Красная пирамида - Рик Риордан

— Что-то не слышал про такие гробницы в штате Теннесси, — хмыкнул Картер.

— А может, в местном университете? — предположила я.

— Ты умница, Сейди! — промурлыкала Баст.

Картер нахмурился. Позавидовал мне, бедняга!

Через несколько минут мы уже шли по небольшому университетскому кампусу с красными кирпичными зданиями и широкими дворами. Вокруг было тихо, если не считать ударов мяча о бетонную площадку.

Услышав эти звуки, Картер сразу навострил уши.

— Баскетбол!

— Ну и что? — удивилась я. — Нам нужно разыскать Тота.

Но Картер уже двинулся в том направлении. Нам пришлось идти за ним. Завернув за угол, брат остановился.

— Давайте спросим у них.

Я не сразу поняла, почему он застыл как вкопанный, но, увидев баскетбольную площадку, даже вскрикнула. На площадке упоенно играли пятеро. На них были футболки с эмблемами различных американских клубов. Все пятеро одержимо хотели выиграть. Они огрызались, отбирали друг у друга мяч и торопились забросить его в корзину.

Все пятеро азартных игроков были… павианами.

— Священное животное Тота, — сказала Баст. — Мы не ошиблись местом.

У одного из павианов была блестящая золотистая шерсть, гораздо светлее, чем у остальных. А еще — разноцветный… зад. Футболка пурпурного цвета показалась нам очень уж знакомой.

— Это, случайно, не форма «Лейкерсов»? — спросила я, хотя мне совсем не хотелось упоминать предмет дурацкой страсти Картера.

Он кивнул, и мы оба улыбнулись.

— Хуфу! — заорали мы в два голоса.

Честно говоря, мы с трудом узнали павиана. В его обществе мы пробыли меньше суток. Время, проведенное в особняке Амоса, казалось нам далеким-предалеким. И все равно я обрадовалась этой встрече. Мы уже считали Хуфу навсегда исчезнувшим.

Хуфу бросился меня обнимать, сопровождая объятия своим извечным «Агх! Агх!». Потом стал шарить у меня в волосах; вероятно, в поисках известных насекомых. [Обойдусь без твоих комментариев, Картер!] Наконец он замолотил руками и ногами по бетону площадки, показывая свою радость.

— Он говорит, что ты пахнешь, как фламинго, — со смехом сообщила Баст.

— Ты знаешь павианский язык? — удивился Картер.

Богиня равнодушно пожала плечами.

— Еще он спрашивает, где вы пропадали.

— Где мы пропадали? — повторила я. — Прежде всего скажи ему, что я провела несколько замечательных часов, будучи серым коршуном. Однако коршун не оканчивается на «о» и потому не входит в его рацион. Потом…

— Погоди.

Баст повернулась к Хуфу и всю мою тираду выразила одним «Агх!».

— Теперь говори дальше.

Я немного опешила.

— А дальше… нам интересно, где он пропадал?

И снова весь вопрос уместился в одном универсальном павианском слове.

Хуфу фыркнул и зажал руками баскетбольный мяч, чем немало рассердил своих партнеров по игре. Те возбужденно покрикивали, ворчали и чесались.

— Он бросился в реку. Потом выплыл, — переводила Баст. — Когда вернулся, увидел, что дом разрушен, а мы исчезли. Целый день Хуфу дожидался возвращения Амоса, но тоже не дождался. Тогда он отправился к Тоту. Как-никак павианы находятся под его покровительством.

— Но почему? — спросил Картер — Я не хочу их обижать, однако Тот — бог знания.

— Павианы — очень мудрые животные.

— Агх! — резюмировал Хуфу.

Он поковырялся в носу, затем покрутил перед нами своим разноцветным задом и швырнул собратьям мяч. Те вновь принялись отчаянно сражаться за мяч, сталкиваясь лбами и оскаливая зубы.

— Они — мудрые? — спросила я, кивая в сторону площадки.

— Конечно, их не сравнить с кошками, — добавила Баст. — И тем не менее ума павианам хватает. Хуфу говорит, что, как только Картер выполнит свое обещание, он отведет вас к профессору.

— К профессору?.. Ну да… конечно.

— Какое обещание? — не понял Картер.

— Ты же обещал показать ему, как играешь в баскетбол, — напомнила Баст.

Мой братец вытаращил глаза. Он явно не ожидал такого поворота событий.

— У нас нет времени!

— Это недолго, — успокоила его Баст. — Ну а мне пора удалиться.

— Куда ты собралась? — спросила я. Мне совсем не хотелось снова ее терять. — Как мы тебя найдем?

Баст виновато посмотрела на меня. Совсем как сильно нашкодившая кошка.

— Я сама вас найду, когда выберетесь… если выберетесь.

— Что значит «если»? — спросил Картер, но Баст уже превратилась в Маффин и улизнула.

Хуфу схватил Картера за руку и настойчиво потащил на площадку. Павианы тут же разделились на две команды. Одна из команд сняла с себя футболки. К сожалению, в эту команду попал и Картер. Хуфу стащил с него рубашку, и я лишний раз убедилась, до чего костлявый у меня братишка. Игра началась.

Я ничего не смыслю в баскетболе. Но даже я уверена: хороший игрок не будет наступать себе на ноги, ловить переданный мяч лбом или вести мяч так, словно гладит бешеного пса. Все это не мои выдумки, а описание игры моего брата. Павианы просто загоняли его. Они забрасывали мяч за мячом, а Картер лишь толкался рядом или получал пролетающим мимо мячом по голове. Он спотыкался о ноги павианов. Кончилось тем, что у него закружилась голова, он завертелся волчком и упал. Павианы прекратили игру и изумленно пялились на моего братца, а он лежал посреди площадки весь в поту и шумно дышал. Затем павианы стали сердито поглядывать на Хуфу. Я без труда прочла их мысли: «Ты зачем позвал играть этого человека?» Хуфу не знал, куда деться от стыда.

— Картер, получается, все твои разговоры о баскетболе и «Лейкерсах» — просто болтовня, — злорадно сказала я. — На площадке ты полный ноль! Опозорился перед обезьянами!

— Это была… это была любимая игра отца, — жалобно простонал Картер.

Любимая игра отца? Как же я раньше не догадалась?

Мое недоумение он почему-то принял за новую порцию критики.

— Я… я помню результаты всех матчей Национальной баскетбольной ассоциации, — с отчаянием произнес он. — Все выдающиеся передачи мяча, броски, рикошетные попадания.

Павианы продолжили игру, позабыв и про Картера, и про Хуфу. Хуфу недовольно порыкивал. Я понимала, что он оскорблен в своих лучших ожиданиях, но сейчас была на стороне Картера. Я протянула брату руку.

— Вставай. У нас есть дела поважнее.

— Если бы у меня была другая обувь, — пробормотал он. — И если бы я не так устал…

— Картер, это не имеет никакого значения, — успокоила я его, как взрослый — расстроенного малыша. — Когда спасем отца, я ему и слова не скажу про эту игру.