Битвы, изменившие историю - Флетчер Прэтт

Немаловажную роль в этой ситуации сыграло жесткое дипломатическое давление на Пруссию со стороны Австрии и России, которые добивались, чтобы она прибавила к Лиге мира 180 тысяч своих солдат, вымуштрованных в манере Фридриха Великого. Давление достигло пика; когда французские и союзные патрули мерились силами на дороге между Брюнном и Ольмюцем, прусский министр иностранных дел находился в штаб-квартире Наполеона с ультиматумом, и союзники знали об этом. Они также отдавали себе отчет в том, что дальнейшее отступление к резервам дало им численное превосходство в полевых силах (достоверные сведения говорят о 850 тысячах против 70 тысяч), что французская кавалерия в течение нескольких дней проявляла мало инициативы и продвижение французской пехоты прекратилось. Казалось, Наполеон сожалеет о том, что ему пришлось так удалиться от своих баз, и готовится к отходу. Ударить его в момент сомнений значило не только воспользоваться моральным и численным преимуществом, но и безусловно заставить Пруссию вступить в войну. Полковник Вейротер, начальник австрийского штаба, получил задание составить план сражения.

Патрули установили местонахождение французов, протянувшихся линией с северо-востока на юго-запад поперек дороги между Брюнном и Ольмюцем. Они заняли возвышения с крутыми склонами, но плоскими вершинами, прямо за ручьем Голдбах, который питает несколько небольших прудов, тогда покрытых льдом. На восток от ручья расположен высокий холм Працен, перед ним стоит селение Аустерлиц, которое французы сначала удерживали и потом оставили, это была одна из причин считать, что они решились на отступление. У деревни Сокольниц на французском берегу Голдбаха занятые ими высоты поворачивали на юго-запад в сторону дороги, которая вела на юг к Вене. По этой дороге шли коммуникации Наполеона, и Вейротер, хорошо усвоивший доктрину Фридриха Великого, заметил, что эта ситуация дает ему прекрасную возможность для косой атаки в стиле Фридриха, направив основной вес против правого, чувствительного, фланга французов.

В подробностях план был таков: австрийский генерал Кинмайер с австрийской кавалерией и несколькими частями легкой пехоты должен был близко подойти к прудам и обойти правый фланг французов у аббатства Райгерн, стоявшего у дороги Брюнн — Вена. Русский генерал Дохтуров, командующий восемью с половиной тысячами солдат, должен был ударить по крайнему правому флангу французов; генерал Ланжерон, французский эмигрант на русской службе, с 12 тысячами человек должен был атаковать следующие далее позиции у Сокольница; генерал Пржебышевский с 14 тысячами — напасть на Сокольницкий замок, находившийся вверх по течению от деревни. Пока тройная атака сокрушает правое крыло французов, их центр должен был сдерживать генерал Багратион, части которого подойдут вдоль дороги Брюнн — Ольмюц и ударят по Сантону, небольшому круглому холму, при поддержке 6 тысяч австрийской кавалерии и восьми с половиной тысяч русской императорской конной гвардии под началом великого князя Константина. За Праценом скрывались еще 25 тысяч солдат — тяжелая колонна русского генерала Милорадовича и австрийца Коловрата; они должны были следовать за частями Дохтурова, Пржебышевского и Ланжерона, чтобы сокрушить оборону противника, после того как будет разбит его правый фланг.

План был изложен на военном совете ночью 2 декабря 1805 года, и атаку назначили на рассвет. Действительно, такой план мог бы задумать сам Фридрих Великий, и был в нем только один изъян: именно таких действий и хотел Наполеон от союзников. Ввиду прусской угрозы победа была ему даже еще нужнее, чем союзным войскам, и он собирался не просто одержать победу, но нанести врагу сокрушительный разгром. Левый фланг Наполеона не доходил до Сантона; там он поставил маршала Ланна с тремя тяжелыми, очень хорошими дивизиями, приказав им не отступать ни на шаг. Справа вдоль холмов от Сокольница до аббатства Райгерн он поставил своего лучшего боевого маршала Даву с приказом держаться во что бы то ни стало; остальная армия, свыше 40 тысяч человек, расположилась во впадине между Сантоном и Сокольницем, словно сжатая пружина, готовая сорваться, словно торпеда в ожидании пуска. Тем вечером французский император проехал вдоль фронта, солдаты зажигали соломенные факелы и приветствовали его криками. Он обратился к ним со словами: «Прежде чем наступит завтрашняя ночь, я возьму эту армию» — и показал туда, где союзники заняли те позиции, на какие он рассчитывал.

Аустерлиц; ситуация в представлении русских и австрийцев, их план

Как только занялось туманное утро, с левого фланга союзников (правого французов) загрохотали пушки. Кинмайер обнаружил, что ему не хватает места, чтобы развернуть конницу на крайний фланг. Когда колонна Дохтурова пересекла Голдбах, она была встречена снайперами, залегшими на покрытых виноградниками склонах, и замедлила ход. Ее положение осложнялось тем, что соседние колонны занимали слишком много места, и никто не мог как следует развернуться. Русские пошли в бой с обычной для славян решимостью, Ланжерон даже взял Сокольниц в такой ожесточенной битве, что обе стороны стреляли поверх гор из трупов. Но нападавшие не сумели воспользоваться численным превосходством, и в тот момент, когда они начали подступать к Сокольницкому замку, Даву обрушился на них яростным штурмом тяжелой кавалерии. В восемь утра наступление против французского правого фланга остановилось.

В тот же час солнце — солнце Аустерлица, как позже назвали его, — пробилось сквозь тучи, и Наполеон, кинув взгляд через ясную долину на Працен, сказал маршалу Сульту:

— Сколько вам потребуется, чтобы добраться до тех высот?

— Меньше двадцати минут.

— В таком случае подождем еще четверть часа.

Он ждал, пока дым и грохот поднимались над долиной, где Даву дрался против трех союзных колонн, и потом пустил свою торпеду, когда Милорадович начал спуск по восточному краю Працена, идя на помощь левому флангу союзников. Его люди шли неразвернутой колонной, таща пушки в хвосте. Когда тысячи французов перешли через Працен, союзники попытались наспех построиться в линию, но были смяты; сотни и тысячи врагов окружили колонну, и к десяти утра все нагорье принадлежало французам. Союзный центр был стерт с лица земли; правый и левый фланги теперь бились порознь, как отдельные армии.

Аустерлиц; реальная ситуация и контрнаступление Наполеона

На правом фланге союзников (левом французов) Багратион обрушился на французскую пехоту, но части Ланна построились в квадрат, а самого Багратиона во фланг атаковали кирасиры, посланные с Працена Наполеоном. К одиннадцати часам союзное правое крыло было разбито.

Наполеон обратился к левому, где остановились атакующие колонны, обстрелял их артиллерийским и мушкетным огнем и приказал пушками взломать лед на замерзших прудах, по которым кое-кто пытался убежать. К тому времени, когда под вопли сгустились сумерки, австрийцы и русские потеряли 30 тысяч человек, весь свой багаж, пушки, провиант, амуницию и транспорт. Кампанию можно было считать законченной.