Последний штрих - Диана Кизис

– Что ты предлагаешь, Джесси? Хочешь, чтобы я избавился от вещей покойной жены, как от ненужного хлама? Можно подумать, тебе одежду девать некуда. – Я хотела возразить, но он перебил: – А может, аукцион устроим? Как тебе такая мысль? Чужие люди будут лапать вещи Сесил и торговаться. Вот веселуха-то! – В его голосе звучало столько ярости, что яневольно попятилась.

– Зак, я вовсе не предлагаю продать одежду Сесил, – пролепетала я. – Понимаю, тебе трудно расставаться с ее вещами. Ради Бога. Но я тоже не могу жить рядом с этой, прости меня, усыпальницей туфель и сумочек. Почему бы тебе не сложить все это в другом месте?

– Говорю тебе: я передумал, – буркнул он. – Что?

– Я! Передумал!!! – Он ударил кулаком по туалетному столику.

Я удивленно уставилась на Зака. Никогда раньше не слышала, чтобы он так орал. Зубы его были плотно сжаты, глаза сверкали. Одним словом, рассвирепел. Просто какой-то безумец. Рубашка взмокла от пота, джинсы грязные. Мне показалось, что, если сейчас ему возразить, он либо пробьет кулаком стену, либо забьется в припадке.

– Хорошо, – выдавила я. Господи, что же делать? – Только успокойся. Ведь всегда можно найти компромисс.

– Нет! – отрезал он. Нет?

– Нет, – повторил он, словно прочитав мои мысли. – Нет и еще раз нет. Ее одежда останется там, где висит. Пока что. А может, и навсегда.

И выбежал из комнаты.

Да уж, что-что, а эффектно удаляться Зак умел. И с каждым разом это получалось у него все лучше и лучше.

Он сидел на моей тахте, со злостью взирая на бывшие тумбочки, ныне угловые столики.

Я спросила, как он себя чувствует.

Потом предложила спокойно обсудить все за чашкой чая.

Зак покачал головой. Он немного успокоился, но был какой-то поникший.

– Послушай, Джесси. – Он обернулся ко мне. – Через все это я уже проходил, – обвел он рукой комнату, – когда мы с Сесил решили жить вместе. Я уже делил шкафы. Я уже делал официальное предложение. Я отпраздновал помолвку, а потом женился, когда моя невеста лежала в больнице. Все это мне не с неба в руки упало. Пришлось изрядно попотеть. – Он вскочил и принялся расхаживать взад-вперед по комнате. – Мы с Сес даже у психотерапевта были...

Я удивленно взглянула на него: Сесил мне об этом никогда не рассказывала.

– Да, представь себе. Мы пошли к психотерапевту, потому что я хотел детей, а она считала, что надо повременить. Твоя лучшая подруга тебе об этом даже словом не обмолвилась. А теперь... – Он запнулся. – Я хочу начать все с нуля. Что может быть проще?

– В жизни все не так-то просто, – промямлила я, вспомнив свои попытки сберечь наши отношения. Может, сообща у нас получится лучше? – Ведь мы еще в самом начале договорились...

– Уж если речь зашла об уговорах, – перебил он, – то ты сама сказала, чтобы я не спешил, что ты ничего не имеешь против вещей Сесил. Но оказывается, мое мнение для тебя ничего не значит, плюнуть да растереть!

Да, с ним как на вулкане. Я, затаив дыхание, стояла посреди гостиной. У меня было такое ощущение, будто я балансирую на хрупкой кромке льда.

– Никто не требует, чтобы ты спешил, Зак, но это еще не означает, что ты можешь единолично все решать, – осторожно сказала я.

– Странно, до недавнего времени за тебя принимал решения кто угодно, только не ты сама, и ты не возражала против такого расклада.

Мне стало обидно. Значит, вот какого он обо мне мнения. Стало быть, я податлива как воск? Похожа на диванную подушку или коврик, которые можно кантовать как угодно и которые решающей роли в убранстве комнаты не играют? Что ж, пожалуй, он прав...

Но ведь это раньше так было. А теперь все иначе!

– Ты прав. – Я смахнула клочок от газеты, в которую мы с Мэй заворачивали вазочки, и уселась на тахту. – Да, я очень долго была размазней, но я изменилась, Зак, разве ты не видишь? – Я потянулась к его руке. – И в этом мне помог ты. Ты убедил меня сменить работу, заставил поверить в то, что я красива и талантлива... Почему бы нам не начать расти вместе? По-моему, ради этого все и затевалось.

Зак отшатнулся, и моя протянутая рука повисла в воздухе.

– Давай поговорим начистоту, Джесси. – Он покачал голоеой. – Я хочу, чтобы все было как полагается. Хочу жениться. Обзавестись детьми...

– Но ты же мужик! Ты еще скажи, что время движется к климаксу. Да у тебя уйма лет впереди!

– Ты что, совсем ничего не понимаешь, Джесс? – спросил он. – Я хочу вернуть то, что было отнято у меня год назад на бульваре Беверли! Если до тебя и сейчас не дошло, значит, не судьба.

Я закрыла лицо ладонями и разрыдалась от сознания собственного бессилия. Господи, мы совершили чудовищную ошибку! Я всегда это чувствовала, но упорно не хотела признать, и вот, пожалуйста, приехали. Ну почему все мои попытки сделать его счастливым лишь ухудшают положение?

– Не судьба, – вырвалось у меня. Я бросила дом, перевезла сюда все свои вещи. Я спросила Зака, не пошутил ли он. В ответ он презрительно расхохотался, иза это я вдруг его возненавидела. Долгое время тишину дома нарушат только этот демонический смех. Это был не настоящий Зак. Не тот Зак, которого я знала. Словно все глубокие раны, наспех залеченные мной, вновь открылись, еще сильнее ожесточив его сердце.

– Куда ты ходишь каждую неделю? – спросила я, уже предвидя ответ. – Ведь ты же бросил занятия с доктором Бивер?

Он обжег меня вызывающим взглядом.

– На кладбище. Навещаю Сесил. Ты имеешь что-то против?

Я ничего не ответила. У меня язык словно прилип к нёбу.

Зак повернулся и вышел из комнаты. Ну ипусть. Так даже лучше. Мне нужно немного передохнуть, подумать... Неожиданно он вновь возник в дверях иуказал на меня пальцем.

– Знаешь, что? Можешь, конечно, валить всю вину на меня, но ты сама этого хотела. Забыла? Ты всегда только об этом и мечтала, а теперь, когда получила желаемое, выкобениваешься. Ты сама виновата Джесси, а не я. Забыла, как ты мечтала оказаться на ее месте?

Я кивнула. По щекам у меня катились слезы. Как я могла забыть? Да, я всегда мечтала о ресторанах, о подарках, о доме, о собаке, о постоянном партнере... Обо всем, что было у Сесил и чего не досталось мне. Ради этого я пожертвовала своей прошлой жизнью и даже Брин. Чего достойна, то и получила. Из носа у меня потекло, но я даже платок доставать не стала. Хватит прятаться. Настала пора взглянуть правде в лицо.

– Ничего у нас не вышло, Зак. – Я поднялась с тахты. – Давай уж признаемся себе – такую кашу мы заварили. – Я указала на коробки и скомканные газеты, раскиданные по комнате.

– Ох, вот только угроз не надо, – сказал он. – Мы оба знаем, что ты не способна на решительные действия.

Я посмотрела на Зака и увидела его боль. Боль эта ощущалась в натянутых венах шеи, в покрасневших белках глаз. Сколько в нем было гнева, отчаяния и безнадежной тоски! Естественно, не по мне.