Смерть в стекле - Джесс Кидд

– А как же доказательства? – с бунтарским видом возражает Кора.

– Какие доказательства? Мокрые стены и пара улиток?

Кора, погрузившись в раздумья, чешет висок.

– А взбесившаяся Темза, наводнение, дождь? Что, по-вашему, все это вызвало?

– Ну не шестилетний же ребенок.

– Его преподобие Уинтер оставил место для сказок, и правильно сделал, потому что в каждой сказке есть доля истины, – величаво провозглашает Кора.

Брайди смотрит на нее прищурившись.

– У тебя новое платье?

На Коре красный бархатный наряд, который как будто бы пошит из занавеса в театре Флаксмена. В талии платье перетянуто шнуром – толстым, как кулак Брайди. Сбоку свисают две кисточки длиной два фута. Подбородок ее чисто выбрит, на щеках – румяна.

– На свидание, что ли, собралась?

– Не ваше дело! – рычит Кора. – Если это все, я пошла. У меня сегодня полдня выходной. – И, подхватив свои широченные юбки, она выскакивает в дверь.

Распоряжения он получил, пора приступать к выполнению задания. Сейчас он направляется в паб «Карета и лошади», чтобы пропустить бокальчик живительной влаги для мистера Бойда. Он садится и начинает отхаркиваться и сморкаться, ибо он потливый человек, мокроты с соплями в нем хоть отбавляй, и нынешние погодные условия в Лондоне – дожди, наводнение – лишь усугубляют его состояние. А дело, которое ему поручили, требует, чтобы он был малозаметен и тих, как мышка, не выдавая себя постоянным фырканьем и сопением.

Лавочник, что живет внизу, чокнутый колокольщик, теперь уже улегся спать в своем чулане, чтобы утром снова приступить к работе. Дылда-горничная гуляет (на свидании с Королевой Змей, как пить дать). Рыжая тоже скоро отойдет ко сну. Да, она дома, но еще не ложилась, курит трубку и полночи болтает сама с собой, стоя у окна. Он должен подгадать так, чтобы она спала. Помимо всего прочего, нельзя забывать, что, стоит ему появиться на Денмарк-стрит чуть раньше, чем нужно, и он наткнется на последний ночной патруль, чуть припоздает – и фрау, что встает с первыми проблесками рассвета, уже будет печь пироги. Мистеру Бойду известны все привычки обитателей улицы, дома, в котором живет Рыжая, и самой Рыжей. Он следит за ней уже много дней. Для женщины, да еще такой козявки, она очень уж непоседлива – просто шило в одном месте. Вверх-вниз, вниз-вверх по лестницам; ходит на дальние расстояния, причем всегда пешком, никогда не сядет ни в кеб, ни в омнибус.

Мистер Бойд смотрится в зеркало, что висит за барной стойкой.

С недавних пор он носит котелок, и ему этот головной убор идет. Сегодня вечером он добавил к своему платью модный сине-красный галстук, придающий выразительность его глазам. Он любит красиво приодеться, и теперь, когда он неплохо зарабатывает на хлеб насущный, у него есть возможность пощеголять – каждый день при полном параде. Он снимает котелок и, хмурясь, принимается искусно укладывать спереди свои жиденькие волосы.

Дай бог, чтобы сотрудничество с его нынешним щедрым работодателем продлилось как можно дольше. При этой мысли мистер Бойд напоминает себе:

Сегодня ночью он должен совершить кражу, а не отправить кого-то на тот свет.

Перечень: один предмет.

Сосуд, в котором заспиртован хвостатый младенец.

(Боже всемогущий, как его угораздило ввязаться в это?)

Кража, мистер Бойд, повторяет он себе. Не убийство.

Порой одно не обходится без другого.

Порой прибываешь по назначению, чтобы прикончить кого-то. Дело сделано. Порыскаешь по дому, найдешь несколько симпатичных вещичек, которые грех не взять. Только не всегда можно продать то, что прихватил. Спрячешь украденное под половицами, а потом – бах! – приходится срочно среди ночи оставлять дом и спасаться бегством. Вот как бывает.

Порой прибываешь по назначению, чтобы кого-то ограбить. Дело сделано. Семья просыпается, начинает бороться за свое имущество, ты пытаешься их утихомирить – получается, что перестарался. Так тоже бывает.

Мистер Бойд оставляет паб и идет к дому. Он подберется к черному ходу. С крыльца заходить нельзя.

Мимо шагает какой-то торговец. Тот не обращает внимания на Бойда, не пялится на его физиономию (он неизменно придает своему лицу невинное спокойное выражение, как у священника). Мистер Бойд хвалит себя за то, что у него всегда хватает ума идти на дело в приличном костюме.

Задняя калитка заперта. Не без труда он перелезает через ограду, затем промокает потный лоб, поправляет на голове котелок.

(Святая Матерь Божья, как его угораздило опуститься до такого?)

Еще не так давно, всего несколько лет назад, мистер Бойд вытанцовывал на крышах, был первым из первых в своем ремесле: по четыре кражи со взломом за день, шесть – по субботам, и никогда ни одной – упаси Господи! – по воскресеньям. Но для такой работы нужно иметь быстрые ноги и легкую задницу.

В дом через кладовую, и здесь мистер Бойд на минуту останавливается…

Ммм, какое блаженство! Интимные запахи чужого дома!

Потому он и соглашается на такую работу.

Он двигается осторожно, стараясь не фырчать, не перекатывать мокроту во рту, не чертыхаться.

Столы, неплотно пригнанные половицы, ковры – все это его не волнует. Он ищет то, что запирается. И вот оно. Ряды сосудов, как ему и говорили. Стекло на ощупь холодное.

Он зажигает шведскую спичку, поднимает ее вверх.

(Господи Иисусе, его сердце, будь оно проклято, этого не выдержит!)

Содрогаясь, он убирает в мешок уродца. Дело сделано, Рыжая спит как спала.

Мистер Бойд направляется к выходу, и его вдруг охватывает уныние. Ему не хочется возвращаться ни в свою одинокую берлогу, ни в трактир, чтобы выпить там в одиночку. Он предпочел бы побаловать себя немного женским обществом, пусть им повосхищаются. Разве он сегодня не хорош собой?

Мистер Бойд направляется в спальню.

* * *

Брайди в постели, спит. Лампа все еще горит, рядом лежит раскрытая книга, которую она читала перед сном. Если она и слышит шум – тихий стук отворившейся и закрывшейся двери, крадущиеся шаги по лестнице, – она думает, что это Кора поздно вернулась домой, и продолжает спать. Но затем вспоминает, что Кора никогда не ходит крадучись и не закрывает дверь, не испытав на прочность ее петли.

Брайди резко садится в постели. Ее вскрик утопает в зажавшей ей рот мужской руке.

* * *

Он сидит на ней верхом, зажав между коленями.

О боже, его мерзкое тело на ней, какой кошмар…

Нижняя часть его лица скрыта под шейным платком, но она мгновенно узнает в нем полицейского, который следил за ней.

Если Руби здесь, она его не видит…