Грабеж средь бела дня - Сергей Зверев

– Ты смотри, и почерк почти что мой! – хмыкнул Леша Сазонов, пряча фотографию в карман.

А вот старое уголовное дело по «незаконному обороту драгоценных металлов» было куда более объемным. Видимо, следственная бригада Генпрокуратуры, работавшая тут в позапрошлом году, накопала немало. Оставалось лишь удивляться, что дело это было закрыто «из-за отсутствия состава преступления».

Решив ознакомиться с документами по фотографиям, Жулик продолжил работу. Едва слышно шелестели страницы, ритмично щелкал фотоаппаратный затвор. Блики света из окна скакали неяркими пятнами по казенной серой бумаге. В какой-то момент Сазонов почувствовал себя Зорге и Штирлицем одновременно…

Пересъемка заняла чуть более часа. Рассовав папки по стеллажам, Леха свинтил с «Практики» объектив и сложил фотопринадлежности в портфель. Двадцати фотопленок по тридцать шесть кадров вполне хватило, чтобы переснять все, что интересовало профессионального афериста.

Подойдя к окну, Жулик осторожно отдернул портьеру. Начальственного экстерьера «Волга» с минюстовскими номерами по-прежнему стояла на служебной парковке у парадного подъезда. Сазонов набрал номер мобильника Пили.

– Через пару минут буду. Считай, что день прожит не зря. У тебя все в порядке?

Получив утвердительный ответ, Леха спрятал мобильник и, придав взгляду начальственную холодность, вышел в коридор.

– Всего хорошего, – бросил он архивариусу, сиротливо дожидавшемуся под дверью.

– До свиданьица, – резиново заулыбался тот. – Не забывайте про нас! Всегда рады видеть вас в нашей прокуратуре!

Не удостоив старого подхалима ответом, аферист уверенной походкой человека, сделавшего важное и нужное дело, зашагал коридором, устланным малиновой ковровой дорожкой.

* * *

Даже в самых смелых мечтах Зацаренный не ожидал, что задуманное похищение воплотится с такой невероятной легкостью.

Когда ментовская дочь миновала проем между гаражами, Цаца осторожно выглянул наружу. Случайных прохожих не наблюдалось. Таня, не оборачиваясь, целеустремленно шла в сторону детсада. Самодельный кастет приятно тяжелил кулак. Подскочив к девушке сзади, Гена схватил ее за плечо и резким ударом врубил чуть левее темени. Послышался вполне деревянный стук, Голенкова обмякла и завалилась набок. Огромные Танины очки упали на асфальт, хрустнув под каблуком Цацы. Подхватив тело, похититель поволок его в темный проем между гаражами, к открытой дверце машины. Достав из «бардачка» шприц, быстро ввел в вену снотворное. Спустя минуту задрипанный «жигуль» въезжал во двор снятой халупы.

Втащив похищенную на кухню, Гена прислонил ее спиной к стене. Из разбитой головы на пол медленно сочилась кровь, и темная лужица, натекая на пол, постепенно увеличивалась в размерах. Задравшееся платье девушки обнажило аппетитные округлые колени. Взгляд Цаци моментально подернулся маслянистостью. Барышня была абсолютно беспомощной, а значит, не смогла бы сопротивляться насильнику… Да и насильника она никогда бы не опознала!

Однако внутренний голос подсказывал: лучше не заводиться. Времени оставалось в обрез – ведь Зондер и бляди на Бобровице в любой момент могли хватиться пропавшего купальщика.

– Потом оторвусь, когда с пляжа приеду! – усилием воли приказал себе Зацаренный и откинул ковровую дорожку, под которой оказался квадратный люк погреба.

Погреб, по задумке Зацаренного, должен был стать надежным местом заточения заложницы. Судорожно ухватив кольцо, он потянул на себя. Из влажной темноты подвала пахнуло плесенью, мышами и проросшей картошкой.

Неожиданно в окно, выходящее на улицу, кто-то постучал. У Цацы перехватило дыхание. Стараясь не скрипеть половицами, он осторожно подошел к окну.

Увиденное заставило его отшатнуться и оледенеть в параличе.

На пыльной улочке, у самого дома, стоял «Мерседес» Дяди Вани. Чуть поодаль возвышался раздолбанный «бригадный» джип «Ниссан Патрол». У открытой дверцы внедорожника топтались Жека, Мурза и Лысый – основная ударная сила «Находки», незаменимая для выколачивания долгов, вправления мозгов и других силовых акций.

