Шмяк! - Терри Пратчетт

Щелк-щелк.

— А зачем свечи? — спросил Ваймс. — Когда я видел старых грагов, они сидели, залитые ослепительно ярким светом свечей.

Щелк-щелк.

— Так приказали граги, — шепотом ответил Мудрошлем. — Они боялись того, что могло прийти за ними в темноте.

— А что могло за ними прийти?

Щелк.

Рука Мудрошлема повисла в воздухе. Несколько мгновений ничто не двигалось в маленьком круге желтого света, не считая огоньков свечей. Тени склонились, чтобы послушать.

— Я… не могу сказать, — проговорил гном.

Щелк. Щелк-щелк. Щелк. Щелк.

Ваймс уставился на доску. Откуда взялся этот тролль? Мудрошлем смахнул с доски трех гномов за один ход!

— Пламен сказал, всегда виноват тролль. Тролль пробрался в шахту, — продолжал Мудрошлем. — Граги сказали: да, так оно, несомненно, и было.

— Но они же знали правду!

Щелк-щелк. Щелк. Щелк. Еще трех гномов как не бывало…

— Правда — это то, что говорит граг, — сказал Мудрошлем. — Верхний мир — дурной сон. Пламен запретил говорить о том, что случилось. Он велел мне пойти и сказать всем стражам… про тролля.

Свалить все на тролля. Вполне естественный поступок для гнома. Большой тролль совершил преступление и скрылся. Это не просто клубок червей, это гнездо ядовитых гадюк, черт побери!

Ваймс смотрел на доску.

«Будь оно все проклято. Я упираюсь в стенку. Что мне известно? Кирпич видел, как один гном ударил другого, но это был не убийца, а Пламен или еще какой-то гном, который придавал мертвому телу Бедролома вид жертвы тролля. Сомневаюсь, что это можно назвать серьезным преступлением. Настоящее убийство совершилось в темноте одним из шести грагов, и пятеро других, возможно, даже не знают, кто виноват! Или же они сговорились молчать… погодите-ка…»

— Но ведь это не Пламен велел ничего не говорить Страже, а вы. Вы хотели, чтобы я разозлился, мистер Мудрошлем?

Ваймс передвинул фигурку гнома. Щелк.

Мудрошлем опустил глаза.

Не дождавшись ответа, Ваймс взял в плен заблудившегося тролля и поставил рядом с доской.

— Я не думал, что вы к нам придете. — Голос Мудрошлема звучал чуть слышно. — Бедролом… я думал… я не… Пламен сказал, вы не станете беспокоиться, потому что граг представлял большую угрозу. Он сказал, что Бедролом велел убить рабочих, и в любом случае все уже кончено. Но я подумал… я… что это неправильно. Неправильно! Я слышал, у вас профессиональная гордость. Нужно было… заинтересовать Стражу.

— Вы думали, я не заинтересуюсь? Тролля обвинили в убийстве гнома в такое время — и я не заинтересуюсь? — уточнил Ваймс.

— Пламен уверял, что нет, потому что наши дела не касаются людей. Он сказал, вас не волнует, что происходит у гномов.

— Ему нужно чаще бывать на свежем воздухе!

Мудрошлем плакал, и из носа у него текло и капало на доску. Ливень остановил битву, вспомнил Ваймс. Наконец гном поднял голову и проскулил:

— Эту дубинку мистер Блеск подарил мне за то, что я выиграл пять партий подряд. Он был моим другом! Он сказал, я так хорошо играю за троллей, что мне непременно нужна дубинка! Я объяснил Пламену, что это военный трофей! Но он забрал мою дубинку и ударил ею труп по голове!

«Вода течет на камень, — подумал Ваймс. — Все зависит от того, куда падают капли, так, мистер Блеск? Чему хорошему вы научили этого бедолагу? Он не на той должности, чтобы впускать в свою жизнь сомнение…»

— Ладно, мистер Мудрошлем, спасибо за помощь, — сказал он, откинувшись на спинку стула. — Еще один вопрос. Вы знаете, кто послал в мой дом гномов?

— Гномов?

Ваймс уставился в мокрые красные глаза. Их обладатель либо говорил правду, либо сцена лишилась великого таланта…

— Они напали на меня и мою семью, — сказал Ваймс.

— Я… я слышал, как Пламен разговаривал с капитаном Стражи, — промямлил Мудрошлем. — Он сказал, нужно предостеречь…

— Предостеречь?! Ты называешь это… — начал Ваймс, но замолчал, увидев, как Грохссон качает головой. Ладно. Ладно. Что проку срываться на Мудрошлема? В любом случае из него уже выжали все что можно.

— Граги испугались, — продолжал Мудрошлем. — Они не понимают города. Не понимают, почему здесь позволено расхаживать троллям. Не понимают людей, которые… не понимают их. Они боятся вас. Теперь они всего боятся.

— Куда они ушли?

— Не знаю. Пламен сказал, они бы все равно ушли, потому что теперь у них и куб, и картина. Он сказал, картина покажет, где спрятана ложь, и тогда граги смогут ее уничтожить. Но больше всего они боятся Призывающей Тьмы, командор. Они чувствуют, что она пришла за ними.

— Это просто рисунок, — заметил Ваймс. — Я не верю.

— А я верю, — спокойно ответил Мудрошлем. — Она уже здесь. Как она сюда попала? Она приходит в темноте, под маской, чтобы отомстить…

У Ваймса по спине побежали мурашки. Шнобби окинул взглядом мрачные каменные стены. Грохссон выпрямился. Даже Фред Колон неуютно заерзал.

«Мистика и чушь, — сказал тебе Ваймс. — Притом даже не человеческая мистика. Я в нее не верю. Но почему мне кажется, что в комнате стало холоднее?»

Он кашлянул.

— Ну, как только эта штука поймет, что граги ушли, то, наверное, направится вслед за ними.

— Она придет за мной, — тем же спокойным голосом отвечал Мудрошлем, сложив руки на груди.

— С какой стати? Вы-то никого не убивали.

— Вы не понимаете! Они… они… когда они убили шахтеров, один умер не сразу… и… и… и мы слышали, как он стучит кулаками в дверь, а я стоял в туннеле и слушал, как он умирает… я хотел, чтобы он поскорее умер, чтобы шум прекратился, но… но… когда он умер, шум остался в моей голове, а ведь я мог бы… мог бы открыть дверь, но я боялся темных стражей, потому что у них нет души… Я боялся, что темнота заберет и мою…

Тихий голос умолк.

Шнобби нервно кашлянул.

— Спасибо… еще раз, — сказал Ваймс.

«Силы небесные, они совсем заморочили этого бедолагу. А у меня на руках ничего нет. Я мог бы обвинить Пламена в фальсификации улик, но нельзя привести в качестве свидетеля Кирпича, потому что это значит подтвердить, что в шахте таки был тролль. У нас нет ничего, кроме юного Мудрошлема, который явно не в том состоянии, чтобы давать показания».

Он повернулся к Грохссону и пожал плечами.

— Думаю, лучше оставить нашего общего друга на сегодня здесь, для его же блага. Подозреваю, ему в любом случае некуда идти. Заявление, которое сделал мистер Мудрошлем, разумеется, подтверждается…

И тут Ваймс замолк. Он развернулся на стуле и пристально посмотрел на горестного Мудрошлема.