Принцесса маори - Лора Вальден

С момента их первой встречи Даниэль очень изменился и стал весьма серьезным молодым человеком. Ева уже не могла игнорировать тот факт, что Даниэль занял в ее сердце очень важное место. Это случилось в ясное солнечное воскресенье, когда Ева встретила его на Марин-Парейд с сияющей Элизабет. Дорого бы она дала, чтобы оказаться рядом с ним вместо этой легкомысленной особы! В ушах Евы долго еще звучали слова Люси, которая в тот день согласилась поехать вместе с ней в город:

— По цвету твоих щек можно судить, что ты не так уж к нему безразлична, как всегда утверждаешь!

Но, несмотря на предательский румянец, Ева все отрицала. С тех пор она избегала Даниэля. Это было непросто, ведь их кабинеты находились друг напротив друга. И в тот особый день им даже пришлось задержаться вместе.

Ева еще раз повертелась перед зеркалом. Специально для такого случая она заказала из розовой тафты облегающее длинное, до щиколоток, платье с глубоким вырезом, прямо как у принцессы. Оно сидело идеально и отлично подходило к ее искусно завитым в локоны светлым волосам. Сама девушка считала эти локоны слишком вызывающими, но молоденькая секретарша подбодрила ее, сказав, что Ева с этой прической похожа на Грету Гарбо. Ева же, напротив, полагала, что не имеет ничего общего с актрисой, которую незадолго до этого видела в роли мадам Грушинской в фильме «Гранд-отель». Но то, что вид у нее был совершенно иной, не такой, когда она только приехала в Новую Зеландию, с этим Ева не могла спорить. До вида роскошной дамы на другом конце земли ей было тогда очень далеко. Явившись в роскошное бюро на Теннисон-стрит, разодетая в пух и прах Ева не могла не заметить, какой вызвала фурор, даже мужчины на улице оборачивались!

Ева скользнула ногами в туфли и взяла сумочку. При этом ее взгляд упал на последнее письмо брата, и лицо ее помрачнело. Хотя она и не собиралась возвращаться в Германию, политические новости с бывшей родины ее беспокоили.

Там пришел к власти Гитлер. Он ненавидел евреев, так писал ей брат Ганс. Еву воспитали как католичку, но мать ее была по крови еврейкой, хотя и приняла католицизм. В семье это было известно. Ганс писал, что, пока Гитлер у власти, в Германию ни в коем случае нельзя возвращаться, и он сам этого делать не собирается. Антиеврейские настроения, очевидно, использовал сосед, которого Ганс попросил продать участок земли. Тот, продав виноградник, присвоил деньги. Ганс все это подробно описал, к тому же заверил, что в течение этого года переселится в Новую Зеландию. С большим бизнесом у него в Калифорнии пока не складывалось, но он бредил о том, как придумать новый — стопроцентный! — способ, чтобы заработать кругленькую сумму и сразу вложить ее в Новой Зеландии.

Ева искренне любила брата, но его вечные хвастливые обещания действовали ей на нервы. Если бы все было так, как она хотела, брат приехал бы с пустыми руками и испытал бы удачу в Новой Зеландии. Она скучала по нему! Что он скажет, когда увидит младшую сестренку успешным дизайнером интерьера? Ева не писала брату о том, каких неожиданных карьерных успехов ей удалось добиться. Если бы он только мог приехать, тогда бы она все ему показала! Девушка вытерла выступившие на глазах слезы и решительно вышла из комнаты.

В прихожей ей встретились Люси и Хариата. Ева с удивлением обнаружила, что они были не одни. Вместе с ними пришел молодой врач, хотя в праздничном костюме его едва ли можно было узнать. Вместе с Хариатой они во время землетрясения помогали ему. Нетрудно было догадаться, почему тот сопровождает их, ведь ее подруга-маори просто светилась от счастья. В своем довольно простом вечернем платье та выглядела сногсшибательно.

— Это Фрэнк, — раскрасневшись, представила она Еве молодого врача.

— Мы, кстати, знакомы, — добавил доктор Веббер.

Завидуя их счастью, Ева повернулась и взглянула на Люси. Пожилая дама тоже надела лучшее платье. Ее глаза светились гордостью за внучку, ведь после исчезновения Адриана бабушка так ее всем и представляла.

— Поедем на моей машине? — спросила Ева.

Люси закатила глаза.

— Я бы лучше отправилась в экипаже, но у нас его больше нет. Тогда, вероятно, нам придется сесть в автомобиль. Ты же не собираешься сама садиться за руль?

— Именно собираюсь, Люси, кто же поведет тогда? — рассмеялась Ева. — Может быть, доктор Веббер?

Молодой врач улыбнулся. Люси пробормотала что-то неразборчивое и прошла за ними к машине. Она наотрез отказалась садиться на переднее пассажирское место. Хотя машина и была старовата, но все же сидеть на задних пассажирских местах считалось определенным шиком.

Ева любила ездить по прибрежным улицам. Чем ближе они подъезжали к Нейпиру, тем больше она волновалась. Не каждый день выпадает такая честь! За постройку нового здания шеф местной газеты «Нейпир Дейли Телеграф» выделил премию архитектору Даниэлю Томасу и ответственной за дизайн интерьера Еве Кларк. Эту премию должны были вручить на торжестве по случаю второй годовщины ужасного землетрясения.

Ева чертовски гордилась, и все же ей было не по себе. Она все еще опасалась, что кто-нибудь раскроет ее обман. Это был абсурд: едва ли на другом конце мира можно было бы встретить знакомых из Баденхайма. Чтобы высадить пассажиров, Ева остановила машину возле здания, в котором находилось издательство. Но о том, чтобы припарковать здесь автомобиль, нечего было и думать. В ряд выстроились автомобили, из которых выбирались нарядные дамы. Ева отъехала немного дальше, к Теннисон-стрит, и там ей повезло. Как раз, когда она выходила из машины, ее окликнул звонкий женский голос:

— Миссис Кларк!

Ева обернулась. Это оказалась молодая Элизабет Хантер в сопровождении Даниэля и своего отца. Мистер Хантер проектировал несколько новых городских зданий для бюро Уильямса и, казалось, гордился будущим зятем. Девушка шла под руку с Даниэлем, а тот заметно смущался. Мистер Хантер протянул Еве руку, и они отправились за молодой парой. К счастью, Еве не пришлось погрузиться в свои чувства: мистер Хантер болтал без умолку. У здания он остановился и бросил горящий взгляд на впечатляющий фасад.

— Вы только взгляните! — воскликнул он. — Идеальная симметрия! А каковы центральная часть с балконом и флагшток — просто глаз радуется! Я ничего не имею против наших старых домов в викторианском стиле, но прежде ничего подобного не видел!

— Нет, дорогой Карл, еще узор балконной решетки у «Дома Гувера» в Лондоне, — бросил Даниэль, очевидно следивший за разговором. — Но остальной декор мы придумали с миссис Кларк сами.

Ева отмахнулась:

— Может, я как-то и обмолвилась, что в проекте хорошо бы расположить ленту зигзагом.

— Это все миссис Кларк. Она очень скромная, — подтрунивал Даниэль, бросая на нее внимательные взгляды.

«Если бы он знал, как мне все это неприятно, — холодно подумала Ева. — Надеюсь, что эти двое не заметили, что нас с Даниэлем связывает нечто больше, чем работа». Но ее опасения оказались напрасными: Элизабет улыбнулась, а седой архитектор продолжал болтать: