Осколки снов - Юлия Набокова

Надо показать рисунок Шахову, решил Яр. Любящий отец не станет колебаться и ухватится за этот шанс. Осталось только дождаться, когда он снова наведается к дочери.

Глафира падала в ледяную воронку. Вокруг нее, словно птицы, кружили книги, бумажные страницы со свистом рассекали воздух. А Марк остался наверху, он отчаянно звал ее по имени и протягивал руку. Но до него было так же далеко, как до Луны.

– Какая же ты глупая!

Глафира повернула голову и увидела, что Илзе кружит вокруг нее. Падение приостановилось, и теперь они обе парили в воздухе.

– Ты меня обманула, – прошептала Глафира стынущими губами.

– Я была бы дурой, если бы не воспользовалась таким шансом! – Илзе торжествующе усмехнулась.

Призрак на глазах становился все более плотным и ярким. Глафира протянула к ней руку и в ужасе вскрикнула. Ее собственная рука таяла, делаясь прозрачнее. Она сама становилась призраком, в то время как Илзе обретала плоть!

– Теперь я смогу вернуться, – ликовала Илзе.

– А я? – в панике выдохнула Глафира.

– А ты займешь мое место! Как я займу твое.

Глафира еще не поняла, о чем говорит призрак, как Илзе стала меняться. Ее светлые волосы сделались ярче и обрели модный карамельный оттенок, как у самой Глафиры. Льдисто-голубые глаза стали темнеть, черты лица потекли… Несколько мгновений – и Глафира взглянула в свое собственное лицо. Только лицо это теперь было лицом Илзе.

– Ты не можешь, – в ужасе прохрипела Глафира.

– Я не могу вернуться в свое тело, хотя, признаюсь, оно мне нравилось. Но твое тоже ничего. – Илзе осмотрела себя, как будто привыкая к обновке. А затем провела рукой по волосам. – Дурацкая стрижка и цвет волос, – недовольно пробурчала она. – Первым делом, как вернусь, запишусь к парикмахеру и покрашусь в блондинку.

Глафира собрала оставшиеся силы и ударила. Хотела попасть Илзе в грудь и отправить ее прямиком в ад. Но ее сил хватило только на то, чтобы создать легкий ветерок, который растрепал противнице волосы.

– Ты проиграла, – Илзе, ставшая ее двойником, торжествующе взглянула на Глафиру. – Смирись, неудачница.

А затем она задрала голову, глядя на люк наверху, сквозь который сочился тусклый свет.

– Мне пора, – усмехнулась Илзе. – Марк уже меня заждался. Обещаю, он даже не заметит, что к нему вернулась не ты.

Глафира заледенела от этих слов.

– А при первом удобном случае я отберу его силу лунатика, – вскользь бросила Илзе, как будто речь шла о покупке в магазине. – Вместе с жизнью, разумеется.

Страх за Марка оказался сильнее страха за себя, и Глафира снова ударила – вложив в удар все свое отчаяние и ненависть к своему призрачному двойнику. Илзе словно смело ураганом, и она, нелепо взмахнув руками, вылетела за пределы книжной воронки. Несколько книг разметало от удара в стороны. Призрак изрядно напитался силы и не был столь же бесплотным, как прежде. Надо было срочно выбираться отсюда, пока она не вернулась.

– Марк! – отчаянно закричала Глафира, задрав голову. – Помоги!

Внезапно на нее посыпались бумажные книги, погребая под собой. Глафира отбивалась, как могла, как вдруг книги отхлынули в стороны и стали выстраиваться в ряды. Как будто кто-то невидимый возводил вокруг нее стены библиотеки. Глафира не успела и глазом моргнуть, как оказалась заперта в комнате, все четыре стены которой были заняты книжными шкафами.

Она в панике подняла голову и уперлась взглядом в низкий потолок. Люк, в котором виднелся Марк, исчез. Она оказалась узницей в четырех стенах, забитых книгами. Глафира подскочила к полке, намереваясь скинуть книги на пол, но ее рука прошла сквозь них.

Глафира поднесла к лицу ставшие полупрозрачными пальцы и отчаянно закричала.

Она стала призраком.

Когда Глафира резко побледнела и рухнула к его ногам на пол, Марк страшно перепугался. Он не видел призрака и не понимал, что происходит. Вроде бы, Илзе просила у Глафиры помощи, он ничего не понял из путаных объяснений Глафиры. Девушка почти сразу же потеряла сознание, и ему только оставалось, что бить ее по щекам и пытаться привести в себя. Ее обморок был таким глубоким, что Марку даже показалось, что Глафира умерла.

Пульс на запястье едва прощупывался, дыхания почти не ощущалось. Внезапно из губ Глафиры вырвался сдавленный хрип, и Марк, испугавшись, что ей нечем дышать, подхватил ее на руки и вынес из душной библиотеки. Дивана в кабинете отца не было, и он положил Глафиру прямо на письменный стол. Хлестал по щекам, звал – никакой реакции. Он уже отчаялся, как вдруг девушка поднялась на столе. Так резко, словно вырвалась из кошмара.

– Ты как? – Марк с тревогой схватил ее за худенькие плечи.

С лица Глафиры на него взглянули чужие льдисто-голубые глаза. Глаза Илзе. Марка как ледяной водой окатило. Неужели эта мертвая дрянь добралась до Глафиры? Но потом девушка моргнула, словно стряхивая морок. А когда ее ресницы поднялись, на Марка взглянули знакомые карие, как вишни, глаза.

– Ты вернулась, – с облегчением пробормотал он, прижимая ее к себе.

– Я вернулась, – с каким-то ошеломленным выражением откликнулась Глафира. Как будто сама не верила в то, что ей удалось. На миг Марку почудился чужой акцент в ее голосе.

Он настороженно взглянул на девушку, отстраняясь. А она порывисто потянулась к нему:

– Я так испугалась, Марк!

Глафира горячо поцеловала его, рассеивая все сомнения. Его девушка вернулась, и Марк страстно ответил на ее поцелуй.

– Что там было? – нетерпеливо спросил он. – Ты была как неживая. Что эта мертвячка хотела от тебя?

– Она хотела вернуться, – Глафиру передернуло, – занять мое место. Ей почти удалось…

Марк снова напрягся. А вдруг Илзе все-таки удалось задуманное? Но нет – Глафира смотрела на него с неподдельным испугом, ее трясло, как будто она возвратилась с того света. Она говорила правду, и в ее голосе больше не слышалось напугавшего его акцента. Что бы ни случилось там, за гранью, Глафире удалось вырваться. Его девочка сильная и смелая.

– Все хорошо, детка, – он крепко прижал ее к себе. – Все закончилось. Как тебе это удалось?

Глафира растерянно взглянула на него.

– Что?

– Как ты вернулась? – настойчиво повторил он.

Глафира замялась, словно не зная, что ответить, а в его сердце вновь закралось сомнение. А что, если он обнимает мертвую ведьму, а его Глафира заперта где-то в потустороннем мире и отчаянно взывает о помощи?

– Я подумала о тебе, – она смущенно улыбнулась. – Это придало мне сил.

Дурочка, его затопило облегчением и счастьем. Она всего лишь стеснялась признаться ему в своих чувствах!

– Идти сможешь? – Он потянул ее со стола. – Давай убираться отсюда.