Карта дней - Ренсом Риггз

Бронвин и Ферн обнялись.

– Ты мне напишешь? – спросила Ферн.

– Лучше: мы еще приедем, – пообещала Бронвин.

– Будем очень рады.

Прощание закончилось, и Пол проводил нас обратно на окраину, где стояла машина. По дороге я показал всем коробок спичек, который дала мне мисс Энни.

– Ого, да тут адрес! – воскликнул Миллард. – На этот раз Эйч облегчил нам задачу.

– Сдается мне, проверки уже позади, – сказал я. – Теперь нас ждет настоящее задание.

– Посмотрим, – осторожно заметила Эмма. – Кажется, Эйч никогда не устанет нас проверять.

– Будьте осторожны там, снаружи, – напутствовал нас Пол. – Берегите себя – север дело серьезное. Я слыхал, там тоже опасно.

И он объяснил нам, как вернуться в настоящее. В 1965 год дороги уже не было (да нам и не особенно хотелось туда попасть), и если выехать из этой петли через черный ход, окажешься в весеннем дне 1930 года, когда ее создали. Ну, а выйти с парадного хода оказалось несложно – нужно просто ехать тем же путем, через поля, да побыстрее.

Наконец мы попрощались и с Полом. Я убедился, что все пристегнуты, завел машину и нажал на газ. Машину затрясло. Я двинулся по следам собственных шин обратно через голое поле, набирая скорость, а местность становилась все более пересеченной. Где-то на полпути, на том самом месте, где мы вошли в петлю, а следы шин пропадали, произошел рывок, от которого мне скрутило живот, и день обратился в ночь. Гладкая пашня перед нами превратилась в стену зеленых кукурузных стеблей. Мы ломились сквозь нее, укладывая ряд за рядом. Неспелые початки барабанили по капоту. Я собирался ударить по тормозам, но услышал вопль Милларда:

– Не останавливайся, а то застрянем!

Я прибавил газу, мотор взревел, шины как-то нашли сцепление с грунтом, и через несколько секунд мы выскочили на дорогу.

Мы перевели дух. Я включил фары. Грунтовая дорога стала мощеной, но в остальном окраины Портала выглядели примерно так же, как в 1965-м.

Я вышел, чтобы оценить ущерб, причиненный машине, а Миллард – потому что его опять тошнило. На верхнем краю ветрового стекла появилась трещина, в решетке бампера и в дисках застряли кукурузные стебли, но мне удалось их вытащить. В остальном мы были целы и невредимы.

– Все в порядке? – спросил я, заглянув в машину через окно.

– Миллард не в порядке, – сообщила Эмма.

Тут послышался характерный звук, и я поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как тротуар обдало фонтаном рвоты. Никогда раньше не видел, как блюет невидимка. Такое нескоро забудешь.

Пока Милларда полоскало, у меня в кармане вдруг отчаянно зажужжал телефон, оживший в настоящем. «24 пропущенных вызова, – увидел я на экране. – 23 голосовых сообщения».

Я знал, от кого все это, даже смотреть не нужно было.

Я обошел машину сзади, притворился, что проверяю, все ли в порядке, а сам потихоньку прослушал их. В нескольких первых звучала легкая озабоченность, но чем дальше, тем тревожнее и злее они становились. В тринадцатом уже говорилось:

«Мистер Портман, это ваша имбрина. Опять. Я хочу, чтобы вы очень внимательно меня выслушали. Я очень разочарована тем, что вы отправились в путешествие, не проинформировав предварительно меня. Крайне разочарована. Вы не имели никакого права брать с собой детей без моего согласия. Возвращайтесь домой немедленно. Спасибо. Всего наилучшего».

После этого я слушать перестал. Хотел было рассказать другим, но решил, что не стоит. Они все знали, что мисс Сапсан нашей затеи не одобрит. Какой смысл волновать их этими сообщениями? Вдруг, чего доброго, еще решат пойти на попятный.

– Порядок, – сообщил Миллард, нетвердой походкой направляясь обратно к машине. – Я всё.

Я сунул телефон в карман.

– Бедняга.

– Мы ведь не можем сесть на поезд? – слабо отозвался он. – Что-то я подустал от машин.

– Остаток пути пройдет гладко, как по маслу, обещаю, – сказал я.

Он вздохнул.

– Я предпочел бы, чтобы ты не раздавал обещаний, которых не сможешь сдержать.

Кругом снова было настоящее и современные шоссе Штатов, предназначенные для быстрой езды – тем более ночью. Вооруженный подаренным термосом кофе и восьмым треком с пинкфлойдовского The Dark Side of the Moon, обнаруженного в глубине бардачка, я отсчитывал мили одну за другой. Не успели мы оглянуться, как уже оставили позади Джорджию и Южную Каролину и оказались в двух шагах от городка в Северной Каролине, название которого было написано на спичечном коробке. После той перепалки с Эммой в Портале температура наших отношений сразу упала ниже нуля. Она села сзади, несмотря на тесноту, а Енох перебрался вперед, на пассажирское сиденье.

Время от времени я поглядывал на Эмму в зеркало заднего вида. Если она не спала и не смотрела мрачно в окно, то читала «Журнал» Эйба при свете язычка пламени, трепетавшего над ее мизинцем. Мне пришлось снова сказать себе, что она переживает непростое время, обрабатывает информацию, с которой ей никогда еще не приходилось сталкиваться вот так, лоб в лоб, – ведь она всегда была очень далеко от Эйба. Их разделяло то море, то время, а потом и то и другое сразу. Однако у меня все равно складывалось впечатление, что она наказывает меня за то, что я посмел ее расспрашивать. И я понятия не имел, сколько еще выдержу.

Было уже полчетвертого утра, и я почти не чувствовал задницы, когда впереди, наконец, замаячил съезд. Навигатор в телефоне показывал, что нам туда. И что мы, спрашивается, там найдем? Заправку? Кафе? Еще один мотель?

Оказалось, ни то, ни другое, и даже не третье. Это была забегаловка под незамысловатым названием «О’кей Бургер. 24 часа». Вывеска тускло светилась посреди пустой и темной парковки безлюдного торгового центра. Как и было указано в названии, заведение было открыто и выглядело вполне нормальным. Стулья были уже перевернуты на столы, но на двери висела табличка «Автокафе открыто».

Я встал прямо перед ним; кроме нас на стоянке никого не было. Ни Эйча, ни кого бы то ни было еще – кроме несчастного продавца, которому не повезло с кладбищенской сменой, самой глухой, с полуночи до шести утра. Он торчал внутри, за стойкой, и читал что-то в своем телефоне.

– На коробке было сказано, во сколько мы должны встретиться с Эйчем? – спросила Бронвин.

– Нет, – сказал я, – но вряд ли он рассчитывал, что мы нагрянем в полчетвертого утра.

– Так нам что теперь, ждать тут до утра? – возмутился Енох. – Что за идиотизм!

– Ну, потерпи уж, – сказал Миллард. – Он может появиться в любой момент. Середина ночи – лучшее время для встреч, если нужно, чтобы тебя никто не видел.

И мы стали ждать. Минуты шли. Паренек внутри отложил телефон и начал подметать пол.