Большие дела - Дмитрий Ромов

Драго. — Так-то оно так, но я бы хотел и при вас в деле остаться.

— В смысле?

— Да слухи-то ходят. Люди говорят, вы хотите под себя всё забрать.

— Люди говорят? Серьёзно? Нет, это даже не смешно. А как забрать-то? Может, поможете?

— Ну… — мнётся он, — я ж про это и толкую.

Во как… Это что, типа подстава какая-то? Но не может же он так натурально играть…

— Как вас зовут? — спрашиваю я.

— Василий Альбертович, — отвечает он.

— Василий Альбертович, я правильно понимаю, что вы хотите продолжить управление своими игровыми точками, если формально контроль перейдёт от МВД к… к другой силовой структуре?

— Ну, я многое знаю, вернее, людей многих. Я, собственно, с самого начала в деле, от возникновения. Да. Хочу. Может, при вас дела лучше пойдут, потому что перспективы роста есть, но у нас там одни урки практически ошиваются, а это, знаете, не самый лучший вариант. Трудно начать было разговор этот дурацкий…

Ему явно становится лучше. Он вообще, судя по всему, неробкого десятка парняга, но не дипломат явно. Перенапрягся и переволновался.

— Ну, а если всё останется, как было?

— Да вот не надо, чтобы оставалось. Надо зарабатывать, пока есть возможность. В общем…

Он замолкает.

— В общем, Василий Альбертович, я вас услышал.

Терпеть не могу, когда так говорят. Услышал. Ну, и что дальше, если услышал? Но вот бывает, что иначе и не ответишь.

— Я, честно говоря, удивлён, — продолжаю я. — Этот разговор меня удивил. Но и обрадовал тоже. Я вам сказал, что искренне рад сотрудничеству, так вот, я не соврал. Но я далеко не самая важная шишка, вы же понимаете. Поэтому мне нужно со старшими товарищами поговорить, доложить, порекомендовать, объяснить. Это везде одинаково работает, во всех структурах.

Я и сам мент, чуть не срывается у меня с языка. Впрочем, когда это было-то…

— Да-да, — кивает он. — Я это понимаю, разумеется. Тем не менее, на нашем уровне, мы можем поддерживать какие-то контакты. Я знаю, что вы курируете не только московскую точку, но ещё и сибирские. У нас тоже есть подвязки за пределами столицы и даже в Сочи. В любом случае, обмен оперативной информацией, другие вопросы, всё это мы можем решать совместно.

Он встаёт, и я тоже поднимаюсь, протягиваю руку. Интересное кино. Интересное.

— А с кем наверху связан Караваев ваш? — спрашиваю я, про Печёнкинского куратора или покровителя. — Кто на вершине пищевой пирамиды?

— Рахметов, — не задумываясь отвечает Торшин, — Хамза Николаевич. Он зам Щёлокова, большой человек.

— Тоже из БХСС?

— Нет, он вообще транспортник, но так-то со многими связан-повязан. Есть ли над ним кто-то я не знаю.

— Транспортник? — уточняю я.

— Ну, из управления транспортной милиции, — поясняет капитан. — Он совсем недавно замом стал.

Транспортник — это интересно. Это кое-что да значит. Сердце ёкает, сигнализируя, что идея, которая приходит мне в голову, может быть неплохой. Хо-хо. Торопиться не будем, конечно, сначала всё обдумаем. Да и время ещё имеется. Да…

— Что же, — говорю я с улыбкой. — Признаюсь, разговор прошёл в гораздо более позитивном ключе, чем я изначально предполагал.

Он тоже улыбается. Вернее, усмехается.

— Но, — продолжаю я, — наверное должно пройти ещё немало времени, прежде чем мы начнём полностью доверять друг другу.

Полностью, конечно, никогда не начнём, но это и так ясно.

— Наверное, — соглашается он. — Тем не менее, я рад, что мы поговорили.

