Сборник "ИЗБРАННОЕ" - Теодор Гамильтон Старджон

его жеста, и из груди его вышел весь воздух: под ним простиралось не менее двухсот футов пустоты. Он сглотнул слюну и кивнул, так как ему показалось, что его спутник сказал что-то вроде: «Не слабо падать, а?»

Слишком поздно Чарли понял, что тот скорее предложил: «Ну, полетим, старина?»

Они падали вниз. Чарли заорал, и это уже было не смешно.

Бон Тон Эллиз — район отдыха с непременным кегельбаном и примыкавшим к нему когда-то барам, с течением времени район разросся, здесь теперь торгуют, например, товарами для женщин, косметикой. Бар превратился в небольшое кафе с кружевными занавесками. Вместо восседавшей за стойкой барменши там появилась официантка. Никто не заметил происшедшей эволюции от пива в бочках до розовых салфеток и вермута с содовой. На месте бильярдов под навесом построили магазин подарков.

Здесь над заслуженным ими мятным мороженым со взбитыми сливками сидят Жанетт Рейл и ее соседка Тилли Смит (Тилли, между прочим, собирается стать первоклассным игроком в боулинг). Они беседуют о предмете, который кажется им самым важным сегодня вечером.

— Учет есть учет, — говорит Жанетт, — а размножение есть размножение. Почему же Пивное Брюхо так рвется в этот отдел?

Тилли деликатно лижет мороженое.

— Руководство, — поясняет она. Для нее это слово значит очень многое. Ее муж работает в отделе связей с общественностью концерна «Кавалье индастриз».

Жанетт хмурит лобик. Ее муж трудится в агентстве, имеющем дела с «Кавалье».

— Он не имеет права затыкать нами все дыры.

— Ох, — вздыхает Тилли, чей муж несколько старше и, несомненно, в некоторых отношениях значительно практичнее Герба. — С этими бухгалтерами легко управиться, потому что они видят лишь то, что лежит у них на столах.

— А чего же они не видят?

— Помнишь старого Трайзера, который работал у «Кавалье»? Одному из парней, ну, не важно кому, взбрело в голову получить повышение, и он поговорил с хозяином. Понимаешь, вроде бы между прочим, кивнул, что старикан со своими счетоводами уже отстал, не видит дальше своего носа, можно, мол, поспорить, что старина Трайзер не замечает неточностей, спит на ходу и все такое.

Тилли ест мороженое и посмеивается.

— Ну, и что? — Жанетт даже наклоняется над столиком.

— Ну, а Трайзер хорошо знал моего, э-э, ну, этого парня, чуял что тот под него копает. Когда отчеты с ошибками начали поступать, он их тихонечко стал собирать, чтобы потом при случае прихлопнуть коллегу. А парень подсовывал их ему понемногу, чтобы все это произошло не сразу. Хозяину, конечно, эта возня быстро надоела, он ведь все время получал копии отчетов с ошибками. Он не стал дожидаться, пока Трайзер решится заложить парня. Старикана выперли из главных директоров туда, где он уже никем командовать не будет. Вот тебе и руководство!

— По заслугам, — удовлетворенно откинулась на спинку стула Жанетт.

Тилли заливисто смеется.

— Орден за заслуги!

— Бывает, — размышляет Жанетт, — Герб тоже сейчас затеял чистку счетов, хочет поймать этих булочников. Ради бога, пока не говори никому.

Про себя Жанетт думает: «Надо вечером рассказать эту историю Гербу пусть сделает выводы!»

Они приземлились на мягкий травяной газон — Чарли с подогнутыми коленями и его спутник, поддерживавший его рукой. Собравшись с силами, Чарли выпрямился и посмотрел вверх. Тут его начала бить нервная дрожь, которой он не смог сдержать, и рука, обнимавшая его, вновь ободряюще напряглась. Чарли сделал над собой гигантское усилие, вымученно улыбнулся и отвел от себя эту руку. Спутник обратился к Чарли с небольшой речью, указывая при этом то вверх, то вниз, затем быстро провел рукой в воздухе, показал на шишку на голове Чарли, что, должно быть, означало извинение за неудобства и унижение, которое перенес Чарли. Чарли опять улыбнулся и слегка похлопал человека по спине. Бросив еще один беспокойный взгляд вверх, Чарли отошел от здания. Оно было слишком большим и высоким буквально нависало над ним, как чей-то огромный кулак. Это было самым диким архитектурным сооружением, которое Чарли доводилось когда-либо видеть: снизу оно походило даже не на сужающийся конус, на иглу шприца, и казалось, что оно готово упасть в любую минуту.

Они прошли прямо по газону — видно, здесь ни дорог, ни тропинок не знали. Если Чарли думал, что странный наряд его спутника привлечет всеобщее внимание, то он очень ошибался. Скорее внимание привлекал он сам. Разумеется, на него не глазели явно и не толпились вокруг, но было вполне очевидно, что он вызвал всеобщее внимание: оживленные жесты, быстро отводимые взгляды говорили о вызываемом любопытстве и о том, что такое проявление чувств здесь не принято.

Обогнув здание, они увидели бассейн, где плескались не меньше пятидесяти человек. Купальными костюмами им служили небольшие шелковистые лоскутки ткани — нечто вроде передников, которые в воде прилипали к телу, — но Чарли готов был уже с этим примириться. Все они без исключения были серьезны и очень вежливы, приветствуя новоприбывших жестом руки, улыбкой, словом — особенно они были рады видеть спутника Чарли.

Очевидно, местные жители привыкли носить самые разнообразные одежды понятие моды было очень широким. Можно было увидеть светящиеся оранжевые ленты, обвитые вокруг предплечий, в комбинации с теми же фартуками «спорран», или же встречались свободные панталоны, огромные крыловидные воротники, пирамидальные шляпы, сандалии на платформе — разнообразию не было конца. Исключение составляли лишь те, кто ходили парами одинаково одетые, — остальные же были одеты совершенно по-разному, но надо сказать, что все одежды отличались красотой цветов и богатством тканей. Как показалось Чарли, здесь не существовало каких-то общепринятых норм: некоторые части тела у одних были прикрыты, у других открыты.

Между тем, Чарли не увидел ни одной женщины.

Странное это было место. Воздух был необычно бодрящим, а небо — хотя и ясное — имело серебристый оттенок, тот самый, которым отличались в стены его камеры. Цветы росли в изобилии, некоторые пахли дурманяще и были Чарли совершенно незнакомы — цвета их поражали неожиданностью сочетаний красок. Не менее удивительными, чем здания, были газоны — пружинящая поверхность их не имела ни одной лысинки даже под самыми стенами домов, нигде не виднелось ни одного сорняка.

Чарли провели вокруг дома, затем через арку, неожиданно нависавшую над пешеходами. В этом месте спутник заблаговременно поддержал его под руку. Прежде, чем он смог сообразить, в чем дело, они уже упали вниз футов на шестьдесят и оказались в месте, отдаленно напомнившем станцию метро. Поездов, однако, здесь не было — спутник Чарли ступил на невидимую платформу и потянул его за собой. Описав плавную кривую они спустились еще