Самый темный секрет - Джена Шоуолтер

Он мгновение наблюдал за жутким танцем света и тьмы, терпя еще несколько укусов, пока Секреты был заперт.

Двигайся со мной, Хайди. Сейчас!

Амун прыгнул вперед, прямо в центр одного из этих лучей. Хайди осталась непосредственно позади него. Он выждал одну, две секунды.

Снова!

Они прыгнули еще раз, следуя свету, к его следующему местоположению. Все дальше и дальше они продолжали прыгать, выжидать, прыгать снова. Часами. Он знал, Хайди была изнемождина, он чувствовал дрожь ее тела.

Ты молодец, милая, похвалил он ее.

Прежде, чем она смогла ответить, густая, заполняющая все собой тьма окутала их. И не стало больше островков света. Но и клыков тоже. Хвала Богам. Он успокаивал Хайди, прижав к своей спине. Они могли на мгновенье передохнуть и решить, что же делать дальше.

Секреты бродил в его голове, взволнованный, и вдруг Амун осознал. Еще больше обитателей мрака были на подходе. Ближе... ближе...

Приготовься, сказал он Хайди.

- Для чего?

Что-то ужасное. Он еще не знал, что представлял собой этот житель тьмы, но знал что их много. По крайней мере, полная потеря видимости обострила все его остальные чувства.

Его уши уловили звук ветра. Или он слышал... крики? Его нос уловил запах серы, и его рот вкус меди. Ладони покалывало, в воздухе чувствовался всплеск агрессии.

Демон, сказал он. Теневые обитатели были демонами.

Миньоны, как те, которых он поглотил. Они подошли, и страх, взорвался внутри него. Он бы принял их?

Сначала Хайди, его здравомыслие потом, он решил изменить направление. Вместо того чтобы двигаться вперед, он медленно двигался в сторону, пока он не столкнулся с твердой длинной стеной. Он разместился перед ней, предлагая возможное укрытие.

- Что ты делаешь?

Он бы не соврал ей. Она должна была знать об опасности, в которой они находились. Я тебе сказал. Приближаются демоны. Я не позволю им достигнуть тебя.

- Я могу помочь тебе сражаться,- она ответила, совсем не пугаясь.

Я не буду тобой рисковать.

Угрожающее рычание рядом с ними, сменяющееся следующим, затем еще одним. Хайди застыла. И он тоже. Беспорядочная куча мыслей разнеслась по его голове, все они были о том, каковы на вкус его внутренности. Демоны заметили его, были очень голодны и с нетерпением желали отведать каждый кусочек Амуна.

И, внезапно, они стали атаковать со всех сторон. Амун сильно ударил оружием, и понял, что коснулся нескольких из них. Может он нанес смертельный удар, а может и нет, и не имеет значения, сколько он зарубил. Их было так много, они навалились на него.

Он сбросил столько, сколько мог, продолжая рассекать, отпихивая ногами тех, кто пытался прокусить его через брюки. Как и у теней, у них были клыки. Только их были много острее. И у них были когти, как твердь алмаза. Но по крайней мере их зло осталось с ними, а не просочилось в него, становясь его частью.

Несмотря на быстрое движение руки, нескольким удалось вцепиться в его бицепсы. Он, казалось, чувствовал тысячи колючих укусов, и не только его бицепсы, а по всему его телу.

Сочилась его теплая кровь, и этот запах подтолкнул их к голодному неистовству. Они кусали, рычали и вырвали куски мышц. Он так быстро проигрывал битву, ослаб, и вот, дерьмо! Он не знал, что делать.

Он не знал, откуда взять свет, или как использовать всего себя. Если только «всего» не означало предложить свое тело как шведский стол.

Хайди закричала, существа прокладывали свой путь за ним, что бы полакомится ею. Его перестал волновать свет и Амун сосредоточился на убийстве, как и было необходимо. Никто ни причинит вреда его женщине. Никто. А те, кто попытаются, будут страдать.

Ярость целиком поглотила его, безраздельно, Амун отошел немного назад, зажимая так много созданий как было возможно между зубами, и тряс головой, как акула, схватившая последний кусок своей жертвы. Они были маленькими, и он понял, что их легко переломать, тех, кого он держал, быстро обездвиживались. Он отбрасывал их в сторону и принимался за следующих.

Секреты продолжал рыскать в его голове, как лев в клетке, жаждая причинить боль, уничтожить и стереть сознательные мысли примитивных существ, окруживших их. Амун удерживал свою вторую часть, боясь, что его чудовище поранит Хайди во время битвы. Но когда она издала еще один крик, более слабый, чем предыдущий, подтверждая, что у нее была большая потеря крови, и состояние ухудшалось. Внутренний страж Амуна дрогнул. Демон взволнованно ревел, полностью подчиняя Амуна себе. Их уже нельзя было разделить на человека и чудовище. Осталось просто чудовище.

Какое-то из этих сознаний было действительно уничтожено, мысли и жажда пробиралась внутрь Амуна, чего он и опасался. Его рот наполнился слюной, и он как будто ощутил вкус крови. Пить...

Утопая в заполняющей его жизненной силе...

Образы и побуждения длились недолго. Они тот час же присоединились к приглушенному хору его подсознания.

Больше, ему нужно больше. Когда давление его демона возросло, красный огонь вновь вспыхнул в его глазах, пылающий, освещающий пещеру и озаряя сотни крошечных, пираньи-подобных существ. Они обладали белой, лысой кожей и их взгляды розового оттенка, смотрящие так, как будто ни разу, даже мельком не видели ни единого луча света.

Стоило им столкнуться с этой краснотой, они тот час же шарахались в сторону, пытаясь укрыться. Почему?

Весь он, подумал он тогда, осознавая. Весь самое себя и весь его демон. Так просто и легко. Ему стало стыдно, что он не понял этого раньше, он уберег бы Хайди от свежих повреждений.

Еще один проступок с его стороны.

Секреты продолжал реветь, на это раз уже вслух, отпугивая созданий гораздо дальше, и Амун стал вслух говорить, не в силах остановить слова. Только он не обнаружил какой-то разрушительной истины и гнусных преступлений, тех вещей, которые постоянно крутились в его голове, пока Хайди не вошла в его жизнь. Он говорил о чем-то нежном и приятном.

- Я должна сказать тебе кое-что, милое дитя.- Древнегреческий - язык, который он совсем недавно слышал в мыслях Хайди.

- Мама?- Сказала она в настоящее время, пораженная и смущенная тем, что она слышала от него.

Всякий раз, когда демон говорил через него, то показывал голоса тех, у кого когда-то были услышаны тайны, а не свои собственные. Так что Хайди действительно слышала свою мать.

- Слушай внимательно, так как мы никогда больше не сможем поговорить об этом. Ты - особенная, дитя мое. Такая особенная.

Последовала пауза, и его голос перешел в более мягкий, детский тембр. - Я не понимаю.

Еще одна пауза, возвращение голоса.