Смута - Илья Городчиков

гриву погнали. Добавь к тому, что некоторые всё же вернулись под власть государя, а потому их маленькое выступление скоро сыграет в ящик.

- Надеюсь, что так и будет. Вот только Красноречинск я повидать умудрился. Город огромный и стены высоки. Не Орлаён с Акреоном, конечно, но даже так брать придётся попотеть.

- Не в первый раз. – хмыкнул Грива, - Голытьба на выдумку хитра, так что прорвёмся.

Больше спорить с командиром царской гвардии я не стал и отправился к Фабрису. Со старым лекарем в последнее время я пересекался очень мало и мне крайне сильно не хватало общения с человеком, чей кругозор не ограничивался исполнением биологических потребностей. Себя я интеллектуалом не считал, но порой всё же есть желание порассуждать и лучше Фабриса в этом деле никого не было.

Внутри Полонского Городища старый монах развернул госпиталь, где сейчас отлёживались раненные бойцы, дожидавшиеся лечения. Заглянув в дом, ранее служивший казармой ныне мёртвого гарнизона, увидел, что Фабрис, дымя своей трубкой, перематывал голову одного из наших наёмников.

- Привет, Фабрис! – махнул я ему здоровой рукой.

Лекарь махнул головой в сторону двери и я, осознав, что прибыл совсем не вовремя, вернулся на улицу, сев на скамейку у выхода. Ждать старика пришлось с четверть часа и всё это время я баюкал повреждённую кисть. Фабрис появился с привычной кожаной сумкой через плечо, которая, казалось, приросла к его телу.

- Чего у тебя случилось?

Вместо ответа я просто показал ему распухшую кисть. Фабрис поцокал языком, вытянул из сумки длинную белую тряпицу и какую-то травяную мазь. Прощупав пальцы и сделав для себя выводы, он резко рванул два моих пальца на себя. Боль переполнила меня, и я уже было хотел разорваться криком, но сумел сдержаться. Отпустив пальцы, он помазал кисть и перетянул её тряпицей.

- Слава ларингийской стали! – усмехнулся Фабрис, - Пальцы просто выбиты были. Мазь снимет опухание. Зачем пришёл-то?

- Не понял.

- Пальцы бы тебе любой другой вставил, а ты ко мне пошёл. Раз уж так случилось, то поговорить хочешь. Я прав?

- Есть такое. Я постоянно думаю о том, что же нам делать дальше.

- Уничтожить мятежных аристократов, дабы восстановить правление царя Владислава, а потом вести эту страну к процветанию. Не самый сложный план.

- Неужели тебе так нравится эта страна? Не подумал бы.

- Сурия сильно отличается от Ларингии и Рюгленда. Не сказал бы, в лучшую или худшую сторону, но она другая. Пусть суры прямолинейны и жестки своим нравом, но всегда готовы помочь. Здесь верят в совсем других богов, но даже если я рассказываю им о Высоких Предках, то здесь меня не повесят на ближайшей берёзе, а это уже немало. Тем более, что здесь ещё столько земель, а государь, похоже, готов к изменениям и многое отдаст за то, чтобы возвеличить свою страну. Пусть суры и заблудши в своей вере, но они такие же дети Высоких Предков, как и любой другой народ в мире.

- Он любит власть. Ты не думаешь, что нас устранят ровно в тот момент, когда мы станем излишне сильны?

- Тогда нам стоит быть куда как аккуратнее. Тем более, что мы уже успели убить одного монарха. Не сказал бы, что мне понравилось это занятие, но если придется, то мы это уже умеем. - хохотнул лекарь, выпуская из рта облако пахучего дыма, - Хотя, лечить мне больше по душе.

- Нам бы сначала до конца этой заварушки дожить.

- Войны начинаются и заканчиваются, а жизнь продолжается дальше. Сотни и тысячи людей положат на алтарь победы свои головы, а нам же остаётся надеяться, что наше участие приведёт к тому, чтобы победа осталась за нами. Впрочем, Предки рассудят нас.

- Понадеемся, что ты прав.

Царь Владислав подоспел с войсками, как и пообещал. За собой он вёл не меньше двадцати тысяч человек и среди знамён, я, к своему удивлению, увидел до боли знакомое знамя, изображающее кабана. И это был не простой кабан, который тут и там применялся в геральдическом искусстве множества аристократических домов, обитающих на этих землях - это был именно тот кабан, которого я самолично придумал и нарисовал ещё в Ларингии. И под этим знаменем маршировало три сотни тяжёлых пехотинцев и полроты стрельцов.

- И кто это? - не веря своим глазам, шепнул я рядом стоящему Бернду.

- Наши. - растянувшись в улыбке ответил наёмник, побрякивая браслетами на запястьях, - Ты когда за Ярык отправился, то царь запросил срочно увеличить количество наших воинов. Обучить за столь короткое время бойцов я не успел бы, а потому предложил забрать из Ларингии и Рюгленда наших ветеранов. Мы туда целую флотилию послали и вот только вернулись. Часть с семьи прибыла, а потому вскоре придется царю целую Ларингийскую Слободу строить.

Вся огромная армия лоялистов, не встречая серьезного сопротивления от смутьянов, быстро двинулась к столице противника. Надо было сказать, что столь много войск, выступающих за одну сторону, я ни разу в своей жизни не видел. Помимо моих наёмников и гвардии царя, под его руку встало больше двадцати тысяч комбатантов. Ещё можно было выделить не меньше десяти тысяч человек, что обеспечивали продвижение всей армии. Тут были конюхи, повара, кузнецы, местные маркитанты, жрецы и многие другие. Они значительно замедляли продвижение наших войск, но вместе с тем я прекрасно понимал, что без них и огромнейшего обоза, продвигаться столь массивной куче людей было бы просто невозможно. Всё больше меня терзала идея о том, что определённо необходимо разработать полевую кухню. Она бы помогла в значительной мере оптимизировать принятие пищи солдатами, а потому и увеличила общую скорость. Впрочем, идея-то хорошая, вот только реализация окажется проблематичной и это не считая того, что я совсем не понимаю её устройства. Дать идею Мадиру, который без устали работает на мануфактуре и пусть кумекает над реализацией? У этого южанина котелок варит отлично, так что котелок на колёсиках придумать в силах.

Практически через две недели продвижения, мы, наконец, смогли достигнуть Красноречинска. Был удивителен тот факт, что враг даже не собирался встречать нас в открытом поле. Смысл, конечно, в этом был, если противник рассчитывал, что у него получится отбить осаду в чём я сильно сомневался, либо же выторговать свою жизнь. Мне в целом было непонятно, что такого может предложить хоть один из