Вдали от безумной толпы - Томас Харди

– Как же это так?

– Я вам как следует заплачу. Я положу известную сумму на ее имя и позабочусь о том, чтобы вы с ней не знали нужды. Скажу яснее: Батшеба только играет вами; я уже сказал, что вы слишком бедны для нее. Поэтому не теряйте времени даром, вам все равно не сделать этой блестящей партии, так сделайте завтра же скромную и честную партию. Берите свой саквояж, немедленно, этой же ночью уходите из Уэзербери и берите с собой пятьдесят фунтов. Фанни тоже получит пятьдесят и приобретет все нужное к свадьбе, скажите только мне, где она живет; а еще пятьсот будет выплачено ей в день свадьбы.

Голос Болдвуда срывался, и чувствовалось, что почва колеблется у него под ногами и он сознает несостоятельность своей тактики и не слишком верит в успех. Это был далеко не прежний Болдвуд, степенный, уверенный в себе. Несколько месяцев назад ему показался бы ребяческой глупостью план, который он развивал сейчас. Влюбленный способен испытывать сильные чувства, недоступные человеку, у которого сердце свободно. Но у человека со свободным сердцем шире кругозор. Сильная привязанность суживает круг интересов, и, хотя любовь обогащает человека переживаниями, она ограничивает его поле зрения. Это перешло все пределы у Болдвуда: не зная, что случилось с Фанни Робин и где она, не имея представления о том, какими средствами располагает Трой, он, не задумываясь, делал ему такое предложение.

– Мне больше нравится Фанни, – проговорил Трой, – и если мисс Эвердин, как вы меня уверяете, для меня недоступна, что ж, пожалуй, в моих интересах принять от вас деньги и жениться на Фанн. Но ведь она только служанка…

– Это не важно. Так вы принимаете мое предложение?

– Да.

– О! – радостно выдохнул Болдвуд. – Но скажите, Трой, если она вам больше нравится, то зачем вы затеяли эту игру и разбиваете мое счастье?

– Я больше люблю Фанни, – отвечал Трой, – но Батше… мисс Эвердин увлекла меня и на время вытеснила у меня из сердца Фанни. Теперь это прошло.

– Но разве могло ваше увлечение так быстро пройти и почему вы снова приехали сюда?

– На это есть серьезные причины. Так вы даете мне сразу пятьдесят фунтов?

– Ну да. Вот они – пятьдесят соверенов, – и Болдвуд протянул Трою небольшой сверток. Тот взял его.

– У вас уже все приготовлено заранее, – усмехнулся сержант, – вы, по-видимому, рассчитывали, что я приму деньги.

– Я думал, что вы можете их принять, – отвечал Болдвуд.

– Вы пока что получили от меня только обещание выполнить программу, а я уже получил пятьдесят фунтов!

– Я уже думал об этом, но я полагаю, вы человек чести, и я могу вам довериться. Разве это не предусмотрительность? Я предвидел, что вам не захочется потерять пятьсот фунтов, которые вас ожидают в будущем. Вдобавок вы нажили бы себе в моем лице злейшего врага, а теперь я стану вашим другом и готов вам всячески помогать.

– Тсс! Слушайте! – прошептал Трой.

Легкое постукивание каблучков донеслось с вершины холма, на который поднималась дорога.

– Клянусь, это она, – продолжал он. – Я должен пойти ей навстречу.

– Кто она?

– Батшеба.

– Батшеба, одна на улице в такой поздний час? – в изумлении воскликнул Болдвуд, вскакивая на ноги. – Почему же вы должны ее встречать?

– Она ожидала меня сегодня вечером, и теперь мне надо с ней переговорить, а потом мы распростимся навсегда, как я вам обещал.

– Зачем, собственно, вам с нею разговаривать?

– Это не повредит. А если я не приду, она станет бродить в темноте, разыскивая меня. Вы услышите все, что я ей скажу. И это поможет вам в ваших любовных делах, когда меня не будет здесь.

– Вы говорите насмешливым тоном.

– Ничуть. Имейте в виду, если она не будет знать, что со мною, она будет все время думать обо мне. Лучше уж мне сказать ей напрямик, что я решил отказаться от нее.

– Вы обещаете, что будете говорить только об этом? Я услышу все, что вы ей скажете?

– Каждое слово. А теперь сидите смирно, держите мой саквояж и мотайте на ус все, что услышите.

Легкие шаги раздавались все ближе, временами они замирали, словно девушка к чему-то прислушивалась. Трой просвистел два такта, мелодично, на манер флейты.

– Вот у вас уже до чего дошло, – горестно прошептал Болдвуд.

– Вы же обещали молчать, – остановил его Трой.

– И снова обещаю.

Трой двинулся вперед.

– Фрэнк, дорогой, это ты? – раздался голос Батшебы.

– О боже! – простонал Болдвуд,

– Да, – отвечал Трой.

– Как ты поздно! – ласково продолжала она. – Ты приехал в фургоне? Я ждала тебя и услыхала стук колес, когда он въезжал в селение. Но прошло много времени, и я уже не надеялась увидеть тебя, Фрэнк.

– Я не мог не прийти, – отвечал Фрэнк. – Ты же знала, что я приду.

– Да, я, конечно, ожидала, что ты придешь, – весело откликнулась она. – Знаешь, Фрэнк, к счастью, сегодня ночью у меня в доме ни души! Я спровадила всех, и никто на свете не узнает, что ты посетил обитель твоей дамы. Лидди попросила отпустить ее к дедушке, ей хотелось рассказать ему о поездке к сестре, и я позволила ей пробыть у него до завтра, а к тому времени ты уже уйдешь.

– Великолепно! – воскликнул Трой. – Но мне надо захватить саквояж, ведь там мои ночные туфли, щетка и гребень. Беги домой, а я сейчас схожу за ним и через каких-нибудь десять минут буду у тебя в гостиной.

– Хорошо, – она повернула назад и стала быстро подниматься на холм.

Во время этого диалога у Болдвуда нервно подергивались стиснутые губы и лоб покрылся липкой испариной. Но вот он ринулся навстречу Трою. Тот повернулся к нему и схватил саквояж.

– Что же, прикажете доложить Батшебе, что я пришел отказаться от нее и не могу жениться на ней? – насмешливо спросил он.

– Нет, нет. Подождите минутку… Мне надо еще кое-что вам сказать… еще кое-что, – проговорил Болдвуд хриплым шепотом.

– Теперь вы видите, – продолжал Трой, – в какой я попал переплет. Быть может, я дурной человек, у меня ветер в голове, и меня вечно подмывает выкинуть что-нибудь неподобающее. Но, согласитесь, я не могу жениться сразу на обеих. И у меня есть основания выбрать Фанни. Во-первых, я ее больше люблю, а во-вторых, благодаря вам я сделаю выгодную партию.

В тот же миг Болдвуд кинулся на него и схватил его за горло. Трой чувствовал, как медленно сжимаются пальцы Болдвуда. Нападение было слишком неожиданно.

– Постойте, – прохрипел он. – Вы губите ту, которая вам так дорога.

– Что вы хотите сказать? – спросил фермер.

– Дайте же мне вздохнуть! – взмолился Трой.

Болдвуд разжал пальцы.

– Ей-богу, у меня руки чешутся прикончить вас!