Битва титанов. Несущие смерть - Маркус Хайц

— Во-первых, мы этого не допустим, — заметил тот, почесав Остроуха, своего пони. — Плюс в этом собрании в том, что мы сможем сказать самому Лиутасилу о том, что ты натворил. — Златорукий поглядел на Году, которая уже была посвящена в небольшую неприятность. Молодая гномка участия в разговоре не принимала, но слушала его с тайным удовлетворением.

— Хорошо, — подчинился неотвратимой судьбе Бешеный. Ему не никак удавалось представить, какие последствия может иметь прикосновение к камню. — Он не сломался, не треснул, — продумывал гном наихудшие варианты. — На нем просто появилось пятно. Его наверняка можно убрать. — Под кольчугой стучало. — Все будет хорошо. Немного наждака, немного масла, немного потереть, и он опять будет сверкать как новенький. В крайнем случае, я пришлю им наших каменотесов, чтобы они показали эльфам, как нужно ваять из хорошего камня, на котором оставляет отпечатки любая немытая ладонь.

— Слова льются из тебя, словно жидкое золото из плавильной печи. Может ли быть, что ты переживаешь и сам себя успокаиваешь? — усмехнулся Тунгдил.

— Я? Чтобы я переживал? Из-за чего, зачем?

— Из-за Лиутасила?

— Пф! Я не боюсь эльфов. — Воин усмехнулся и пришпорил пони. Чем раньше он предстанет перед эльфийским князем и покается ему во всем (с помощью друга, конечно!) — тем раньше наказание останется позади.

— А звучит похоже, — негромко сказала Года, обращаясь к своему пони.

Бешеный оглянулся через плечо.

— Года, спешивайся. Пойдешь пешком.

— Что? — В ее голосе слышалось возмущение.

— Не переспрашивать, ученица. Багаж на спину, — он быстро развернулся, чтобы та не видела его ухмылки. Ему было очень приятно мучить ее.

Послушно, но неохотно Года спешилась, забросила сумки на спину и затопала рядом с пони.

— Какой во всем этом смысл? Я хотела получить от тебя наставления в боевом искусстве, а не влачить жизнь носильщицы.

— Ты… Воительнице нужны крепкие ноги, чтобы уверенно стоять на земле, — быстро ответил мастер. — Просто представь себе: вот ты идешь… но вынуждена в любую минуту быть готовой к атаке свинорожих. Кстати, ты знаешь анекдот, как орк спрашивает у гнома, как пройти в библиотеку?

Года засопела. Тунгдил заржал, как пони, поскольку услышал в этом звуке отчетливое проклятие. Впрочем, веселился гном не очень-то естественно.

Мысленно он был с раненой Балиндис, которую ему пришлось оставить в штольнях Лот-Ионана. К своему удивлению, он отправился в путь с двойственным чувством.

С одной стороны, он очень беспокоился по поводу супруги, с другой — радовался, что она снова осталась дома. Он не мог объяснить свое недовольство. А ведь первой ночью казалось, что начинается новая счастливая совместная жизнь.

Но затем странное ощущение появилось снова. Чем дольше гном размышлял над этим и представлял себе долгую жизнь с Балиндис, тем страшнее ему становилось. Совершенно необъяснимым образом. Ведь Балиндис ему по-прежнему нравилась.

Тунгдил устроился в седле поудобнее и стал смотреть на стены Пористы, шедевр исчезнувшего не пойми куда Фургаса. Вероятно, все дело в этом: она ему все еще нравилась, а глубокого чувства нет. Как брат и сестра. Как соратники.

— …и гном рассмеялся и пошел дальше, — услышал Златорукий, как Бешеный рассказывает конец анекдота.

Годе было трудно удержаться от улыбки. Уголки ее губ отказывались застывать в неподвижности, изо всех сил тянулись вверх. Вот уже на щеках образовались маленькие ямочки, предвестники громкого смеха, хотя она твердо собиралась сохранять серьезность. Хорошее настроение и ярость как-то не сочетаются. Но анекдот был слишком уж смешной.

И старания Боиндила были вознаграждены звучным смехом, к которому присоединились Бешеный и даже Тунгдил. Иначе было просто невозможно.

Троица въехала в город и после приветствий и представлений сразу же была направлена к огромному шатру собрания. Вокруг было разбито несколько более мелких шатров, служивших местами для заседаний двух различных партий.

— Сначала пойдем к Гандогару и расскажем о том, что произошло, затем к Лиутасилу, — предложил другу Тунгдил, и тот согласно кивнул.

Лицо Годы блестело от пота, она одним глотком осушила флягу и огляделась по сторонам в поисках колодца, чтобы наполнить ее.

— Нет нужды, ученица. Скоро получишь, — заметил Бешеный, улыбаясь ей. — Как поживают твои ноги, ученица?

Гномка подняла сначала левую, затем правую.

— Обе пока на месте, — засопела она, вытирая со лба пот. К влажной щеке прилипла темно-русая прядь. — И им очень хочется пнуть кого-нибудь под зад, мастер. — Гномка усмехнулась. — Кого-нибудь из орков, конечно же.

Может быть, дело было в свете, может, в окружающей обстановке или что-то такое в сверкающих глазах гномки, но Бешеному вдруг стало легко смотреть на нее. В ней что-то изменилось — совершенно внезапно. Он смутился.

— Выясним, что здесь такое, — пробормотал он, быстро отводя взгляд. Равнорукий догадывался, что произошло нечто, чего быть не должно. Не с ней.

Они направлялись к палатке, над которой развевалось знамя Четвертых, и стражи тут же доложили об их прибытии. Года осталась у входа, вынужденная ждать, однако по просьбе Тунгдила ей принесли попить.

Гандогар принял их, протянул обоим по очереди руку для пожатия.

— События обгоняют нас, — сказал король, радостно глядя на изменившегося Тунгдила, в котором светилась былая жажда деятельности. — Только я хотел поговорить с главами кланов по поводу похода в Потусторонние Земли, как мне вместе со всем собранием пришлось ехать в Пористу, чтобы обсудить другое, еще более серьезное дело, — по прикидкам Тунгдила, на лице владыки было гораздо больше морщин, чем раньше, множество забот оставляли следы на коже. — Как все прошло у эльфов? — Взгляд его задержался на коротких волосах чернобородого. — Новая мода?

— Сражение. Тунгдил тебе лучше расскажет. — Боиндил предпочитал говорить поменьше, поскольку опасался, что придется сообщить Верховному правду.

Тунгдил склонил голову.

— Честно говоря, было скучно, Верховный король. Лиутасила мы не видели, нас кормили и показывали исключительно те места, которые не имеют значения. — Златорукий понизил голос. — Мне кажется, что они хотели что-то скрыть. Мы видели новые святыни в их рощах и случайно узнали о строениях, которые держат в тайне от нас. Мы же, напротив, предоставили их послам вход во все наши помещения. Это несправедливо. С твоего позволения, я хочу поговорить об этом с князем Лиутасилом. Он ведь здесь, не так ли?

— Нет, — Гандогар предложил гномам воды, те взяли бокалы из полированного стекла. — Он направил послов. Виланоила и Тивалуна. Говорят, что князь прибудет позднее, поскольку у него есть более важные дела.

Боиндил нахмурился.

— И нам так сказали. Это должны быть очень важные вещи, если их нужно так долго с кем-то обсуждать. — Равнорукий бросил взгляд на Тунгдила. Неожиданно Пориста стала неуютной. Скоро придется снова встретиться, и, Тион возьми, именно со своими гидами по Аландуру, которые наверняка знали о его преступлении.