Секса будет много. Тома 1 и 2 - Мэри Блум

На всякий случай я незаметно ущипнул руку под своим одеялом. Ничего не изменилось, и Ася по-прежнему смотрела на меня — так что вроде это был не сон. Да и ножа у нее не было… Да и вообще какого ножа? То же был просто кошмар…

— А зачем ждешь? — осторожно спросил я.

С учетом выпитого ею вчера и морока, который на нее навела Би, я даже не предполагал, что она проснется так рано.

— Хотела поблагодарить, — медленно, немного путаясь в одеяле, Ася подошла ко мне. — Ты ведь столько вчера для меня сделал…

Я удивленно уставился на нее. И это Ася? Это реально говорит Ася?.. Услышать от нее такое было очень неожиданно. Может, поцелуй Би так благотворно на нее повлиял?

— Наверное, тяжело со мной иногда… — она робко и немного виновато улыбнулась. — Я очень ценю все, что ты для меня делаешь… Спасибо тебе…

Ну да, вообще-то стоит ценить — здесь я был согласен с каждым словом. Вчера, едва зайдя в квартиру, прежде чем устало завалиться на диван, я первым делом заглянул к ней, чтобы проверить, в порядке ли она. Ася посапывала на моей кровати, засунув обе руки под голову и свернувшись калачиком, словно замерзла. Одеяло сползло на пол, обнажив ее плечи и выскочившие из платья колени. Я осторожно подошел и накрыл ее, чувствуя себя так, будто у меня появилась взрослая дочь, которая внезапно заявилась пьяной с вечеринки. Вот только мне пока не хотелось воспитывать взрослую дочь, тем более моего возраста.

— Да ладно, — отозвался я, — мы же друзья. Ты бы тоже для меня столько сделала.

Пару секунд Ася внимательно смотрела на меня.

— Нет, — она вдруг покачала головой, — я хочу сделать для тебя еще больше, — и скинула одеяло с плеч.

Иллюстрация: https://telegra.ph/file/89bbf7acd6baacddabafd.jpg

С глухим шлепком одеяло упало на пол, и в полумраке гостиной Ася предстала передо мной совершенно голая — за исключением красных кружевных трусиков, которые вообще с трудом можно было считать за одежду. Я нервно ущипнул свою руку, скользя глазами то по обнаженной груди, то по не менее обнаженным бедрам. Перехватив мой взгляд, она медленно потянула кружевной край вниз — открывая мне себя всю, ничего не пряча. Ошеломленный, я продолжал на автомате щипать свою руку — еще быстрее и лихорадочнее, чем до этого. Не верилось, что все это действительно происходит в реальности.

— Можешь ущипнуть меня, — заметив это, сказала она. — Я не буду возражать. Всюду, куда захочешь… — Ася повернулась ко мне вполоборота и соблазнительно выставила бедра, уже не скрытые ничем, словно приглашая на ощупь попробовать их нежность.

Рука уже ныла от щипков, а сон все не кончался — значит, это был не сон. А что?.. Нагнувшись, позволяя мне увидеть все, Ася неторопливо сняла трусики — сначала с одной ноги, потом с другой, а потом выпрямилась, оказавшись передо мной уже полностью обнаженной. Скользя по ее телу, мой взгляд растерянно замер на ладони, сжимавшей красное кружево — и в голове будто что-то звонко щелкнуло. Все мигом встало на свои места.

Я вполне мог предположить, что после вчерашнего Ася могла выйти ко мне в таком виде и теоретически даже могла что-то подобное сказать. Но залазить в карман моих брюк в поисках своих красных трусиков, чтобы затем покрасоваться передо мной — так бы она точно делать не стала. А значит, это была не Ася.

— Би! Хватит прикалываться! — с досадой произнес я. — Это уже вообще не смешно! Превратись обратно!

В глазах Аси — псевдо-Аси — запрыгали алые озорные огоньки.

— Второй раз угадал, молодец! — с усмешкой сказала она. — Можешь выбрать награду. Что хочешь? Потрогать?.. — она снова выразительно выставила бедра мне навстречу. — Пошлепать? Потискать? Полапать? Все можно…

Она продолжала вертеться во все стороны, будто показывая себя — Асю — со всех сторон, с которых я ее еще не видел.

— Или хочешь, — она прищурилась, — покажу, как малышка вчера себя ласкала… — ее рука скользнула вниз, туда, где недавно были трусики. — … на твоей кровати, нашептывая твое имя… Паа-аша… — ее голос на мгновение сорвался в стон.

Стиснув зубы, я молча наблюдал за ее спектаклем, который все больше раздражал. Если уж хочет потроллить меня, пусть хотя бы делает это в своем обличье. В облике Аси это выходило как-то особенно оскорбительно.

— В твоей постели ей, кстати, очень понравилось… И она отлично кончила. Но если бы тут, — она погладила Асю, нет, себя, между ног, — была твоя рука, она бы кончила еще слаще…

Диван возмущенно скрипнул, и я сел.

— И долго этот цирк будет продолжаться?

Би, изображавшая Асю, ехидно усмехнулась.

— Пока стояк не спадет…

Щелкнув пальцем, словно отмеряя начало представления, она сделала шаг вперед, а мои руки, как безвольные плети, упали вдоль туловища. Следом онемели ноги, все тело, каждая мышца, даже шея больше не двигалась. Я застыл, не в силах пошевелиться, сидя на диване как мраморная статуя. Единственным, чем я еще мог управлять, были рот и язык — ну и еще хмуриться можно было сколько угодно. Но прежде чем я успел возмутиться, демоница резко сдернула с моих колен одеяло.

— Я сделала выводы, — заявила она, — так что можешь считать это стриптизом. Смотри, но не трогай…

Тронуть ее в таком состоянии я бы не смог при всем желании. Раздвинув ноги, она села верхом на мои колени, уперевшись голой влажной промежностью мне прямо в плавки. Трение было сладким и ощутимым — не управляя телом, я при этом очень ярко чувствовал все, что она делала со мной. Не скрывая мастерства, Би начала быстро и с нажимом двигаться, тереться — схватив меня за шею, раз за разом касаясь моего лица обнаженной возбужденной грудью — Асиной грудью — чуть ли не засовывая ее мне в рот. Часы на стене в гостиной отмеряли секунды, а этот сумасшедший приват все не заканчивался. Такими темпами мой стояк спадет только одним способом.

— Я же так кончу! — почти простонал я.

— Конечно, кончишь… Я же профессионал, — ухмыльнулась она, продолжая извиваться. — Даю тебе еще секунд тридцать…

Тут она явно погорячилась — вряд ли я продержусь и пятнадцать.

— Да и в чем проблема? — она все яростнее двигалась на мне. — Неужели не хочешь кончить от своей подружки? Она же от тебя регулярно кончает…

То ли от ее движений, то ли от ее слов, произнесенных явно для того, чтобы раздразнить меня еще больше, сил сопротивляться уже не оставалось. Возбуждение накатывало волнами,