Стук повторился – теперь уже энергичней.

– Цаца, не дури, мы знаем, что ты тут! – послышался голос «смотрящего». – Не откроешь дверь – через окно войдем. Но тогда тебе хуже будет.

И, словно в подтверждение этих слов, пацаны у джипа с видом сноровистых коммандос и неотвратимых карателей изготовились к штурму.

На ватных ногах Зацаренный пошел на веранду. На какой-то момент он потерял способность правильно ориентироваться в пространстве. Целую минуту похититель не мог повернуть ключ в замке – так тряслись у него руки.

– Ну, привет. – Зайдя на кухню, Дядя Ваня покосился на бесчувственное Танино тело, прислоненное к стенке. Затем перевел взгляд на открытый люк погреба. Помолчал, размял татуированными пальцами тугую «беломорину» и неожиданно гаркнул: – Ты что, фуцин дешевый, – выкрасть ее решил?

Вопрос был задан с такой агрессивностью, что из Цаци автоматически вылетело:

– Да.

– Сам, значит, какой-то сабантуй с проститутками организовал. Искупаться захотел. Заплыв на дальнюю дистанцию. Мол, если что – Зондер свидетель. А сам, значит, во-от что задумал… А не хочешь ли ты, Цаца, сам в этом подвале отдохнуть? Мне как – пацанов позвать или сам в погреб полезешь?

Зацаренный взглянул на «смотрящего» с видом побитого пса. Казалось, что сейчас он опустится на четвереньки, чтобы придать себе еще более виноватое выражение.

– Дядя Ваня, послушай…

– А зачем мне тебя слушать? – разомкнул твердую ротовую щель Михалюк. – И так все ясно. Ты мне одно только скажи: ты, значит, решил эту телку в заложницы взять, а ее папику-мусору выкуп зарядить? И какой же?

– Пятьдесят… тонн, – униженно пробормотал Зацаренный.

– Чего именно? Рублей? Баксов? Или… царских червонцев?

– Долларов… Дядя Ваня, я же не для себя хотел…

– Дебил, да ты же уебище! – засокрушался Михалюк. – Инициативный ты наш… Я тебе давал такие полномочия? Запалишься – а нам с пацанами по зонам котелками греметь? Ты знаешь, что в нашем городе какая-то крутая проверка из Генпрокуратуры? Приехал тут один деятель, черная «Волга» с тремя семерками на московском минюстовском номере! А знаешь, зачем он приехал? Мусоров на понятия ставить! Менты так на цирлах и забегали! Не дай бог что случится – никаким лавэ не откупишься!

Зацаренный машинально пригладил и без того зализанные волосы и часто-часто заморгал. И хотя гневная речь оратора повергла его в состояние шока, он не мог удержаться от естественного вопроса:

– Дядь Ваня, а как ты…

– Как я тебя вычислил? Просто. Откуда ты про червонцы узнал? От этой брюхатой «скрипочки», как ее там… То ли Ермошиной, то ли Дерьмошиной. Ты ведь с ней корешишься. Запал ты на это «рыжье»? Еще как, я это сразу понял! Встречался с алюркой вчера? Встречался. Она мне сама сказала. А о чем вы с ней базарили? – Неожиданно голос Михалюка стал ровен и тих, как полет совы. – О том, что неплохо бы на природе расслабиться. С девками и бухлом. Брюхатая шмара сказала сперва, что не может, потому что ей малого надо из садика забирать. Потом согласилась – мол, есть кому в садик сходить. А тебя почему-то о-очень заинтересовало, кто и во сколько пацанчика из садика заберет. Было такое? Было. Куда ты после этого поехал? В автосервис, убитый «жигуль» брать. Зачем тебе, спрашивается, «жигуль», когда я тебе разрешил на своем «Кадиллаке» кататься? Это еще не все… Вчера вечером тебя засекли на привокзальной площади. Линейные мусора. Бабки, которые посуточно хаты сдают, им за «крышу» отстегивают. А ты как раз хату снимал. Эту вот самую. Я начальнику линейной ментуры иногда плачу, чтобы он мне информацию подбрасывал. Зачем тебе, спрашивается, съемная хата, когда у тебя своя есть? И зачем Зондеру лапшу на уши вешал, что купаться идешь?