Орлеан - Лия Стеффи

– Это еще кто?.. – прошептала Мэрибель, устремив взгляд на Софину.

– Добрый вечер, ребята, – начал Августин. – Добро пожаловать в место, в котором вы пребываете первый и последний раз. Поверьте, оно точно того стоит. Мы даем вам время отдохнуть и еще раз подумать о своих поступках. У большинства из вас еще есть время многое исправить. И, конечно же, хочу представить вам нашего нового куратора – Софину Домбраус. Эта чудесная девушка возьмет многих из вас под свой контроль. Она и Фауст теперь непосредственные партнеры. Он создает испытания – она проводит.

– Фауст больше не будет проводить у нас испытания? – раздался взволнованный голос какой-то девушки из толпы.

Ария красноречиво посмотрела на Мэри.

– Кажется, девочек сейчас хватит удар. Ясно же, что они станут парой.

– Нет, Фауст тоже продолжит их проводить. Все ребята из его команды останутся с ним, не переживайте, – ответил Августин.

Мэрибель исподлобья смотрела на своего куратора, а потом заметила на себе его многозначительный взгляд и тут же отвела глаза, приковав внимание к Арии.

– Эту особу возненавидит половина города, если они начнут встречаться. Так что удачи ей. – Блондинка обворожительно улыбнулась, все еще чувствуя на себе взгляд мужчины, в то время как Августин рассказывал никому не интересную информацию о правилах поведения на участке.

– Вы все поняли? Мы разрешаем алкоголь, но в меру. Вечеринки категорически запрещены. Мы здесь, так сказать, культурно отдыхаем. На днях, кстати говоря, будет бал, кто не знает. Это традиция. Всем быть в роскошных платьях и смокингах. Позже кураторы дадут вам координаты магазинов, где все можно купить. А сейчас идите расселяться, на входе каждому из вас дадут персональный номер и укажут комнату. Жить будете по два человека. Поторопитесь, а то уже закат, все должны успеть к ужину!

Все выдохнули после бесконечной речи Августина и побрели в комплекс.

– Мэрибель, – раздался голос Фауста позади.

Девушка обернулась. Ария все еще стояла рядом с ней.

– Мы можем поговорить наедине?

– Я буду ждать в комнате. – Ари посмотрела сначала на Мэри, потом на куратора и удалилась.

Он отошел в сторону, подальше от людей. Мэрибель встала напротив и, приподняв подбородок, посмотрела ему в глаза.

– Ты не ушла от испытания, понимаешь? – произнес он, все так же проницательно глядя на нее. – Здесь это так не работает. Оно будет ждать тебя в следующий раз, и если опять уйдешь, то снова получишь черный узор. Дальше – сама понимаешь. И я уже не в силах буду тебе помочь. Каждый житель должен проходить назначенные кураторами испытания.

– Что ж, значит, буду очаровывать плохих парней на темной стороне.

Мэрибель вызывающе уставилась на куратора, который в свою очередь обхватил ее запястье прохладной ладонью и прозил ее настойчивым взглядом.

– Я не отпущу тебя на темную сторону.

Мэр изучила руку, что удерживала ее, а затем вновь перевела взгляд на мужчину.

– Кажется, вам повезло. Новая девушка-куратор очень мила. Вы станете прекрасной парой, так что я вас поздравляю.

– Мэри…

– Нет, все в порядке. Вы недавно говорили мне, что в этом месте партнера можно ждать годами, но теперь вам не придется. Я видела, как она на вас смотрит. Желаю вам счастья, но смотреть на это не собираюсь. Да и кому в голову придет смотреть на счастье тех, кто приносит несчастье другим? Жители не заслуживают тех испытаний, которые вы придумываете.

– Почему ты приравниваешь всех кураторов к одному? – в его голосе мелькнули нотки агрессии, которую до этого она никогда от него не слышала. – Я правда хотел тебе помочь, чтобы ты осталась здесь! В это так сложно поверить?

– Вместо того, чтобы беспокоиться о моем возможном переходе на темную сторону, подумайте о себе. Вы тоже можете туда попасть, забыли? Кто знает, может, вы влюбитесь в кого-то из жителей, и тогда все полетит к чертям. – Она с наглой полуулыбкой посмотрела на него, отдернула свою руку и, откинув волосы назад, зашагала в сторону жилого комплекса.

37 Ты предал меня

Арон с совершенно потерянным и одновременно гневным лицом открыл дверь своего номера и зашел внутрь, кинув сумку на большую двуспальную кровать. Молодой человек был настолько озабочен мыслями о тайне, которая стала главным обсуждением, что у него не было никакого интереса разглядывать место, в котором ему предстояло жить ближайшие дни.

Он скинул с себя толстовку, оставшись с оголенным торсом, и медленно подошел к огромному панорамному окну во всю стену. Перед ним открылся вид на те самые магические водопады. Небо украсилось плавающими облаками, сквозь них едва пробивался мягкий закатный свет.

– Слишком несправедливо, что нам разрешено приезжать сюда только один раз! – раздался голос Гойо, который вошел следом и начал восторженно все рассматривать, не обращая внимания на задумчивого друга. – Ого, да здесь две двуспальные кровати! Как хорошо, что удалось договориться, чтобы нас поселили в одном номере, а то не хотелось… – Он резко замолчал, наконец заметив, что Арон будто бы совершенно его не слушает. – Эй, дружище! Ты чего?

Кучерявый парень повернулся к нему и окинул холодным взглядом.

– Увидел ее сейчас и понял, что нужно срочно с ней поговорить. Я должен знать, кто это сделал. Мне плевать, кто о чем болтает, но не плевать, что какая-то мразь рассказала о самом больном. О том, что я сам ежедневно пытался забыть.

Гойо впервые в жизни видел его настолько подавленным. Он с досадой прикоснулся к плечу друга, посмотрев в глаза.

– Арон, что происходило в клинике? Неужели все было настолько плохо?

– Дело не в самой клинике, а в человеке, делившем со мной палату. Я бы лучше вечно кипел в адском котле, чем снова испытал подобное…

Послышался шум радиопомех, а затем во всех комнатах, через динамики, зазвучал голос Августина:

– Через двадцать минут начинается фуршет в честь нашего прибытия! Не опаздывайте!

– Пойдем собираться. Я быстро в душ, – произнес Арон и начал рыться в своей большой сумке с одеждой.

– Слушай, – как-то загадочно произнес Го, – а если это распространила Ария, что ты будешь делать?

Арон замер и напряг скулы, замерев возле кровати и уставившись в одну точку. Перед его глазами всплыла картина того самого испытания.

«Я помню, с каким состраданием она смотрела на меня. Помню ее неподдельные слезы. Помню все те слова поддержки, которые она мне сказала. И я помню поцелуй, который был мне так нужен в тот момент. Именно с ней. Она не могла этого сделать. Я не буду в это верить…»