Одиночество-12 - Арсен Ревазов

Как только четыре человека в темно-серых пиджаках, с короткими автоматами в правой руке синхронно вылезли из четырех дверей BMW я, не думая, открыл по ним огонь. Строго по инструкции летчиков. Первым и из положения «лежа». Двух, выскочивших из ближайших ко мне дверей, я точно задел, но через три секунды магазин кончился. Оставшиеся пиджаки залегли.

Наступила тишина. Только с соседних кустов скатились две моих гильзы и, звякнув, упали. Двор затих.

Понимая, что ответный огонь не заставит себя ждать, я отбежал вправо метров на десять вдоль дома, пригибаясь так, чтобы кусты хоть чуть-чуть меня прикрыли. Затем упал на бок и попытался сменить магазин. Магазин клинило. Руки тряслись. Возясь с автоматом, я заметил краем глаза, что две темно-серых фигуры метнулись от джипа в мою сторону с коротким криком «бля, он там!» также залегли, заняв позицию метрах в двадцати от меня.

Я, наконец, вставил магазин, передернул затвор и дал очередь приблизительно по тому месту, где они могли находится. В ответ был только знакомый звук от падающих гильз.

Было ясно, что дело – дрянь. Двое профессионалов сейчас меня достанут. Не гранатой, так пулей. Но скорее всего гранатой. У них наверняка полный боекомплект. А у меня оставалось только полрожка. Я перевел автомат в режим одиночных выстрелов. У пиджаков была идеальная позиция. Не успею я подняться, как получу пулю.

Что делать? Ждать милиции? Но граната прилетит раньше. А даже если и нет, милиция не поможет. В тюрьме меня замочить проще, чем во дворе собственного дома. И что теперь будет с Машей?

Неожиданно я услышал громкий треск выстрелов с той стороны, с которой не ждал. Сильно левее и ближе к моему подъезду. Еще через секунду я услышал истошный крик Маши: «Беги сюда!».

Я вскочил, и попрощавшись с жизнью, рванулся в ее сторону. Маша стояла у джипа и растерянно поводила коротким иностранным автоматом из стороны в сторону. По дороге я заметил два тела. Одно из них куда-то отползало, оставляя за собой темно-красный след. Второе лежало совершенно неподвижно. Темно-серый пиджак был в небольших рваных дырках, через которые сочилась кровь.

Пока я подбегал, Маша уже залезла в машину. У самого BMW я увидел еще два тела. Одно лежало на спине с размозженной головой, другое привалилось к заднему колесу, словно отдохнуть. Вот теперь мы стали убийцами.

Я отметил, что никаких эмоций этот факт у меня не вызвал, вскочил в УАЗик, завелся, включил заднюю передачу, и на самом полном ходу, которая эта передача позволяла, выехал из собственного двора.

– Ни фига себе, – сказал я посмотрев на Машу в тапочках с помпончиками и автоматом в руках.

Маша ничего не ответила, посмотрела на автомат и осторожно опустила его стволом вниз. Через минуту мы подъехали к трассе. Метров за 50 до нее я остановился.

– Надо брать такси.

Я засунул автомат Маши под сиденье, а свой под китель. Потом, подумав, протер тряпками все, чего я и Маша могли коснуться в УАЗике руками. Включая дверные ручки снаружи. Мы вылезли, дошли до трассы и вскоре уже сидели в десятке какого-то частника, двигаясь в сторону Жуковского.

В машине Маша заплакала. Без единого звука. Я обнял ее и понял, что вытирать слезы мне нечем. Тогда я начал их сцеловывать. Шофер, был уверен, что девушка провожает своего солдата с побывки обратно на чеченский фронт. Наверно, не обратил внимание, что я сильно старше призывного возраста. А может, принял за контрактника. Он сидел, уперевшись в руль руками и не оборачивался, боясь нас смутить.

За час дороги Маша почти успокоилась. Я чувствовал себя каким-то оглушенным. Мы въехали в Жуковский. Я тихим голосом указывал шоферу дорогу до аэродрома. Немного поплутав, мы вскоре подъехали к КПП. Не вылезая, я назвал караульному имя майора Козлова. Часовой, не проверил ничего, открыл ворота и мы въехали на территорию аэродрома. Когда мы доехали до здания штаба, Маша вытащила из сумочки деньги и передала их мне. Я расплатился, и мы отпустили шофера. Надо было срочно приходить в себя, о чем я и сказал Маше. Маша вздохнула, кивнула и чуть-чуть попудрилась.

* * *

– Ребята! Да на вас лица нет! – приветствовал нас майор Козлов.

– А что на нас есть? – устало спросила Маша, глядя на тапочки с помпончиками.

– Ромео! А где тачка, пушка? – Козлов посмотрел на меня с явным недоумением.

– Пушка тут. Но лучше ее выкинуть.

Я, морщась, вытащил Калашников из под кителя, повесил его на шею и зачем-то обнюхал ствол.

– Понятно. А тачка?

– Тачку махнул, не глядя.

– На Джульетту?

– Нет. На ваши бабки.

– Но бабки-то привез?

– Да.

– Ну и отлично! А это казенное говно не к нам приписано. Не с нас и спросят. Главное, что все живы-здоровы.

– Не все, – задумчиво сказал я.

– Что не все? Бабки не все?!

– Нет. Бабки все.

– Ну вот. Зачем пугать-то?

– Знаешь, – медленно произнес я, вытирая рукой совершенно сухой лоб. – Я ведь и сам испугался.

– Ладно, ребята. Вы давно не виделись. Вам надо пообщаться. Или вы торопитесь?

Мне понравился ход мысли Шурика.

– Надо, – сказал я, понадеявшись, что в моем голосе прозвучало достаточно благодарных интонаций. Мы не торопимся. А когда ты улетаешь обратно?

– Через пару часов. Но я лечу в Казань. Если хотите со мной – свистните. Вот ключи. Идите в комнату отдыха на втором этаже. И отдыхайте.

– Мы хотим лететь в Казань, – сказал я. – И свистим. Спасибо.

Мы поднялись на второй этаж.

– Вот, сказал я, закрывая дверь на ключ. Наконец-то мы одни.

– Смешно, – сказала Маша. – Но давай чуть попозже. А то я еще в себя не пришла.

– Маша, – сказал я.

– Да, – сказала Маша. – С автоматом на шее мне еще никто трахаться не предлагал. Это предложение, от которого трудно отказаться. Проверь дверь. И сними автомат.

– Руки вверх, – сказал я и снял с нее бежевую блузку. – Кругом! – И я расстегнул лифчик. Затем я расстегнул свой китель, снял его и заботливо расстелил на полу.

– Ну что, ложись? Здесь, кстати, очень тепло.

И я с беспокойством посмотрел на нее. Маша была девушка с характером.

– Военно-полевой роман, – сказала Маша, чуть поджав губы, и осторожно легла на гимнастерку.

Я медленно расстегнул ее джинсы, а потом с усилием их стянул.

– От тебя пахнет чем-то кисло-горьким. Порохом что ли?

– Да. Кровь, пот, машинное масло. Помнишь был журнал с таким названием. КПМ.

– Помню. Не ложись. Включи какую-нибудь музыку. Хоть телевизор. И проверь, закрыта ли дверь!

Я включил телевизор. Трахаться под новости не хотелось. Я пощелкал. Ловилось только два канала. Я поискал вокруг и увидел видеокассету.