История странной любви - Лариса Райт

Впрочем, с детьми у Вики тоже не слишком хорошо получается. Так или иначе, на работе ее побаиваются, но уважают и ценят, а вот дома с этим как-то затруднительно…

Что ж, сама виновата.

Не надо было быть размазней. Надо было порой и по кухонному столу кулачком постучать. А то хочешь – живи со мной, хочешь – с другой, а я буду переживать свою отставку молча, чтоб «никто и не подумал, чтоб никто и не поверил».

Да уж, Викуля, проморгала ты мужа, и поздно теперь локти кусать. И не одного, кстати, мужа. Это ведь только Лаврика с его загулами она сама выставила, а остальные уходили по доброй воле, причем все одинаково: практически в одно мгновение, когда ей казалось, что ничто не предвещает.

Ладно, ученый не в счет. С ним как раз договорились мирно. Тут любовная лодка начала катиться под уклон сразу же и бесповоротно.

Но другие – и мужья, и приятели, – начиная с Бориса, ретировались сами, и так быстро, словно терпели, терпели, а потом не выдержали, испив некую последнюю каплю.

Бориса она, конечно, затюкала своим напором. С ним, наверное, можно было и поговорить, и все выяснить, и пообещать, и даже исправить, чтобы потом рука об руку, пока смерть…

Но погубила все проклятая гордость.

Не хотят тебя – не навязывайся!

Да еще и эта история с близнецами. Вика не могла не думать о том, что при любом раскладе тягостное впечатление от произошедшего так и останется между ними недвижимым камнем преткновения. Вика бы все равно продолжала твердить о своем, потом стала бы настаивать, а финал оказался бы таким же – они бы расстались, потратив друг на друга еще больше лет и попортив друг другу еще больше нервов.

Нет, не вышло бы тогда ничего с Борисом.

Ни из нее ничего не получилось бы, ни у него не было бы теперь собственного ресторана.

Он ведь в этом смысле похож на большинство мужчин. Если женщина на чем-то настаивает – принципиально не станет этого делать, а как настаивать перестала – так, глядишь, и задумался, почесал репу и понял, что не так уж она была и не права, а уж если начистоту – так и вовсе права она была на все сто: советы давала дельные, решения предлагала толковые. Так что Борис с Викой точно не зря развелся…

А она с ним?

Да и она, наверное, больше выиграла, чем проиграла. Конечно, можно сидеть и лить слезы о первой любви и всем вокруг рассказывать, что никогда и ни к кому не испытывала она таких чувств, как к первому мужу, но большинство женщин, услышав такое, пальцем у виска покрутят.

Чувства ей понадобились!

У них вон один-единственный на всю жизнь – и не знают, как избавиться. И лодырь, и хам, и пьяница – одно слово: кровопийца. Какие уж тут любовь и романтика?!

А у Вики романтических историй – вагон и маленькая тележка. После Лаврика был итальянец с серьезными намерениями, который даже собирался жениться, но намерения его не выдержали разногласий с явлением под названием «итальянская мама». Несостоявшаяся Викина свекровь считала всех русских проститутками, которые охотятся на карманы иностранцев. И то, что Вика к тому времени прочно стояла на ногах, а сыночек итальянской мамочки числился у русской проститутки ассистентом, не имело никакого значения. Вот ведь была возможность поставить тетку на место, доказать, что ты не верблюд. А Вика опять спасовала. Не хотят тебя – и не надо. Что за нелепое соперничество с мамой? Ей конкуренты не нужны.

В смысле – Вике. Да и маме, естественно, тоже. В общем, обеим. Так что обе остались довольны печальным финалом. Мама осталась при сыночке, Вика – при убеждении, что с итальянскими мужчинами лучше не связываться.

Следующим в списке был Петр – бизнесмен с большим опытом, как рабочим, так и личным. Был он на порядок старше Вики и сразу дал понять, за кем в их отношениях останется последнее слово. С ним она, наверное, начала учиться сдерживать себя. Хотя еще до Петра был один промежуточный и мало чем примечательный вариант. Как хоть его звали? Виталик, что ли? Или Денис? Кажется, все-таки Виталик. Запомнился он только тем, что, перед тем как испариться из Викиной жизни, заявил укоризненно:

– Викусь, да ты прямо танк!

А как еще ей было себя вести, если понравившийся человек (начитанный, образованный и красноречивый) просиживал свои таланты в каком-то заштатном журнале, о присутствии которого в мире СМИ Вика узнала лишь после знакомства с Денисом-Виталиком и забыла о нем тут же после прекращения отношений. Конечно, ей хотелось помочь человеку. Она стала поднимать связи и нашла, что хотела. Уже через неделю у нее был список из возможных вакансий для ее молодого человека в журналах, которые были у всех на слуху.

Нет, она ни на чем не настаивала! Она только отдала ему список, а потом раза три-четыре в неделю спрашивала: «Ты звонил? Ты сходил? А почему нет? А когда пойдешь?» Она считала – он должен непременно воспользоваться свалившимся шансом и носить Вику на руках до конца своих дней, а он…

Он обозвал ее танком и ушел.

Тогда-то она впервые задумалась о том, что руководить прямолинейно можно только подчиненными, а с мужчиной лучше быть похитрее. А не хочешь хитрить – так не руководи…

Вика предпочла бесхитростный вариант, и Петр оказал ей в этом неоценимую услугу. Ему не надо было говорить, как, что и когда делать. Он сам это знал. Он знал, куда следует вложить акции, где лучше всего отдыхать и какие гортензии – древовидную «Анабель» или метельчатую «Натали» – выращивать в саду. Он выдавал готовые решения – Вика им следовала и ни разу не пожалела.

Разве что об одном.

Петр принял решение об окончательном возвращении в Россию, а Вике сказал:

– Это твой шанс развернуться. Здесь не дадут – съедят. Тут ты – иностранка, которую сам бог велел обмануть и оставить не у дел, а там будешь деловым партнером, с которым приходится считаться. К тому же наши деньги дадут охотнее итальянцев. У нас только все начинается, пипл, как говорится, хавает, а они уже привыкли каждую копеечку считать. Они будут год принимать решение о запуске проекта, а приняв, еще два решать, где бы сэкономить и как бы урезать бюджет. А в России какое-то время еще побарахтаешься в свободном плавании.

Так и случилось.

Петр научил Вику барахтаться, но сам в скором времени от нее уплыл в бассейн с более привлекательными рыбками.

Она, привыкшая во всем прислушиваться к нему и следовать его решениям, и такой расклад приняла безоговорочно. У нее к тому времени уже было полно дел куда интереснее, чем отношения, напоминавшие застоявшееся болото.

На работе – вот где кипела жизнь!

Рулить процессом на родине действительно оказалось делом интересным. Настолько, что Вика практически выпала из той части жизни, что называется «дом».

Был Петр – нет Петра, какая разница?

Даже лучше, что его нет.

Советов его умных и дельных, конечно, не хватает, но ведь ей никто не запрещал снять трубку и позвонить, если что-то понадобится. А в остальном – жить по своим правилам гораздо удобнее, чем по чужим.