теперешняя жизнь, с которой мы так миримся, будет со временем казаться странной, неудобной, неумной, недостаточно чистой, быть может, даже грешной… – Кто знает? А быть может, нашу жизнь назовут высокой и вспомнят о ней с уважением. Теперь нет пыток, нет казней, нашествий, но вместе с тем сколько страданий!»