Крылья по контракту - Диана Хант

Может, и с ним так же? Только какой он к чёрту, герой?

Но в этот раз он не попадётся в ловушку своего недоверия, не угодит в капкан лютого демонического голода, не обидит её…

Хорошо всё-таки, что их вернули в Ламию.

Только откуда в Ламии взяться медведю?

С этим вопросом мысли Харлея оборвались снова, и он уснул.

На этот раз ему ничего не снилось. Сон был глубоким, и, как положено глубокому сну выздоравливающего, абсолютно чёрным и пустым.

*

В следующий раз Харлей проснулся в одиночестве. Несмотря на то, что тело казалось набитым ватой (границы вернулись!), а мысли носились стайкой неуловимых стрижей, всё же смог пошевелиться, повертеть головой, а потом, скривившись, и вовсе сесть на постели.

Приятный свежий запах щекотал ноздри.

Харлей принюхался: пахло солью, лавандой и чем-то сладким, очень ароматным. К его изумлению, запах исходил от него самого. Впрочем, этому нашлось объяснение: рядом с низкой кроватью, на которой он сидел, нашёлся таз с чистой водой и душистое цветочное мыло с сушёными лепестками. Рядом сложены губки и чистые тряпочки. Кто-то заботился о его теле, в то время, как демон утратил его границы и готов был уйти за Грань.

Стоило подумать о том, кто бы это мог быть, сердце привычно сдавило от нежности, а чувство распирания внизу стало нестерпимым.

Харлей усмехнулся.

— Ну хоть здесь ничего не меняется.

Стоило подумать о белокурой крылатой девочке, голод, рвущий душу изнутри, усилился. Она нужна ему, нужна больше жизни. За последнее время его жизнь стала вдруг так богата на события, причём несовместимые с жизнью события. Настолько несовместимые, что жизнь стала совершенно недорога ему. Он расстался бы с ней без сожаления. Но не с Пандорой. Она слишком хороша и притягательна, чтобы даже подумать о том, чтобы умереть. Нет никаких сомнений, Харлей вернулся сюда только ради неё. К ней.

Шум прибоя, домишки с остроконечными крышами за окном и окрашенный в синий горизонт развеяли сомнения. Ни в какой он не в Ламии, он на Грозовом Перевале. И это не похоже ни на сон, ни на мистический второй шанс. Хотя бы потому, что прежде он не был в этой комнате, а точнее, мансарде, днём, и уж точно, когда он был здесь последний раз, ему не было так погано.

Сквозь свежий бриз ноздри защекотали довольно аппетитные запахи и демон, оглядываясь, обнаружил с другой стороны кровати уставленный снедью круглый столик.

Голод тела тут же дал себя знать урчанием в животе и таким количеством слюны, что впору захлебнуться.

Какое-то время демон просто ел, заглатывал, не жуя, жаркое с дарами моря и какие-то запечённые, правда, подгоревшие овощи.

В залитой солнцем мансарде потемнело.

Сложив серые паруса за спиной, с подоконника спрыгнула хрупкая белокурая фигурка и хмуро пожелала демону приятного аппетита.

Первая реакция — рвануться к ней, сгрести в охапку, впиться в губы и пить, пить, пить её стоны, всхлипывание… Чувствовать её вкус, дышать ей…

Но он замер на полпути, столкнувшись с яростным взглядом зеркальных глаз из-под насупленных бровей. Губы гарпии сжались в одну линию, как морской горизонт, и по упёртым в бока рукам и не скажешь, что она ему рада.

Наверное, всё же стоит начать с разговора… Опять же, вон и окно за её спиной. Выпорхнет и унесётся наперегонки с ветром, не поймаешь!

Не успел Харлей ответить любезностью на любезность и, в свою очередь, справиться о самочувствии Пандоры, а заодно выяснить, каким ветром их сюда занесло, взъерошенный вихрь сам рванулся к нему.

Демон понять ничего не успел, как тёплые дрожащие губы прижались к его губам, всего на пару мгновений, после чего гарпия принялась клевать поцелуями щёки, глаза, нос и рот. Машущие за худенькой спиной серые крылья наполнили мансарду всеми ветрами мира, руки с тонкими изящными пальцами скользили по его телу, гладили, ощупывали, словно лично желали удостовериться, что это действительно он. Живой.

Но только Харлей успел поверить в происходящее, убедиться, что на этот раз это не сон, хрупкая взъерошенная фигурка отстранилась о него, а затем совершенно с неженской силой закатила ему звонкую пощёчину.

Маленькие кулачки застучали по его груди, били в живот, в челюсть, били, конечно не в полную силу (в том, что рука у Пандоры тяжёлая, демон уже имел счастье убедиться), но всё же ощутимо. Одновременно с побоями на Харлея обрушился поток ругани. Грязной, бульварной, очень грубой.

«Глупый ублюдок» и «рогатый дебил» были, пожалуй, ещё самыми ласковыми из всего потока выражений, на которые совершенно не скупилась гарпия.

Харлею ничего не оставалось, как смиренно сносить «избиение демонов» (от неё даже закрываться не хотелось… она рядом, и только это имеет значение) и дивиться фантазии подруги.

Наконец, поняв сама, что начала повторяться, Пандора снова обхватила его шею руками и поцеловала.

На этот раз поцелуй был долгим, нежным, с ощутимым привкусом горечи, — эти нотки в её эмоциях заставляли сердце демона обливаться кровью. Значит, боялась потерять его… А значит… любит. Непонятно за что, но любит!

Отстранившись снова, Пандора горько воскликнула:

— Как?! Скажи, пожалуйста, как можно было принять питьё из её рук?

— Его подал официант, — вяло оправдывался Харлей. — Но Делайла была рядом, да… И… Я не ожидал от неё такой прыти. Честно.

Гарпия посмотрела на него сердито.

— Ну так может хватит трахать всё что движется?

Несмотря на вопросительные интонации, прозвучало вовсе не как вопрос. Скорее утверждение. Или даже угроза.

Харлей развёл руками.

— Она была подругой Джины, — пробормотал он, чувствуя себя и вправду «рогатым дебилом». Так себе аргумент в его защиту…

— Подругой?! — фыркнула гарпия. — Что ты вообще знал о погибшей жене? Эта твоя Делайла работала на Департамент! Инкубы… вам лишь бы присунуть. Ты бы и в дупло вдул, если бы кто-то нарисовал на дереве задницу!

— Нет, там занозы, ты что, — пробормотал он, привлекая Пандору к себе. — А вдруг на дереве гнездо? Я когда трахаю, я трахаю, малыш. Ещё перья бы сверху посыпались. Ненавижу перья, — соврал демон, широко улыбаясь.

— Можно подумать, ты в трансформе красавец. — соврала Пандора и тоже улыбнулась в ответ. Широко и лучисто.

А потом опустилась на пол и сложила крылья за спиной.

Не отрывая взгляда от Харлея, потянула за язычки хитрых молний на плечах, рывком расстегнула кнопки и отбросила водолазку в сторону.

Харлей сглотнул.

Под водолазкой у Пандоры ничего не было.

Аккуратная девичья грудь с бледно-розовыми сосками, белоснежная кожа… С ним случилось вдруг то же самое, что при их первой встрече. Весь свет мира собрался в одном месте: в хрупкой фигурке перед ним, обнажённой по пояс.