Запоздалая свадьба - Аманда Квик

Она подошла к гардеробу и вынула новое бирюзовое платье. Все смотрели на Пирса, ожидая приговора.

— Идеально, — изрек тот, кланяясь Присцилле. — Абсолютно идеально. Уверяю вас, леди Уортем, джентльмены будут падать к ее ногам, превозносить как высшее существо.

Не прошло и часа, как леди Уортем, забыв о сопротивлении, завороженно смотрела на дочь.

— Невероятно! Она поистине неотразима. В жизни не поверила бы, что столь простой стиль может выглядеть так элегантно.

Пирс с профессиональной гордостью пригладил гладко причесанные волосы Присциллы.

— Простота есть основа истинной элегантности, мадам.

Эмелин была поражена почти так же сильно, как леди Уортем. Пирс пренебрег последней модой на сложные узлы из кос и водопад локонов на лбу и висках. Он зачесал волосы Присциллы назад и с помощью нескольких шпилек скрутил изящный узел высоко на затылке. Прическа подчеркивала грациозные линии ее шеи и тонкий профиль. Только несколько легких вьющихся прядок были выпущены на уши.

По мнению Эмелин, Присцилла всегда была прелестной, но теперь казалась более гордой и уверенной в себе. В ней появилась некая женственная таинственность, которой не было раньше.

— Присцилла, ты великолепна! — прошептала Эмелин.

Присцилла залилась краской, но, несмотря на смущение, похоже, не могла оторвать глаз от собственного отражения.

— Тебе в самом деле нравится?

— Еще бы! Не могу дождаться, когда ты наденешь новое платье!

— Счастлив видеть, что все довольны, — расплылся в улыбке мистер Пирс. — Как выяснилось, у меня выдался свободный часок. Не хотите ли сделать новую прическу, мисс Эмелин? Думаю, что смогу внести некоторые усовершенствования в вашу нынешнюю. Не то чтобы она вам не шла, совсем напротив. Но она слишком в стиле нынешней моды, если понимаете, о чем я. Вам необходимо нечто более оригинальное.

— О, я не могу злоупотреблять вашим временем и гостеприимством леди Уортем, — поспешно заверила Эмелин с некоторым, однако, сожалением. Даже если Пирс убийца, нельзя отрицать, что он истинный художник во всем, что касается волос. Ах, как было бы интересно посмотреть, что он мог бы сделать с ее обликом!

— Но ты просто должна позволить ему причесать себя, Эмелин, — объявила Присцилла, поднимаясь. — Мама не станет возражать.

— Нисколько, — великодушно подтвердила леди Уортем. — Ах, кроме того, это так волнительно — наблюдать мистера Пирса за работой! Чувствуешь себя в присутствии огромного таланта.

— Спасибо, — пробормотала Эмелин, нерешительно усаживаясь за туалетный столик.

Пирс встряхнул простынку, накинул ей на плечи и взял расческу. Их взгляды встретились в зеркале.

— Да, я вполне представляю, что делать, — заявил он. — Какое удовольствие работать с молодыми дамами, которые интересуются последними модами! Большинство моих клиенток — дамы постарше, требующие сложных, изысканных причесок вроде тех, которые были изобретены для высоких пудреных париков во времена их юности.

— Должна признаться, я прекрасно помню эти парики, — кивнула леди Уортем. — Конечно, в бальном зале они выглядели так элегантно, но при этом были ужасно тяжелыми и жаркими!

Мистер Пирс ловко вынул шпильки, скреплявшие волосы Эмелин.

— Как уже говорилось, я обычно обслуживаю пожилых дам. Но насколько же приятнее работать с молодыми девушками! Скажите, мисс Эмелин, ваша тетя, случайно, не упоминала, что мы познакомились в замке Бомон?

Эмелин похолодела. Уголком глаза она заметила, как насторожилась Присцилла. Только леди Уортем, по-прежнему в блаженном неведении, разливала чай.

Эмелин постаралась взять себя в руки.

— Да… сказала что-то насчет парикмахера, утверждавшего, что рыжие волосы совершенно вышли из моды. Но по-моему, его имени она не запомнила.

— Однако я дал ей мою карточку, — оскорбился Пирс.

— Должно быть, тетя ее потеряла, — мигом нашлась Эмелин.

— Что ж, вполне понятно. Мне известно, что она и ее друг мистер Марч были в то время весьма озабочены иными вещами. Они были убеждены, что смерть лорда Фуллертона — отнюдь не несчастный случай, и, насколько я понял, пытались это доказать.

— Не несчастный случай?! — удивилась леди Уортем. — Я не слышала никаких намеков на нечто противоположное в связи со смертью Фуллертона.

— Это потому, что моя тетя и мистер Марч так и не сумели найти доказательств убийства, — пояснила Эмелин. — Кроме того, лорд Бомон дал ясно понять, что не потерпит никаких расследований под своей крышей.

— Значит, все попытки ни к чему не привели? — небрежно осведомилась Присцилла.

— Боюсь, что так, — пробормотала Эмелин. — Весьма трудно расследовать случай убийства, когда все уверены, что жертва погибла по собственной вине.

— До чего же увлекательно! — Пирс оставил в покое волосы Эмелин и с живейшим интересом уставился на нее:

— А здесь, в городе? Они чего-то добились?

— Ничего. Мистер Марч совершенно угнетен. Тетя считает, что они зря тратят время. Она пытается убедить его бросить это дело.

Про себя она подумала, что может гордиться Последней фразой.

— Понимаю, — кивнул Пирс, не меняя выражения лица. — Как по-вашему, ей это удастся?

— О да, — заверила Эмелин и, заговорщически понизив голос, приготовилась лгать:

— Семья Фуллертон тоже не желает скандала, как, впрочем, и все остальные. Моя тетя весьма озабочена денежными вопросами, и, поскольку в этом случае у нее просто нет клиента, она считает, что им стоит уделить внимание другим делам.

— Не обижайтесь, дорогая, — вмешалась леди Уортем тоном, который прямо-таки сочился негодованием, — но должна сказать, что это маленькое хобби миссис Лейк кажется мне весьма странным.

Интересно, что сказала бы Лавиния, узнав, что леди Уортем считает ее занятие не больше чем хобби?!

— Мне кажется, что столь умная дама, как миссис Лейк, находит подобную работу достойным испытанием сил, — пробормотал Пирс, Эмелин почувствовала, как тонкие волоски на шее поднялись дыбом. Хоть бы Пирс ничего не заметил!

Эмелин и Присцилла направлялись ко входу в парк, где договорились встретиться с Энтони и Домиником. Кокетливые зонтики защищали их от вечернего солнца. После короткого спора они договорились оставить шляпки дома, чтобы не скрывать ослепительного великолепия новых причесок.

— Господи, у меня до сих пор сердце колотится, — заметила Эмелин. — Вообще непонятно, как я еще хожу!

— Меня тоже трясет, — призналась Присцилла, скорчив гримаску. — Каждый раз, глядя в зеркало, я видела только одно: ножницы в его руке. И не могу отделаться от мыслей о людях, которых он, возможно, убил.