— Я… — начинаю я говорить, что тоже рад, но не успеваю, потому что на меня обрушивается настоящий вихрь.

— Егор! Ты что! Приехал и не позвонил! Нет, ну вы только гляньте на него!

Я вижу перед собой Галю. Не фабричную, а другую, самую главную Галю на земле, Галину Леонидовну. Она стоит передо мной, уперев руки в бока и смеётся. Борис Буряце, сопровождающий её смотрит спокойно и практически без эмоций, лишь с лёгкой усмешкой.

— Галина! Какое счастье. А ведь я только прилетел. Вот только что, практически сию минуту.

— Нет, мне даже не позвонил, а сам тут вон с какими гренадёрами чаи гоняет! — оглядывает она Торшина-Лундгрена.

Он её, судя по всему узнаёт, поэтому уважительно кивает и в мгновение ока растворяется в небытии. Галя с Борей присаживаются за мой столик и делают заказ тут же, как из-под земли появившемуся официанту. Пирожные, чай, кофе.

— Попался, Егорка, — смеётся Галина. — Ну, всё, теперь ты от нас не отделаешься, не ускользнёшь. Пока все соки из тебя не выпьем, не отпустим.

Она смеётся и, удивительное дело, с её появлением настроение ощутимо повышается. Мы пьём чай, лопаем пирожные и беззаботно хохочем. Казалось бы, беззаботность и я — это два противоположных полюса, учитывая недавние события, а вот поди ж ты, хохочем и, более того, радуемся и наслаждаемся жизнью.

Борис тоже смеётся и в этот раз предстаёт куда более понятным и даже компанейским парнем.

— Слушай, Борис, — говорю я, когда Галя уходит «попудрить носик». — Можешь мне помочь с одним делом? Мне паспорт нужен.

— Паспорт? — удивляется он. — Заграничный? Боюсь, это не ко мне.

— Нет, не загран. Обычный советский паспорт. Желательно, а если быть точнее, просто необходимо, чтобы была московская прописка, а хозяин бы уже покоился где-нибудь на дне морском и чтобы в органах записи актов гражданского состояния об этом не было отметок. Паспорт бомжа, короче.

— Я что, похож на человека, который имеет дело с бомжами? — сдвигает он брови.

— Ты похож на человека, который хорошо разбирается в этой жизни и много чего знает, — усмехаюсь я. — Я в долгу не останусь.

— Это будет тысячи две стоить, — после паузы говорит он, значительно превосходя аппетиты дяди Гены.

Ну, а что вы хотите, столица.

— Я уверен, что намного меньше, — улыбаюсь я ему, — но нормальную, вменяемую цену я безусловно заплачу. Никаких проблем. И, более того, сообщу, когда нужно будет исчезнуть. Не сейчас, позднее, в будущем.

— Че-е-е-го? — тянет он.

— За это точно когда-нибудь спасибо скажешь. Тебя уже дёргали за ограбление вдовы Толстого?

Он прищуривается и становится похожим на волка, почувствовавшего опасность.

— Что ты об этом знаешь? — цедит он.

— Можешь спать спокойно, ничего у них на тебя нет. Не смогут они тебя к этому делу приплести, хотя кое-кому и хотелось бы. А вот когда смогут, я тебя предупрежу. Это не за паспорт, просто из личной симпатии.

— Вы чего тут, — подходит Галя, — такие настороженные? Ссоритесь что ли?

— Нет, Галя, — отвечает Буряце. — С чего бы нам ссориться? Наоборот, мы сильнее подружиться пытаемся.

— Это правда, — с открытой улыбкой отвечаю я.

— Ну, тогда, поедем в «Прагу» обедать.

— Я уже обедал, — поднимаю я руки. — К тому же мне сейчас по работе предстоит кое-что сделать. Я же в командировке, а не в отпуске. Давайте лучше вместе поужинаем.

Но поужинать вместе с Галей оказывается совсем не то же самое, что с Галей и Борей.