Рафаэль - Лорел Гамильтон

Зверей, хотя это не должно быть возможно, особенно здесь. — Ответила Нева.

— Если вампирские силы ломают Рафаэля, пожалуйста, позвольте мне самой использовать вампирские силы, чтобы исцелить его.

— Нам придется поговорить между собой и разобраться, будет ли это разумный баланс сил, либо ты можешь просто исцелить Рафаэля, и тогда он потеряет свою корону.

Мне хотелось кричать от бессилия.

— Во время поединков за место царя еще ни разу не случалось ничего подобного, Анита. Дай нам время покопаться в наших законах и обычаях. — Сказала Нева.

— Поменяйся местами с Фредо и отправь его к нам. — Добавила молодая бруха с длинными волосами. — Он один из хранителей наших знаний.

Я могла бы спросить, что это значит, но по названию и так было понятно, так что я просто развернулась и направилась к Рафаэлю, потому что Фредо стоял рядом с ним на коленях. Отправлю его к ведьмам, подержу Рафаэля за руку, и все образуется. По дороге к ним я очень старалась в это поверить. Еще я старалась не смотреть на окровавленный песок вокруг Рафаэля, и не подсчитывать у себя в голове, сколько крови можно потерять прежде, чем станет слишком поздно. Я и представить себе не могла, что оборотень способен истечь кровью до смерти, но этому мешала исключительно их способность к регенерации. Убери ее, и они просто будет сильнее и быстрее обычных людей. Это просто смешно, что мы собираемся позволить Рафаэлю истечь кровью, тогда как самая обыкновенная первая помощь даст ему достаточно времени, чтобы мы могли исправить то, что наворотил с ним Падма, и тогда Рафаэль сможет исцелиться уже своими собственными силами. Я не собиралась позволить ему умереть, даже если это будет стоить ему короны, я не позволю ему сдохнуть из-за этих правил — не тогда, когда могу спасти его. Я пообещала себе это, направляясь в его сторону по песку, глядя на кровь вокруг него. Пообещала, что спасу его, и похуй на правила.

31

Я шла по песку, и оба меча по-прежнему были у меня в руках. У меня не было для них ножен, а до тех пор, пока битву официально не закончат, я лучше оставлю их при себе. Я знала, что идея заключалась в том, чтобы отложить смерть Гектора, поскольку это дало бы нам шанс найти Падму, и устранить более серьезную угрозу, но мне по-прежнему казалось, что лезвия этих мечей должны быть покрыты кровью — например, кровью Гектора, чтобы потом можно было бросить его голову к ногам Рафаэля. Вот он, твой враг — он мертв. Даже если ты умрешь, он умер первым. Полагаю, это будет не самый романтичный подарок, но если говорить о выживании и той ярости, которую мы разделяли, он был бы практически идеальным, впрочем, может, у меня просто в голове помутилось?

Фредо держал Рафаэля за руку, и когда он поднял на меня глаза, они были полны непролитых слез. Когда я это заметила, мой желудок завязался узлом. Никогда не видела, чтобы Фредо плакал.

Я сосредоточилась на его лице, не позволяя себе пока взглянуть на Рафаэля. Рано или поздно мне придется это сделать, но сперва я должна донести послание от ведьм.

— Бруха ждут своего хранителя знаний, чтобы кое в чем разобраться.

Фредо кивнул. Он поднял руку Рафаэля и прижал ее к своему лицу, закрыл глаза, после чего по его щеке скатилась первая слеза. Он так и сидел, когда произнес:

— Мой царь.

— Все хорошо, Фредо, ступай. Я буду здесь, когда ты вернешься. — Голос Рафаэля звучал почти обыденно.

Я, наконец, позволила себе посмотреть на него. Я держалась молодцом до тех пор, пока не увидела его, лежащего там, бледного и окруженного морем крови — его крови и крови Гектора, но по большей части это была кровь Рафаэля. Песок лип к ранам. В обычной ситуации от него бы избавились в первую очередь, потому что как только Рафаэль начнет исцеляться в привычном темпе, песок может застрять внутри плоти. Инфекцию от этого не подцепишь, но тело отторгает инородные предметы так же, как это делает устрица, с той только разницей, что ты получишь не жемчужину, а доброкачественное образование, которое иногда приходится удалять.

Я стояла и пялилась на Рафаэля, стараясь сохранять пустое выражение лица, словно я нахожусь на каком-нибудь ужасном месте преступления, но Рафаэль не был незнакомцем — он был моим любовником и другом.

Он выдавил мне улыбку, но его глаза остались наполнены болью.

— Твое лицо, Анита… Теперь я знаю, насколько все плохо.

Я с трудом подавила в себе желание разрыдаться. Хоть это я могла для него сделать. Я начала опускаться на колени и вдруг поняла, что мне придется положить окровавленные мечи на песок, так что я вытерла кровь о штаны, чтобы песок не прилип к лезвиям — на тот случай, если мне придется еще ими воспользоваться. Возможно, в этом не было смысла, но, во-первых, это были не мои мечи, так что я относилась к ним бережно, а во-вторых, порой мелочи оказывают большое влияние на то, как легко рассекает лезвие, или как хорошо оно впивается. От него ты ждешь четких разрезов, чистых и равномерных. Эти мысли помогли мне сосредоточиться на мечах. Мне удалось опуститься на колени и сложить их по бокам от себя, не расплакавшись.

Я коснулась плеча Рафаэля и он потянулся ко мне другой рукой, но в этот момент по его телу пробежала волна дрожи, так что ему пришлось прикрыть глаза и сосредоточиться на дыхании, чтобы не застонать. Он царь. Он не позволит им увидеть свою слабость. Я с трудом проглотила застрявшие в горле слезы. Если он может быть сильным, я тоже могу.

— Не шевелись, Рафаэль. Я иду к тебе. — Я взяла его за руку — за ту же руку, которую держал Фредо.

Рафаэль открыл глаза, улыбнулся мне и вновь прикрыл их, с трудом дыша сквозь волну боли. Его ноги дрожали. Я сталкивалась с такими повреждениями только когда речь шла о нападении верживотного на людей, и они уже были мертвы к тому времени, как я выследила убийцу и удостоверилась, что он больше никогда и никому не причинит вреда.

— Жан-Клод говорит, что мы можем дать тебе силу, чтобы исцелиться.

Он сглотнул и постарался сфокусироваться на моем лице.

— Что говорит Нева?

Я заколебалась, думая над тем, чтобы солгать ему, но я просто не могла с так ним поступить. Если мы вылечим его,