Чародейка. Ходящая по грани - Елена Голубина

вернулись. Неужели я оставила бы Рэннэ и Эмис мерзнуть в ожидании?

— И правда, — растерянно пробормотала я, — долго их нет. Может, что — то случилось?

— Не беспокойся. Время в разных измерениях течет по — разному, соответственно. — Выговорила Лиллэ, запинаясь. Горячительное начало свое действие. Оно и неудивительно, столько кубков в себя опрокинуть.

Оказывается, чтобы равру опьянеть, ему нужно одному только один бочонок осушить. Это Крейг признался, когда я противилась наполнению моего кубка. Мне — то много не нужно было. Тем более силы пока еще не восстановились полностью. Но кого это волновало?

— Эх, жалко с нами Якоба нет, — пожалела Рэннэ. Лицо ее непривычно порозовело, — как он тогда Стягга одолел, бросившись прямо ему в пасть! — Чародейка — удачница округлила глаза, обхватив свои щеки изящными ладонями. — Я страшно испугалась за него.

— Псих, — ввернул свое словцо Свирк, — но вы, чародеи, все не от мира сего.

— А другие бы не справились, — резонно заступилась за свою братию Лиллэ, и мы важно кивнули в такт ее словам.

— Согласен, — подтвердил Угго, широко улыбнувшись, — тогда выпьем за вас, чародеев, что не от мира сего. Тем более, большая часть из вас, действительно, из других измерений.

— За это я обязана выпить стоя! — поднялась Лиллэ. — Ну же, Эмис! В этот раз ты не отвертишься. За чародеев мы осушим кубки до дна! Все! — последнее бросили укоризненно мне.

Дальше пошли песни, пляски, земля медленно, но верно утекала из — под ног. Ниточка, связывающая меня с реальностью, еще существовала, но грозила во — вот исчезнуть. Тостов было много, очень много. А мои отговорки о нехорошем самочувствии никто в серьез не хотел воспринимать.

На утро я проснулась почему — то в небольшой уютной комнате, переодетой в спальный костюм и аккуратно прикрытой одеялом. Любые воспоминания касательно буйной вечеринки больно отзывались в висках. С трудом приподнявшись, выглянула в окно. Бил яркий солнечный свет, свидетельствующий о полуденном времени. На улице скопилось много равров. Присмотревшись, заметила имперские войска, оккупировавшие дворец со всех сторон. Там же был генерал Отторион, который что — то активно обговаривал с Ренольдом. Еще была одна странность — почему — то все смотрели вверх, яростно кому — то жестикулируя. Обрадовавшись возвращению стража, решила покинуть свои покои. Выйдя наружу, оказалась в длиннющем коридоре. В его завершении приметила витую каменную лестницу. Вот тут зрительная память проснулась. Я отчетливо вспомнила, что вечеринка проходила там. Остальные воспоминания пока не торопились возвращаться. Еще кольнула нехорошая догадка — мне не встретился по пути ни один равр. Будь то воин или слуга. Однако, если бы для меня была бы хоть какая — то опасность, вряд ли бы страж был снаружи, а не рядом со мной. Кряхтя и ругая длинные дворцовые лестницы, чудом поднялась наверх. Еще и боль в ноге проснулась, напоминая о былой ране. По сему, до порога комнаты, где вчера проходило веселье, я доковыляла хромая. Открыла дверь, в лицо ударил прохладный воздух. Взгляд сначала зацепился за окно, которое оказалось закрыто. Опустевшие бочонки с вином лежали опрокинутыми. С одним из них, храпя на весь дворец, обнимался Бамс. Еще несколько корхов спали, опустив лица на стол. Рэннэ с блаженной улыбкой мирно посапывала на плече Лиллэ, которая сидела прямо на полу. Сверху что — то сильно бахнуло. Да так, что посыпались куски раздробленного камня. Обратив лицо вверх, я сдавленно ахнула. Пол крыши не было. Там зияла огромная дыра, и сквозь ее я заметила шевеление здорового зверя. Когда зверюга расслышала шум, в разобранной крыше показался здоровый птичий глаз.

— К — к–квартуцения? — Свой голос я не узнала. Больше было похоже на чей — то хрип.

Зато птица бодро крикнула в ответ. Через несколько секунд послышался еще один грохот по крыше. Его причина яростно зарычала на Гаррову птицу.

— Жуть! — Воскликнула я уже бодрее. В отличие от меня, Жуть обладала бронебойным чешуйчатым покрытием, поэтому последствий соприкосновения со жрецом у нее не осталось.

Но последнее, что я увидела, испугало меня больше всего. Шевеление под столом я не сразу заметила. Зато, распознав его, опустилась на корточки. Сердце бешено заколотилось, к вискам прилила кровь. Я даже не сразу заметила, как отскочила к двери. Правда, там я наткнулась на Якоба, который нес чан с каким — то резко пахнущим отваром. Чародей чудом удержал посуду, не расплескав ни капли, и пожелал доброго утра. Воодушевленно так.

— Там… там… — я дрожащим пальцем указала под стол.

— Джинна, — как ни в чем не бывало ответил Якоб и обеспокоенно посмотрел мне в глаза, — совсем ничего не помнишь, да?

— Нет, — обреченно покачала головой.

В очередной раз сделала попытку порыться в памяти, но в ответ накатила адская головная боль. С этим я решила повременить.

— Оно и не удивительно, — усмехнулся Якоб, водрузив отвар на стол, — вы девчонки, совсем пить не умеете.

— Мда? — я с особым сарказмом осмотрела корхов, которые в себя тоже еще не пришли. Однако, в данный момент меня интересовал совершенно другой вопрос, поэтому спорить я не стала. — Джинна. Как такое возможно?

— Случилось чудо, — широко улыбнулся чародей, — но о нем я вчера раз сто рассказывал особо страждущим до необыкновенных историй. В том числе тебе.

Якоб нырнул под стол, подхватил Джинну и усадил ее за стол. Ассимерийка активно сопротивлялась своему перемещению, отмахиваясь руками и будучи в несознательном состоянии.

— Оставь меня, — проблеяла чародейка, опустив голову на скрещенные на столе руки, — а лучше убей сразу!

— Отварчику? — Якоб зачерпнул объемной кружкой то, что находилось в чане и придвинул это к Джинне. — Пей!

— Ужас, — процедила в ответ ассимерийка, — оно ужасно пахнет.

— Пей! — с нажимом произнес Якоб. — Иначе я заставлю.

Джинна поморщилась, но сделала над собой усилие, сделав глоток из поданной кружки. Расфокусированный взгляд чародейки наткнулся на меня. Я вздрогнула.

— Тебе тоже следует полечиться, — строго сообщил мне Якоб, — присаживайся.

Я послушно опустилась на стул. Подальше от Джинны. Как — то не по себе мне было. Вчера мы ее уже похоронили, мысленно попрощавшись. Перед глазами возникала картинка, как чародей уносит тело бледной девушки, исчезая в портале. Теперь же она сидит передо мной. Жива. Относительно здорова — вид у чародейки казался болезненным. Когда Якоб притащил вторую кружку и заботливо наполнил ее отваром, я не глядя опрокинула ее в себя. Через некоторое время, действительно, стало лучше. Затянувшееся молчание прервала Джинна:

— Эмис, это я. Я выжила…

Происходящее казалось сном. Как такое возможно? В голову пришла мысль о том, что Зендорк, все — таки, утащил