Агентство потерянных душ - Андрей Дорофеев

медленнее, какие-то, быть может, не отзовутся вообще - работы у всех хватает.

Оставалось ждать, но вот как раз ждать-то Маша и не хотела. Они с Гектором вышли за дверь офиса и направились к трансферной: Гектору пора было на работу.

- Слушай, может, я посмотрю, как ты там устроился? - высказала она пришедшую вдруг идею, - пока там в БИМПе шестерёнки крутятся?

Гектор был только за. Он провёл её в свой кабинет на Лунной Базе, представил коллегам и предложил посидеть и посмотреть, как он общается с контактными лицами среди иммигрантов на планете. Маша устроилась в кресле и стала наблюдать, как меняются огоньки-индикаторы на стенах кабинета.

- Кстати, - мне тут наш человек, первая скрипка симфонического оркестра Большого Театра, прислал на днях, - Гектор передал ей плейер.

- Что это?

- В музыкальном мире месяц назад произошла сенсация: была найдёна считавшаяся ранее несуществующей Шестнадцатая Симфония Шостаковича. Сегодня каждый уважающий себя оркестр считает своим долгом играть её.

- О!... Дима всё-таки сделал это! Надо будет его навестить, - засмеялась Маша и взяла плейер, - уж эту-то музыку я с удовольствием послушаю!

Следующие два часа Маша слушала симфонию, а Гектор тестировал одну из религиозных групп. Когда они вышли на обед, Маша позвонила Борисычу и спросила, не поступало ли ответа от локальных БИМПов по её запросу. Борисыч разочаровал - ответов не было.

- Слушай, я так не могу, - взмолилась Маша Гектору, - может, эти ответы через месяц появятся, если вообще появятся. Мне надо что-то делать! Давай сделаем то, что предложил ты - обратимся к Сандерсону. Попытка не пытка. Твой отдел уже установил контакт со спиритиониками?

- Это был первый контакт, который я установил. Конечно! Спиритионику надо восстанавливать в правах и давать ей зелёный свет, и на моём уровне уже всё сделано. Сейчас спиритионики работают с собственными правительствами - теперь надо преодолеть их инерцию. Но, думаю, это вопрос месяцев, максимум - пары лет.

- А кто там контакт?

- Некий Брент Брэддок, отдел по связям с общественностью.

- Вот и хорошо. Тогда я попрошу руководство откомандировать тебя вместе со мной.

Гектор замялся.

- Будь добра, не проси. Здесь завал работы. Я, пока ты в коме лежала, работал без выходных. В очереди стоят сотни групп, и пока они не получают добро на трансферы, они во время выхода из носителя получают от твоих коллег из агентства электрический заряд в мягкое место. В лучшем случае.

- А как же я без тебя с ним?

- Скажи ему, что ты из Бюро иммиграции, он сразу всё поймёт.

Маша оставила Гектора (не поцеловавшись - Гектор наотрез отказывался целовать сменный носитель даже в щёку, да и Маша не испытывала порывов страсти к "чужому" телу Гектора) и через полчаса вышла из локального офиса агентства города Остин, штат Техас в обрушившийся на неё зной.

Переводчик, висевший у неё на шее в виде кулона, распознавал все языки галактики и переводил слова владельца собеседнику так, что тот даже не замечал факта присутствия этого самого переводчика. В очередной раз благословив технический прогресс, Маша спросила местных на автобусной остановке, как проехать к организации спиритиоников. Она получила в ответ одно "фу, антихристы" и одно обстоятельное объяснение, после чего села на подходящий скоростной автобус. Езды было полчаса, и всё это время Маша с улыбкой на лице рассматривала жизнь и ландшафты незнакомого города.

Организация занимала красивое пятиэтажное здание на пересечении двух улиц - с колоннадой, стеновой подсветкой и треугольным фронтоном над главным входом. Работа Проводников с публикой была, скорее всего, ещё не возобновлена, но офис готовил силы в ожидании одобрения властей.

Маша вошла через главный вход и очутилась в приёмной, где за конторкой с символом спиритионики сидела симпатичная девушка.

- Здравствуйте! Мне нужно поговорить с мистером Брэддоком из отдела по связям с общественностью. Я из Бюро иммиграции.

- Добрый день! Одну минуту, - девушка соединилась по интеркому с неведомым собеседником и кивнула Маше - мол, сейчас.

Брент Брэддок в строгом элегантном костюме, спустившийся на лифте, с улыбкой внимательно осмотрел Машу, пожал ей руку и переспросил:

- Из Бюро Иммиграции?

- Именно так, мистер Брэддок. Того самого Бюро иммиграции Млечного Пути, где работает ваш знакомый Гектор Владимирович Верещагин. Меня зовут Бастарчук Мария Сергеевна.

- Что ж, Мария, - чуть поклонился Брэддок девушке и указал ей приглашающим жестом на пару кресел в стороне от людских потоков, - Рад познакомиться. Но никаких документов вы мне, вероятно, не предъявите.

- Не сегодня, мистер Брэддок, - повинилась Маша, - я, если честно, просто не подумала о них. Возможно, само наше общение будет доказательством, что перед Вами сотрудник "Агентства потерянных душ".

- Одно Ваше упоминание этого агентства уже служит доказательством, - улыбнулся Брэддок, - вы с Гектором оба русские?

- Да, и живём в одном городе. Однако место рождения нынешнего бионосителя неважно - мы помним наши прошлые воплощения, и отнюдь не всегда мы рождались в одной стране. Так что пусть наши имена не смущают вас, мы служим всему миру.

- Хорошо. Итак, что же привело вас ко мне?

- Мне нужно поговорить с мистером Сандерсоном.

- Сожалею, но вопросами связей с общественностью в этой организации занимаюсь исключительно я.

- Мой вопрос относится не к области связей с общественностью.

- Мисс Мария. При всём к Вам уважении и несмотря на то, что Вы являетесь представителем наших шефов там, - он кивнул головой наверх, - я не могу просить мистера Сандерсона принять Вас просто потому, что Вы хотите с ним поговорить. Мистер Сандерсон - очень занятой человек, а поговорить с ним хотят многие тысячи почитателей. Поэтому, пожалуйста, изложите Ваш вопрос мне.

- При всём уважении, мистер Брэддок, не могу. Но я уверена, что мистер Сандерсон с удовольствием увидится с Проводником Финальной Процедуры Виолой Градской, которую он не видел лет двадцать пять или тридцать и которая была лучшей подругой его дочери. А возможно, захочет послушать и рассказ о Проводнике Марке Больцене, что был участником сверхсекретной...

- Стойте!

Имя Виолы Градской ничего не сказало Брэддоку, а вот слова "Марк Больцен" подействовали как удар хлыста: видимо, они служили кодом к чему-то большему, о чём нельзя было разговаривать в публичных помещениях.

Брэддок из доброжелательного добряка превратился в немного хмурого и сосредоточенного на деле работягу.